Евгений Сухов - Непримиримые

– Не думаю.

Петляков поднялся. Глянул на стол, на котором кучкой лежали поломанные спички, – спокойствие Карасю давалось не без труда, вот только каждый добивается его собственными методами. Время уходить, но вот что-то мешало сделать шаг к окончательному разрыву. Карась тоже не торопился – не выпихивать же гостя в спину!

– Знаешь что… а тебе не кажется странным, что мы с тобой по разные стороны... Ведь все могло быть по-другому.

Едва потеплевшие глаза выдавали прежнего Карася. Умного. Надежного.

– Ничего не выйдет, – отрицательно покачал головой Антон. – Мы слишком долго не виделись.

Не ответив, Петляков вышел в коридор. Лев Ковалев плелся следом, не желая попадаться на глаза начальству, как будто лично был виновен во всех злоключениях, происходящих в последнее время.

– Завтра же увези оттуда Шевцова, – распорядился Петляков, посмотрев на заместителя. – Подбери подходящее место и разберись, каким это образом фугас попал за батарею. Я, конечно же, доверяю всем, ребята проверены многократно, но в нашем деле порой происходит все что угодно.

– Сделаю все, что нужно, – поторопился заверить его Ковалев.

Двигатель мягко заурчал, и машина тронулась.

Слегка приоткрыв занавеску, Карась внимательно наблюдал за отъезжающей машиной. Последнее слово так и не было сказано. Интересно, за кем оно все-таки останется? Любопытная получается игра!

Вытащив телефон, он набрал номер:

– Что там у тебя? – прозвучал мягкий баритон.

– Он уехал.

– Хм... А тебе не кажется, что эта игра немного затянулась?

– Не кажется. Все идет строго по плану. Уверен, что уже завтра они отправят его в другое место.

– Ну, смотри, под твою ответственность.

Ответить Карась не успел – в трубку ударили короткие гудки. Усмехнувшись, Антон выключил телефон.

Из соседней комнаты, слегка раскрасневшаяся ото сна, вышла Изольда.

– К нам кто-то приходил?

– Да, – не глядя на девушку, произнес Карась.

– Что-то поздно.

– Просто давно не виделись, немного поговорили. – Набравшись решимости, Антон посмотрел на слегка встревоженную девушку. – Изольда… я хотел тебе сказать…

– Ты меня пугаешь, что-то случилось? – встревоженно спросила девушка.

– Мы должны расстаться, – наконец выдавил Толкунов.

Губы девушки болезненно поморщились.

– Но почему? У тебя есть другая!

Карась отрицательно покачал головой. Всякие объяснения не входили в его планы. Обычно он просто исчезал, оставляя женщину в полнейшем недоумении – что же она такого натворила, что мужик вдруг неожиданно исчез, даже не пожелав попрощаться, – в этот раз получалось несколько иначе. Карась вздохнул: он никогда не думал, что это может быть столь болезненным.

– Совсем нет. Просто так складываются обстоятельства... Мне нужно уехать.

– Если это не женщина... Но ведь ты же все равно приедешь, и мы опять будем вместе, разве не так? – в голосе девушки прозвучала надежда. – Я могу подождать.

Подняв на Карася зелёные глаза, Изольда терпеливо дожидалась ответа. Взор померкший, словно у приговоренной. Уподобившись палачу, короткой и режущей фразой он должен будет лишить её последней надежды. Губы девушки разошлись в трогательной улыбке.

Карась отрицательно покачал головой:

– Это не выход... Я не могу знать, как все сложится на самом деле. За меня решают другие. Ты здесь ни при чем. Я сам очень сожалею, у меня никогда не было такой женщины, как ты.

– Тогда что же нам мешает быть вместе? Если тебе что-то угрожает, тогда давай уедем отсюда.

Толкунов отрицательно покачал головой:

– Я не могу.

– Почему же мне так не везет! – в отчаянии воскликнула Изольда. – Почему так несправедливо получается, как только мне попадется настоящий мужик, так я непременно должна с ним расстаться. Что же это за испытание такое?

– Тебе не надо грустить. – Улыбнувшись, он добавил: – Ты обязательно встретишь другого, он будет лучше, чем я.

– Мне не надо лучше, – в отчаянии произнесла Изольда, – я бы хотела, чтобы мы всегда были вместе.

Карась молчал. Ему нечего было добавить к тому, что уже было сказано.

– Я соберу вещи, – обреченно произнесла Изольда. – Как же все глупо получается. Ведь какой-то час назад я считала себя очень счастливым человеком.

– Я тебя не тороплю, – сказал Антон, чувствуя, что к горлу подкатывает спазм. Важно не сбиться, иначе Изольда сможет почувствовать, насколько ему тяжело расставание. – Ты можешь собраться завтра.

– После всего того, что ты мне сказал, я уже не смогу оставаться здесь. Мне надо идти!

Поворачиваться Карась не желал, он слышал, как Изольда вернулась в спальную комнату и принялась энергично вжикать молниями сумок. Собиралась она расторопно, словно хотела подвести окончательную черту под тем, что некогда было между ними.

Вскоре Изольда вышла уже одетая, в руке небольшая сумка – вот и все, что она успела приобрести за время их совместного проживания.

– Желаю тебе удачи, – негромко произнесла Изольда.

– Почему же не счастья? – с грустью спросил Антон.

– Потому что оно у тебя уже было.

Девушка быстро зашагала к двери и, мягко прикрыв за собой дверь, ушла.

Антону не спалось, да и какой может быть сон после такого тяжелого разговора. В этот час во дворе дежурил Второй – капот его «Мазды» вызывающе торчал из-за деревьев. Накинув куртку, Карась вышел во двор, не для того чтобы излить душу, а чтобы перемолвиться словом и почувствовать, что он не одинок.

Бессонницу Антона Второй воспринял вполне профессионально, подождав, когда Карась приблизится, спросил:

– Что-то случилось?

Правду говорить не хотелось. Угорь не тот вариант, чтобы плакаться ему в жилетку.

– Что-то предчувствие нехорошее. Все в порядке?

Второй пожал плечами и спокойно ответил:

– Как будто бы все в порядке.

– Давно тебя хочу спросить, почему тебя прозвали Угрем?

Второй сдержанно улыбнулся:

– Это меня в отряде прозвали. Ты, говорят, шустрый такой, как угорь, вот и закрепилось.

– Слушай, а ты у Елизарова работал?

По лицу Второго пробежала тень.

– Работал. А ты его знал?

– Нет, просто слышал. Знаю, что он на вертолете разбился вместе с женой.

– Так оно и было.

– Будто бы какая-то диверсия была.

– Я не вдавался в подробности. Может, оно и так?

– Я слышал, что будто бы кто-то лопасть повредил, когда вертолет на площадке стоял. Это мог сделать только тот, кто его охранял, я так думаю.

– К чему ты это?

– А ведь ты в то время в его охране был и охранял тот самый вертолет. После того, как он разбился, ты исчез. Ты Елизарова по личной инициативе убрал, или тебе кто-то подсказал?

Угорь нахмурился:

– Мне не в чем оправдываться.