Татьяна Гармаш-Роффе - Черное кружево, алый закат

– Стильная девочка. Кожа скорее смуглая?

Степан кивнул, а сам подивился слову «стильная». Что за «стиль» такой, волосы обрезать, тогда как женская красота вся в длинных волосах? Да еще чуб поперек глаз носить, того гляди окосеет…

– Возраст?

Опа-на! А он и не знает…

– Двадцать, – ляпнул он наобум.

– О, так это юбилей! Это обязывает…

– Нет, не юбилей, – спохватился он. – Она диплом какой-то получает… – придумал он с ходу.

– А дату ее рождения знаете?

– Послушайте… – он глянул на бейдж, висевший на лацкане серого пиджака продавца, – послушайте, Николай, я не пойму, какое это имеет значение? Помогите мне выбрать браслет для молодой… и стильной … девушки, вот и все.

– Очень даже имеет значение! Камни связаны с датой рождения, со знаком Зодиака. Например, если она Телец, то ей лучше изумруд, а если…

– Не надо мне по знаку Зодиака! – перебил его Степан, все больше раздражаясь. – Подскажите мне подходящий… стильный браслет!

Продавец глянул на него и умолк, принявшись задумчиво изучать свои витрины. Наконец он указал на один из ящиков:

– Здесь авторские работы. Думаю, лучше выбрать из них.

– Но тут не драгоценные камни!

– Блеск и стоимость камня не должна затенять красоту работы! По крайней мере, так считают художники-ювелиры, которые их создали. То же самое можно отнести к девушке: блеск и дороговизна украшения не должны затенять красоту самой девушки… Правда, прошу прощения, я не спросил: ваша племянница красивая?

– Ничего, – буркнул Степан.

– Ничего – это ничего , – заметил парень. – Если девушка некрасивая, то в таком случае и вправду лучше выбрать ей браслет с доро…

– Да красивая она, красивая! Вот, ё-моё, пристал! Давай вот этот! – И Степан ткнул на тонкий ободок с тремя какими-то неизвестными ему камнями затейливой формы, которые по цвету напоминали Кирино платье.

Впрочем, по цене этот браслетик был вполне сопоставим с теми, что он дарил Люсе, и Степана это несколько утешило.

Он вернулся в «Аську» и первым делом заглянул на кухню. Кира была на месте, хотя народ уже давно разошелся.

– А, молодец, что меня дождалась!

– Вы, пожалуйста, больше так не делайте! – резко сказала ему Кира.

– Как? – озадачился Степан.

– Вы меня не предупредили – ни что уедете в конце дня, ни что вернетесь, и я не знала, ждать вас или нет. У меня свои дела есть, между прочим!

– Ладно, ну чего ты… Я не подумал.

– Вот в следующий раз думайте!

– А я подарок тебе ездил покупать! – улыбнулся он, полагая, что после такого заявления будет немедленно прощен.

– Для умственно отсталых специальный выпуск: вы должны были меня предупредить, ждать вас или нет!!!

– Да хорош, не ворчи… Смотри, чего я тебе купил!

Он раскрыл коробочку, показал Кире, – чтобы она увидела, как красиво угнездилось в золотистом атласе украшение, – затем взял ее руку и надел на запястье браслет.

Кира никакого интереса не проявила и руку тотчас же опустила. Степан растерялся. Люся, да и все женщины, которым он дарил украшения, всегда бурно выражали восторг и благодарность!

– Не понял. Тебе подарок не понравился?

Кира глянула на запястье мельком, как смотрят на часы.

– Понравился. Красивый. Я и не подозревала, что у вас хороший вкус.

– «Спасибо» не причитается? – спросил он грубо.

– За что?

– Блин, я тебе подарок сделал, вроде как!

– Угу, браслет. Но не мне. Это вы себе подарили. Чтобы вам не стыдно было ходить в ресторан с герлой, у которой цацек приличных нет.

– С кем???

– С герлой. С «девушкой», это с английского, не знаете, что ли?

– Я по-русски говорю, а не на тарабарщине!

Кира только плечами пожала.

– К тому же ты чушь несешь! – продолжал кипятиться Степан.

– А что, разве не так?

Он вспомнил Люсю. Вообще-то так… Но и не совсем – Люся радовалась по-настоящему этим подаркам!

Он попытался ей это объяснить, но Кира…

– Да ничего в этом нет настоящего! Ваша Люся любит дорогие цацки и продается вам за них! – заявила она.

Степан обиделся до глубины души – и за себя, и за Люсю.

– Ты ее даже не знаешь! Как ты можешь?

– Да знаю я таких!..

– А ты, чем ты лучше-то? – напал он. – Ладно, допустим, ты не за подарки продаешься. Не очень-то я тебе поверил, но пусть так! Но ты ж все равно продаешься – за свою карьеру «менеджера кухни», которую тебе крестный обеспечивает! На большее ты не способна, а?! В институт какой-нибудь – умишка не хватает, а? Продалась за средненькую зарплатку, но о такой тоже не каждый мечтать может! Для неуча вроде тебя – предел мечтаний, а?!

Кира, набычившись, сверкала на него сумрачными глазами исподлобья. Словно всполохи отдаленной грозы – того и гляди гром раскатится!

Степана этот взгляд только распалил.

– Ты зачем ко мне в койку набилась, ну-ка скажи! Чтобы ему угодить, вот зачем! Чтобы работенку свою не потерять! Это что, не продажа? Ну, давай, скажи, что нет, и, главное, убеди меня в этом! А то я малый недоверчивый. Тебе придется постараться!

Грома не последовало. Кира медленно подняла голову, отбросила с глаз чуб и уставилась ему прямо в зрачки. Губы ее изогнулись в высокомерной усмешке.

– С какой стати я должна стараться? – ледяным тоном спросила она.

Степан растерялся от такой наглости.

– Ну… Ты же высказала обвинения… Давай, обосновывай их!

– Дяденька, а кто вы мне, чтоб я на обоснования время тратила?

Степан был готов ее убить. Вот прямо взял бы и задушил, сволочонку эту!

– Какой я тебе «дяденька», блин! – выкрикнул он. – Тебе сколько лет, чтоб меня «дяденькой» называть?!

– Двадцать два. Вы мне не только в дяденьки, но и в папочки годитесь, между прочим.

Степан, которому было только тридцать девять, задохнулся от возмущения. Хотя, конечно, «папочкой» можно стать и в семнадцать…

– Да чтоб мне такую дочку… Я б такой аборт сделал! Чтоб не родилась!

– Аборты – это нехорошо, – усмехнулась Кира. – Знаете, в Америке за это…

– Да чихал я на Америку!!!

– Чихайте себе. А я пошла. Меня любовник ждет.

– У тебя есть любовник?!

– А что вы думали, только у вас любовницы?

– Да ничего я не думал! Валяй, убирайся отсюда!

– Неужто вы ревнуете?

– Я?!

– Тут вроде никого, кроме нас, нет!

– Да иди ты… в баню!

– Спасибо, что отпустили меня на сегодняшний вечер!

И Кира продефилировала к двери.

Степан опередил ее, клоунски распахнул перед ней дверь и шаркнул ножкой:

– Скатертью дорожка!

– Мерси, – ответила Кира и царственно выплыла на лестничную площадку. – Приятно вам провести вечер… с Люсей! – обернулась она, исчезая в лифте.

Статья была готова, но требовалось ее отшлифовать, что обычно занимало у Александры едва ли не столько же времени, чем само ее написание. Завтра утром она должна быть в редакции, и Александра предупредила Яна, что сегодняшний день придется ей целиком посвятить работе.