Сергей Асанов - Ведьма

Она все-таки не так проста, как пыталась казаться в кабинете у продюсера. И она раскрыла не все карты…

Она, кажется, прервала чтение, и в следующую секунду чересчур увлекшийся исследованиями Михаил увидел пару недовольных черных глаз поверх спинки ее кресла.

«Блин!»

Он попытался улыбнуться, но получилось как-то убого. Он сейчас чувствовал себя так, словно столкнулся с Людмилой в общественной бане – оба голые и, как выяснилось, внешне не очень идеальные.

Она нахмурилась, и он, покраснев до кончиков ушей, поспешил усесться в свое кресло. Черт возьми, а ведь ему действительно стало немного стыдно, и это очень странно для человека, который умеет читать мысли и заглядывать в будущее. Стыд в нашем деле – это тормоз.

Ширма, отделяющая водителя от салона, сложилась на один сегмент, и в салон проник дневной свет. В проеме стоял улыбающийся ассистент режиссера Синица.

«Что ты все время улыбаешься, придурок?» – подумал Миша.

– Так, значит, друзья, через пару минут отправляемся. Условия прежние: никаких сотовых телефонов, я надеюсь, вы их честно сдали, никаких попыток получить информацию из других источников, никаких переговоров с персоналом, в том числе и со мной. С вами поедет один оператор, он будет снимать вас по дороге, и огромная просьба ему не мешать и не препятствовать. Он на работе.

Экстрасенсы не возражали. Никто даже не ответил, только Миша кивнул Синице как старому приятелю.

– Замечательно, – сказал тот и удалился.

Вслед за этим в салон вошел молодой и, кажется, очень стеснительный парень с камерой в руке. Он сдержанно поздоровался, оглядел салон и скромно присел на переднее сиденье в правом ряду, напротив Кремер. Миша видел парня впервые, все предыдущие программы снимали другие операторы, постарше и поувереннее в движениях. Наверное, этот из новеньких, молодых и необстрелянных. Ему, конечно, доверили наименее ответственный и сложный участок – съемка планов во время переезда на место преступления. Почему нет? Пусть попробует.

Миша откинулся на спинку своего кресла и закрыл глаза, собравшись немного подремать, если получится (размечтался, дурень), но ширма все еще пропускала в салон дневной свет.

Миша услышал до боли знакомый голос:

– Привет, господа экстрасенсы!

О нет! – Супермачо российского кино– и телеэкрана Кирилл Самарин, как всегда подтянутый, веселый и с неистребимым выражением превосходства в голубых глазах (кстати, они у него были серыми на прошлой программе, или мне кажется?), пришел лично засвидетельствовать свое почтение труженикам невидимого тыла. Похоже, он будет работать на площадке во время испытания, потому что Марина Садовская по-прежнему остается продюсером этого гребаного шоу. Черт, она останется телевизионным продюсером даже после ядерного удара – будет бегать по катакомбам и расставлять свет для съемки удачных планов.

«Это не твое дело, старик», – отмахнулся сам от себя Михаил.

– Здрасьте, – крикнул Рустам Имранович, махнув рукой Самарину. – Почем нынче опиум для домохозяек?

Кирилл с улыбкой махнул в ответ.

– Мне нравится ваше настроение, друзья. Надеюсь, вы покажете блистательные результаты. До встречи на площадке!

– И вам удачи! – откликнулся Шайдуллин, а когда мачо скрылся, процедил сквозь зубы: – Попугай чертов…

– Не обращайте на него внимания, – сказал Миша, – наши «звезды» все такие. Как дети.

– Ага, в лучшие времена из таких «детей» делали игрушки для всяких «педофилов»…

– В «лучшие»? – Миша напрягся. – Это не в те ли, против возвращения которых вы выступали в девяносто третьем на крыльце «Останкина»?

Рустам Имранович ничего не ответил. Он только сложил руки на груди, втянул голову в плечи и сделал вид, что решил поспать.

Автобус тронулся.

…Маришка Садовская закрыла тетрадь и бросила ее поверх остальных бумаг и папок под видеомонитором. Она сама устала и дико хотела спать. Скорей бы закончился этот день.

– Как дела? – спросила она у Ксенофонтова.

– Нормально, – глухо отозвался Женька. Наверное, и он засыпал на ходу. – Скоро подъедут.

– Угу.

Маришка нажала кнопку на пульте локальной связи.

– Сереж, это Садовская, как меня слышно?.. Отлично. Так, снимай все, что происходит в салоне, старайся не прерываться. Даже если все дрыхнут, поставь камеру на колени и продолжай потихоньку писать. Понял меня?.. Молодец. Все, отбой.

Она выключила связь, обратилась к режиссеру:

– Жень, можешь мне поймать картинку из «форда»?

– Пока нет. Пусть подойдут ближе.

– Жопа…

Она потерла глаза, потянулась за сигаретой. Перед ней работали два видеомонитора, и на обоих в разных ракурсах застыла картинка с места очередного (а воз можно, и последнего) испытания третьего сезона реалити-шоу «Ясновидящий».

«Это надо же, в одном месте собралось столько мудаков», – заметил персонаж одного из фильмов Владимира Меньшова. Не очень удачного, кстати, фильма, и эту фразу вполне можно было бы применить к самой съемочной группе картины. После «Москвы» и «Голубей» снять такое… Ну, не знаю…

Миша открыл глаза. Насчет того что в одном месте собралось столько… кхм… не очень адекватных субъектов, сказано метко. Семеро, включая его самого, экстрасенсов (или чудиков, которые умеют видеть и слышать больше, чем все остальные нормальные граждане) заперты в тесном пространстве, куда-то едут, чего-то ждут… Думают, что являются носителями какого-то истинного знания, надеются, что выполняют какую-то очень важную миссию. Всех их аккуратно, делая вид, что дремлет, снимает мальчик с видеокамерой, чтобы показать эти «искания» в вечернем прайм-тайме, чтобы, в свою очередь, доставить удовольствие некоторому количеству других мудаков, собирающихся на ужин или пиво по ту сторону экрана. Как их еще назвать? И какого черта тебя поперло на философию, старик? Конечно, все это елочная мишура, валяющаяся по углам квартиры в конце января, все это пыль на ботинках, песок на пляже, использованная туалетная бумага в пластиковом ведре возле унитаза, шпинат в щелях между зубами… Володя Капустин, преподаватель литературы в университете, наверное, аплодировал бы такому образному ряду, но это не так уж и важно. В конце концов, и этот образный ряд тоже фуфло, изящная словесность.

А что тогда главное?

А главное в настоящий момент – не известная никому девчонка, которой нужна помощь. Главное – что она еще жива и ждет, когда ее вызволят (Жива ли? Ждет ли? Тоже вопрос, однако). Если они сегодня вытащат ее, значит, этот долбаный третий сезон дешевого реалити-шоу и два предыдущих запускались не напрасно. Кто знает, может быть, ради происходящего в этот промозглый и мрачный день они и затевались, все эти цирковые аттракционы с угадыванием.