Евгений Сухов - Из шпаны – в паханы

Митяй развел руками.

– Тогда валить по-тихому. Как ты сразу и предлагал. Но прощупать вариант можно. Что мы теряем?

Свеча погасла, и Графин, склонившись вперед, зажег вместо нее другую. Тени заплясали на стенах с удвоенной силой. Графин взял шкатулку и сунул ее в карман своего просторного шелкового халата. Митяй заметил этот жест, и он заметно покоробил его. Прежде Графин никогда не вел себя так в присутствии верных соратников. А сейчас он словно не доверял им. Или это произошло бессознательно?

– Хорошо, – согласился авторитет после небольшой паузы. – Будь по-твоему, Митяй. Но все равно отправь в Казань Платона и Кучера. Пусть выяснят, что там и как. Встретятся с Рекрутом, потолкуют. А дальше разберутся по обстоятельствам. Ребятки они смышленые.

– Не сомневаюсь, – Митяй пригладил двумя пальцами тоненькие усики. – Я сегодня же встречусь с ними и обрисую ситуацию. Думаю, завтра утром они смогут выехать в Казань.

– Добро.

Митяй поднялся со стула, его примеру последовал и Леший. Однако Графин негромко окликнул последнего, и Леший вынужден был обернуться.

– Задержись на мгновение. У меня есть к тебе разговор.

Графин вынул изо рта трубку и положил ее на краешек старинной бронзовой пепельницы. Леший покорно опустился на прежнее место. Митяй и второй его щегольски наряженный подельник покинули комнату.

– Что-то стряслось? – Леший не ждал ничего хорошего от разговора с вернувшимся с каторги авторитетом.

– Стряслось, – сдержанно ответил тот. – Или может стрястись, если мы не примем своевременных мер. Мне не нравится то, что происходит с Митяем. Когда я знал его раньше, он был совсем другим. Но сейчас в нем многое изменилось. Расскажи мне о нем.

– Что рассказать?

– Все, что сможешь припомнить. Чем он жил последние годы, чем занимался.

Леший облегченно перевел дух. Благо дело, Графина интересовала подноготная Митяя, а не его.

Казань. Майдан Кудерметовой на Винной

– Вот.

Лапа с глухим стуком поставил саквояж на стол и только после этого позволил себе опуститься напротив аппетитно уплетающего утку под ананасами Рекрута.

Жиган не прервал своей трапезы. Лишь мельком взглянув на саквояж, он подал знак Резо, и тот, подавшись вперед, щелкнул замками. Вывалил содержимое саквояжа на стол. Туго перетянутые бечевкой пачки купюр образовали внушительного размера горку. Две из них сорвались с края стола и упали на пол. Резо нагнулся и поднял их. Расположившиеся за соседними столиками жиганы любопытно вытянули шеи, но Рекруту достаточно было повернуть голову в их сторону, и интерес к принесенному уркачом саквояжу мгновенно угас.

– Сколько здесь?

– Третья часть с общего навара, – избегая встречаться с жиганом глазами, Лапа взял зубочистку и стал сосредоточенно вычищать ею грязь из-под ногтей.

– Я не спрашивал, какая это часть, – Рекрут повысил голос. – Я спросил, сколько здесь.

– Триста тысяч.

– Маловато. Тебе так не кажется, Лапа?

Резо уже срезал ножом одну из бечевок и принялся пересчитывать купюры, ловко и сноровисто действуя тренированными пальцами. Уловить его движения было сложно даже для такого наметанного глаза, каким обладал бывший домушник, переквалифицировавшийся в каталу. Лапа не мог не оценить профессионализма жигана.

– Это все, что удалось собрать на данный момент. Деньки выдались не шибко удачными. Ты же знаешь, как это бывает, Рекрут. Сегодня – густо, завтра – пусто. Аякс сказал, что к концу недели будут еще деньги.

– Откуда? – глаза жигана блеснули азартом.

Лапа заколебался, но в итоге решил, что раз вопрос уже задан, на него требуется ответить. Иначе подозрения Рекрута возрастут еще больше. А он и так-то до сих пор не проникся к ним полным доверием.

– В среду в казначейство должны доставить крупную сумму денег...

Пальцы Резо замерли. Рекрут оторвался, наконец, от утки и совсем иначе взглянул на собеседника. От этого взгляда слова застряли у Лапы в горле.

– Аякс планирует налет на казначейство?

В голосе жигана звучал неприкрытый сарказм. Даже при всей его природной бесшабашности ему ни разу не приходило в голову осуществить подобную наглость. Охрана при казначействе была такая, что даже если налетчикам удастся осуществить задуманное, потери окажутся несоизмеримыми. Рисковать своими жиганами Рекрут не собирался. Хотя кусочек был лакомым.

Лапа покачал кудлатой головой.

– Нет. Деньги повезут поездом. В золотых монетах. У Аякса есть свой человек при железной дороге. Иначе нам никак не узнать бы о подобной оказии, – уркаган расплылся в улыбке, словно это он сам спланировал предстоящую операцию. – Информация засекреченная. А потому и охрана будет никудышной. Человек Аякса с железной дороги сказал, человек пять или шесть красноармейцев.

– Это немало, – вставил Резо.

– Немало, – живо согласился Лапа. – Но нападения-то они никак не ожидают. Аякс уже все обмозговал до тонкостей. Завтра ночью по прибытии поезда будет брать золотишко. И навар будет богатый, Рекрут.

– Могу себе представить, – жиган решительно отодвинул от себя тарелку с недоеденной уткой и потянулся в карман пальто за папиросами. – Только ты передай Аяксу, чтобы он не суетился. Я со своими жиганами сам возьму этот поезд. Завтра ночью, говоришь?

Лапа опешил.

– Как же так, Рекрут? У Аякса ведь все готово. Честь по чести...

– Плевать мне на Аякса! – жиган чиркнул спичкой, и пляшущее пламя озарило его сухощавое, покрытое легкой щетиной на щеках и подбородке лицо. – И на все его подготовительные работы плевать! Аякс подчиняется мне, а не я Аяксу. Или ты забыл об этом, Лапа?

– Нет, я...

– Вот и славно. Передай ему, что поезд с казначейским золотом я возьму сам. Со своими жиганами. А вы, – палец Рекрута так резко и стремительно ткнулся в грудь уркагану, что тот невольно отпрянул. – Можете считать, что на этой неделе ничего больше не должны. И я готов простить лично тебе, Лапа, те суммы, на которые ты обставляешь меня со своих игр. Но только на эту неделю. Понял? Или ты думал, я не знаю, на сколько ты раскатываешь клиентов по майданам?

Лицо бывшего тверского домушника было бледнее простыни. Он кусал себе губы и корил сам себя за несдержанный язык. Осведомленность Рекрута относительно его дел не шибко беспокоила Лапу. Здесь он уж как-нибудь выкрутиться. Не впервой. А вот Аякс за историю с поездом с него точно три шкуры сдерет. В эту минуту Лапа принял для себя лично единственно верное решение. Бежать. Отправить Аяксу сообщение Рекрута запиской, а самому бежать. Хоть в ту же Москву, под крыло авторитетных воров, хоть еще куда, но оставаться в Казани Лапе никак не следовало.

– Я... Я передам... – пролепетал он.