Константин Ковальский - Аферист

Я посмотрел на часы. Пять вечера, пора звонить Кате.

– Алло?

– Сережа?

– Да?

– Послушай…

– Что случилось?

– Ты не ответил на мое сообщение… Я что-то не так сказала?

– Что ты, Катя!

– Может, мне не стоило признаваться в этом так быстро?

– Не надо стесняться своих чувств, – ответил я и, помолчав, добавил, словно кидаясь в омут: – Особенно если чувства взаимны.

– Ты действительно так думаешь, правда?

– Честное слово. Мы с тобой об этом еще поговорим, Катя. В шесть часов я за тобой заеду.

– Давай лучше у театра встретимся. Ты не возражаешь?

Отчего она так упорно не желает меня подпускать к своей квартире? Может, она скрывает, что живет с парнем? Или чувствует во мне что-то, что не позволяет ей до конца мне доверять? Да нет, ерунда. Видимо, она просто не из тех, кто так запросто приглашает парней к себе домой после нескольких встреч.

– Нет, не возражаю. Значит, в половине восьмого возле входа?

– Да, Сережа.

– Договорились. И еще…

– Да?

– Я очень соскучился по тебе, Катя.

– Я по тебе тоже.

– Целую, любимая.

– И я тебя целую, любимый.

И вот я стою у Киевского оперного театра, поглядывая то на пасмурное небо, то на мрачноватое здание, похожее на приземистый бочонок с крышкой. Да… Не в обиду киевлянам, но в столице могли построить что-нибудь получше. Сравнивать со львовской или одесской оперой даже как-то некорректно. Нет, архитектор, конечно, старался, но то ли ему мало заплатили, то ли были еще какие причины, но здание меня совсем не впечатлило. Не спасали положения ни арки, между которыми были видны лепные изображения масок, ни барельефы и вензеля, которые поддерживали две крылатые девушки.

– А вот и я! – Катя поцеловала меня, и мир снова заиграл красками. Даже тучки попрятались.

Я залюбовался ею. Блестящее голубое платье в классическом стиле, обтягивающее ее потрясающую фигуру. Модные туфельки на шпильках, подчеркивающие красоту ее стройных ног. Великолепный макияж, парочка стильных украшений… Сексуальна и бесподобна. Хоть сейчас на кинофестиваль в Каннах.

– Ты неотразима!

– Спасибо. А что ты тут рассматриваешь?

– Во Львове оперный театр намного красивей.

– Да? Никогда там не была.

– Я тебя обязательно свожу.

– А знаешь легенду про этот театр?

– Расскажи.

Катя взяла меня под руку и, увлекая ко входу, начала свой рассказ:

– Так вот, еще до постройки царю одновременно были представлены два проекта императорских театров – одесский и киевский. Царь их утвердил.

Катя многозначительно замолчала.

– Ну и в чем суть?

– Утвердить-то утвердил, да вот проекты перепутал. На одесском написал: «Сему стоять в Киеве», а на киевском – наоборот.

Я усмехнулся и спросил:

– Именно поэтому одесский оперный театр красивее киевского?

– Точно!

– Ну, если киевлян это утешает…

Мы рассмеялись. Я с гордостью заметил, что все проходящие мимо мужчины буквально сворачивают шею, пытаясь получше рассмотреть мою спутницу. Это напомнило мне итальянскую романтическую драму «Малена», а именно ту сцену, в которой героиня Моники Белуччи идет через город, не обращая ни на кого внимания, словно, кроме нее, в городе никого нет. Но на самом деле город полон горячих итальянских парней, которые сходят с ума от одного вида Малены.

Я открыл и придержал дверь, пропуская Катю вперед. В вестибюле мы столкнулись с девушкой, лицо которой показалось мне смутно знакомым. Как выяснилось позже, она тоже работала в «Эльдорадо».

– Катька, привет!

– Привет, – сказала Катя, и я готов был поклясться, что ее улыбка в эту секунду стала искусственной.

– Ой, ты с джентльменом?

– Ты очень наблюдательна, Вика.

Вика нагнулась к ее уху и шепотом, который можно было услышать, даже если бы я находился в данную минуту на киевском вокзале, сказала Кате:

– А он симпатичный.

И, кокетливо стрельнув в меня глазками, скрылась в толпе.

– Кто это?

– Да так, работаем вместе, – ответила Катя.

– Ты, по-моему, не очень рада ее видеть.

– Тебе показалось, Сережа.

Ну, показалось так показалось. И лишь некоторое время спустя я нашел объяснение этой маленькой сценке. Но в тот момент я тут же забыл об этой встрече. Мы зашли в зал.

И вот свет гаснет, погружая зрительный зал в полумрак, а занавес с шелестом и тихим звоном металлических колечек разъезжается в стороны. Приглушенные разговоры стихли, и теперь все взгляды прикованы к сцене с застывшими на ней неподвижными фигурами.

Зазвучала необычная мелодия, которая, постепенно набирая обороты, оживила фигуры, и они пришли в движение. Взрыв! И вот посреди сцены из облака дыма появился иллюзионист во фраке, цилиндре и белых перчатках.

До начала выступления я был настроен довольно скептично. Ну что может показать отечественный фокусник? Мы ведь не в Лас-Вегасе и даже не в парижском «Мулен Руж»… Я видел фокусников в клубах и цирках. Некоторые выступали неплохо, но до полномасштабного действа, которое должно соответствовать сцене оперного театра и громкому голливудско-бродвейскому понятию слова «шоу», им было далеко, как до Киева… В общем, далеко.

Но Меджиславскому удалось меня удивить. Когда он подкинул в воздух свои перчатки и они превратились в белоснежного голубя, я захлопал от всей души – фокус был исполнен безупречно. Я скосил глаза. Катя с широко распахнутыми глазами следила за каждым движением, словно ребенок, впервые попавший в цирк. Мне нравилась ее непосредственность. Не люблю, когда люди начинают умничать и строить из себя всезнающих снобов, повидавших все на свете.

У Данилы тем временем на сцене появился настоящий автомобиль! Черт возьми, как он это сделал? Теперь зал захлопал в полную силу…

Не знаю, кто ему помогал в подготовке этого шоу, но ребята постарались на славу: костюмы, музыка, танцы, освещение – все отлично дополняло друг друга, превращая разворачивающееся на сцене действо в настоящий спектакль. На секунду я пожалел, что не сходил на премьеру во Львове. Может, наблюдая эти фокусы по второму разу, я смог бы отгадать некоторые секреты? Хотя вряд ли, не тот уровень исполнения.

Особенно мне понравился номер «Казнь колдуна». Я ни на секунду не выпускал фокусника из поля зрения, даже старался не мигать, но все равно упустил момент, когда колдун в исполнении Данилы перевоплотился в палача.

Мы сидели в первом ряду, ближе некуда, но раскусить секреты не получалось – логика в данном случае оказывалась бессильна. На сцене творились настоящие чудеса, и оставалось только аплодировать магу, который безупречно надувал полный зрительный зал.