Евгений Сухов - Крутые профи

Пальцы невольно вцепились в обшивку кресла.

– Черт бы их побрал! – выругался Карась.

Угорь и Верзила, огрызаясь короткими очередями, пытались уйти, но милиционеры, разделившись попарно, старались зажать их в угол здания.

У ближайшего перекрестка, распугивая сиреной встречный транспорт, к месту перестрелки торопился второй милицейский экипаж. Едва машина остановилась, как одновременно распахнулись четыре двери и из салона, с автоматами наперевес, устремилось четверо милиционеров.

Еще какую-то минуту назад у Верзилы и Угря был шанс спастись: для этого им достаточно было затеряться между припаркованными автомобилями и скрыться в одном из переулков. Но сейчас, когда к наступавшим ментам подошло подкрепление, сделать это стало невозможно. Разделившись на две группы, они грамотно наседали на киллеров, пытаясь вытеснить их из-за колонны.

Еще один, пригнувшись, мчался на помощь к Петлякову, пытаясь обойти Маэстро с тыла.

Патронов оставалось максимум еще на три минуты интенсивного боя. За это время можно было неторопливо выкурить сигарету.

С Петляковым Шевцову повезло: надо признать, не будь такого расторопного начальника службы безопасности, желающих отправить его к праотцам набралось бы немало.

Подняв за шкирку распластанного шефа, Петляков поволок его по направлению к распахнутой машине, уверенно при этом контролируя подступы. Действовал сноровисто, толкая его отяжелевшую задницу к дверце. И уже совсем немилостиво, когда тот замешкался у самой машины, взял его за ноги и втолкнул в салон.

Нечего было думать о том, чтобы подстрелить Шевцова в тот момент, когда он топал до машины: слева генерального прикрывал могучим плечом Петляков, недоверчиво посматривая на плотный ряд припаркованных автомобилей, а спину прикрывал другой охранник, столь же впечатляющей комплекции.

Хлопнули дверцы. Через слегка опущенное стекло Карась увидел гладкий лоб Петлякова, на который слипшейся неровной волной спадала короткая русая челка.

Злобно свистнула резина, оставив на асфальте короткий черный след, и джип, легко проскочив между стоящими автомобилями, втиснулся в поток транспорта.

Стрельба на какое-то время затихла. Как если бы обе стороны по взаимной договоренности взяли мораторий, чтобы перевести дух. Вот сейчас вздохнут полной грудью, поднаберутся отваги и снова ринутся в бой!

Причина затишья была совершенно в ином: Маэстро, отшвырнув сделавшийся ненужным автомат, уже пробежал стоянку и, приостановившись у самого края тротуара, намеревался проскочить оживленное шоссе. За ним устремился милиционер, ловко лавируя между машинами. Дважды он вскидывал пистолет, надеясь оста-новить убегающего, но всякий раз в отчаянии опускал: ему мешали бестолково метавшиеся прохожие.

Карась довольно усмехнулся: Маэстро ему не догнать – тот, под рассерженные клаксоны тормозивших автомобилей, уже преодолел половину проспекта и теперь, коротко глянув на другую сторону, намеревался проскочить последний отрезок.

Куда драматичнее развивались события по левую сторону. Милиционеры не стреляли лишь потому, что уже торжествовали победу, окончательно отрезав отступающим дорогу в сторону магистрали. Они уверенно выталкивали их за колонны и вжимали в гаражный двор, широко распахнувший ворота. Им достаточно будет шагнуть в него, как мышеловка захлопнется.

Не выключая двигателя, Карась поднял с пассажирского кресла куртку – под ней был спрятан «микроузи», свободно умещавшийся у него в ладони. Сунув руку с оружием под пиджак, он быстрым шагом направился к милиционерам.

Все произошло даже быстрее, чем Антон предполагал. Один из милиционеров, тот, что стоял ближе всех к нему, видно, почувствовав неладное, обернулся в тот самый момент, когда он вытаскивал руку. Не успевая вскинуть автомат навстречу, милиционер выкрикнул предупреждение и тотчас повалился на ступени, сраженный двумя пулями в голову. Не убирая палец с пускового крючка, Карась повел стволом в рассредоточившихся милиционеров, отмечая, как они, подобно тряпичным куклам, падают на землю.

Среагировать успел лишь последний. Выступив из-за колонны, он выпустил короткую очередь в стреляющего Карася. Пули злобным роем прошлись над самым его ухом. Где-то в глубине сознания мелькнула мыслишка, что, будь тот точнее, все могло бы сложиться куда печальнее. Небольшой поворот кисти – и три пули, пресекая дуэль, взломав грудную клетку милиционера, вошли внутрь.

Четыре трупа оставались лежать на подходе к банку, заливая кровью ступени. Еще два милиционера, нелепо заломив ноги, застыли на тротуаре.

Карась успел заметить, как Угорь и Верзила, сбежав со ступенек, прыгнули в автомобиль и тот, царапая могучим бампером стоящие рядом автомобили, стремительно выехал с площади.

Пора уходить самому. До машины было метров двадцать. Пожалуй, самые трудные в его жизни. Смертельная пуля могла вылететь откуда угодно. Дважды Карась столкнулся взглядами с мужчинами, застывшими поодаль, и, разглядев в их глазах откровенный страх, не сбавляя шага и готовый пальнуть в любого, кто встанет на пути, направился к машине. Распахнув дверцу, сел в кресло и выжал педаль газа. Почувствовал невероятное облегчение, когда машина плавно тронулась.

Рано радовался!

Прошив боковое и лобовое стекло, вблизи пролетела пуля. Глянув в стекло заднего вида, Антон Толкунов увидел, как раненый милиционер, чуток покачивая стволом, шагал на нетвердых ногах прямо на него и пытался прицелиться в своего обидчика. Не удержавшись, он ткнулся лицом в гранит, в падении пустив наугад веер пуль.

Свернув в переулок, Карась заехал в проходной двор. Вокруг было пустынно. Осмотревшись, он снял пиджак, затем вытащил из сумки рабочую спецовку, быстро переоделся, натянул глубоко на лоб бейсболку и вышел из машины. Спиной он ощущал покой: ни громких выстрелов, ни топота. Не оглядываясь, как и положено человеку местному, он затопал в противоположный конец двора, что уводил на параллельную улицу.