Рене Бюр - Иггинс и К°

– Такой знаете, безобразный тип.

– Вы могли бы его узнать?

– Да.

Дальтон протянул Нини пачку фотографий. Она почти сразу указала на одну из них.

– Вот, этот самый!

– Этот?

– Да, да.

– Вы уверены?

– Что я, по-вашему, дура?

Дальтон, улыбаясь, протянул мне фотографию, обнаруженную в бумагах Сожэ. На ней, как подозревал Иггинс, был изображен Жиль.

– Какого цвета у него волосы? – спросил Поль, пряча фотографии в карман.

– Рыжие.

Итак, мы узнали многое и в то же время ничего существенного. Как смерть Дэзире Лапланш связана с убийством Пуаврье? Была ли она убита и почему ее труп, завязанный в мешок, брошен в сад сенатора? Кто такой Жиль, таинственный Жиль, помощник палача? Где его логово? Все говорило о том, что мы нащупали след, но куда двигаться дальше?

Приходилось ждать возвращения Иггинса. На столе в кабинете Дальтона лежала записка от него, в которой Иггинс просил никуда не уходить до его прихода. Он сообщал, что патологоанатом, делавший вскрытие трупа Маркаса, констатировал смерть от отравления. Содержимое желудка отправлено на анализ для установления яда. Что касается Ренэ Данблеза, то он в своей камере занимается какими-то таинственными математическими вычислениями.

Вот все, что мы узнали. Утешительного мало.

Иггинс вошел, когда пробило девять. Кивнув нам, сел, налил себе виски и залпом выпил.

– Что у вас нового? – поинтересовался он. Дальтон коротко передал результаты нашего следствия. Иггинс слушал внимательно, время от времени бурча что-то себе под нос. Когда рассказ был закончен, он налил еще виски и сказал:

– Я тоже кое-что узнал. Помните, Маркас хотел поступить к нам, а я колебался? Не люблю людей, служащих в полиции. Никогда не бывают по-настоящему дисциплинированны и часто ведут двойную игру. Поэтому я решил поподробнее разузнать о Маркасе. В течение трех недель мои агенты следили за ним, – Иггинс усмехнулся, – а он и не подозревал об этом. Правда, ничего особенного агенты не заметили. Маркас дважды был на улице Рокет и улице Брэда. Теперь то понятно, что он там делал.

Иггинс замолчал.

– Ну? – нетерпеливо спросил Поль.

– Есть еще кое-что…

– Что?

– Адрес и ключ. Улица де-Ламбер, 7 и вот этот ключ. Иггинс показал какой-то ключ, по всей видимости, от дверного замка.

– Один раз Маркас побывал по этому адресу. Ключ был обнаружен у него в кармане. Как он к нему попал? Агенты не знают. Маркас явился к привратнику, сказал, что хозяин квартиры поручил кое-что принести. Квартира находится на первом этаже: две комнаты и крохотная кухонька. Он пробыл там три часа.

– Откуда у вас ключ?

– Один из агентов подменил его, когда делали опись найденного в карманах Маркаса.

– Зачем он вам?

– Я хочу посмотреть эту квартиру.

– Но там может оказаться хозяин…

Нет, я проверял. Кроме Маркаса, там давно никто не появлялся.

– Ну что же, не будем терять время.

– Я думаю, незачем туда идти всем. Вы, Дальтон, останетесь здесь, а мы с Валлорбом сходим посмотреть, что так интересовало Маркаса в квартире на улице Де-Ламбер.

Расспрашивать привратника было бесполезно: это молчаливый человек от которого наши агенты не смогли узнать даже имени жильца. Поэтому Иггинс просто показал ему ключ и спросил, справа или слева находится дверь. Привратник осмотрел ключ, пробурчал: «Слева» и захлопнул окошко.

Два оборота ключа, и дверь открылась. Иггинс чиркнул спичкой. Маленькая комната, которая должна была бы служить гостиной. Никакой мебели.

Мы прошли во вторую комнату. В глубине – смятая постель. Когда Иггинс снова зажег спичку, я заметил на столе рыжий парик и накладную бороду. Иггинс удивленно присвистнул.

На камине я нашел огарок свечи, и мы принялись обыскивать комнату. Но, как оказалось, мы были не первыми. До нашего прихода здесь явно кто-то побывал, о чем свидетельствовал беспорядок в комнате.

Если это был Маркас, то он не очень заботился о том, чтобы его посещение осталось незамеченным. Замки шкафа и двух ящиков оказались взломанными, вещи и белье валялись на полу. Зато письменный стол не тронут. Почему? Был ли Маркас удовлетворен найденным или просто очень торопился?

Комната представляла собой унылое зрелище: железная кровать, шкаф, поцарапанный письменный стол, колченогий стул и два потертых кресла. В шкафу – щетка для волос, ножницы и зеркальце без ручки.

На одно из кресел небрежно брошены зеленовато-полосатые штаны и мятый черный пиджак. За шкафом на гвозде – заботливо завешенные холстом два пальто, зимнее и летнее. В нижнем ящике шкафа – три пары грубых башмаков, черные полуботинки и пара выходной лаковой обуви. Причем полуботинки на номер меньше, чем башмаки.

Иггинс, закончив осмотр, подошел к столу, где лежали парик и борода.

– Вот все, что осталось от Жиля, – сказал он.

– Что вы хотите этим сказать? – не понял я.

– Все, что осталось от Жиля, – повторил Иггинс.

– По-вашему, его больше не существует?

– А кто такой Жиль?

– Но вы-то должны знать.

– За дело, – оборвал меня Иггинс.

Мы взломали ящик письменного стола. Баночки, склянки, тюбики, вазелин – словом, полный набор гримировальных принадлежностей.

– Так я и думал, – прохрипел Иггинс.

– Вы заметили, что обувь разных номеров?

– Да, – он грузно опустился в кресло. – Давайте обдумаем, что мы знаем о Жиле? Помните надпись на часах: «Х=Жиль=М.С.=27002»? 27002 – номер браунинга, украденного механиком у Жака Данблеза. Может, Жиль – это Жак Данблез?

– Чушь! Жак Данблез не мог быть помощником палача. – Дальше… Инициалы М. С. совпадают с первой и последней буквой фамилии Маркаса.

– При желании можно найти много подобных фамилий. Иггинс вздохнул.

– Маркас знал Жиля, так? Или подозревал кого-то, что он Жиль.

– А я совершенно не могу понять, что связывало капитана де Лиманду с Жилем.

– Ничто не заставляет нас предполагать такую связь, – заметил Иггинс. – Мы не знаем, почему капитан нацарапал на часах это уравнение. Но поскольку цифры 27002 совпадают с номером браунинга Жака Данблеза, есть основания предполагать, что убийство де Лиманду связано со смертью девочки, которую увез Жиль, и с убийством сенатора, в саду которого был найден ее труп.

– Чем больше мы узнаем, тем дальше от разгадки этой тайны.

– Да, мы имеем дело с очень хитрым человеком. Он весьма умело заметает следы…

– А вы не забываете…

– Я не забываю ничего, – обидчиво перебил Иггинс. – Вы, наверное, хотите напомнить, что у трупа капитана найден револьвер Жака Данблеза? Но за это время произошло еще немало, например, исчезновение Эльмиры Бурдон.

– Вы считаете, что Ренэ Данблез замешан в этом деле?

– Не знаю. Может, он что-то знает, хотя это маловероятно. Может быть, он не знает ничего, что тоже невероятно.