Евгений Сухов - Из шпаны – в паханы

Гаврила избегал смотреть Скулатому прямо в глаза.

– Я передал слово в слово.

Скулатый горько усмехнулся и коротко переглянулся с двумя другими уркаганами, присутствующими в комнате. Верный соратник Скулатого Оглобля сидел рядом с ним на низком турецком диванчике, а молодой и неоперившийся еще, по мнению старого вора, Игнат разместился на подоконнике. Проникавший сквозь щель задернутых штор свет отбрасывал желтоватый блик на щеку Игната, и казалось, что это след от застарелого ожога.

– Слыхали? – обратился к подельникам Скулатый. – Что я вам говорил? Рекрут не остановится до тех пор, пока не приберет к рукам весь город. Хавальник у него здоровенный. Заглотнет – и не подавится. Если только... – Скулатый глубоко затянулся и тут же зашелся в сухом лающем кашле. – Если только мы его не заставим подавиться. Смерть Пети Маленького с рук ему не сойдет. И поклон я ему такой отвешу, что он его век не забудет, – желваки заиграли на скулах авторитета, когда он вновь обратился к Гавриле. – Сказал он, куда к нему на поклон явиться я должен?

Гаврила покачал головой.

– Нет, не сказал.

– Плохо. Но ничего, сами как-нибудь разберемся. Казань – город небольшой, а сыскать такую личность, как Рекрут, труда огромного не составит. Знаешь, где он обычно бывает, Игнат?

Молодой уркач спрыгнул с подоконника и быстрым движением поправил ворот рубахи. Блик со щеки исчез.

– Я интересовался уже, – быстро заговорил он. – Перехватить Рекрута где-то в одном месте трудно. Его чекисты по всей Казани ищут, вот он и хоронится. Но кое-какие места есть. На Стреженовской, например. Там Федотья малину держит. И привечает жиганов. Я так кумекаю, что это самый верный майдан. Коли самого Рекрута там не сыщем, так наверняка будут людишки, которые на него нас и наведут. Что скажешь, Скулатый?

Казанский авторитет ответил не сразу. Было видно, что он тщательно обдумывает предложенный вариант, взвешивает все «за» и «против». Узкие потрескавшиеся губы плотно сомкнулись на дымящейся папиросе. Игнат и все остальные ждали решения Скулатого.

– Давай попробуем, – произнес наконец старый уркаган. – Снаряди людишек на Стреженовскую, и пусть они хорошенько тряхнут майдан Федотьи. Валить всех, кто там окажется. Без разбору. Повезет нам, так и Рекрута замочим, а нет... Пламенный привет ему будет! Чтобы знал, щенок, на кого наехать удумал. А то хозяином он себя возомнил! Сучонок!

– Если Рекрута на Стреженовской не завалим, он ответный рейд учинит, – высказался до сих пор молчавший Оглобля. – Это как пить дать, Скулатый.

– Ну и начхать! – авторитет снова закашлялся и раздраженно швырнул недокуренную папиросу в пепельницу. – Милости просим! У нас тоже волын хватает. Явится к нам, значит, встретим как подобает. Но прогибаться я ни под кого не стану. И поклон челом бить в ноги всякой мрази, у которой и молоко-то на губах не обсохло, не собираюсь.

– Это верно, – поспешил согласиться Оглобля, не желая провоцировать Скулатого на очередную вспышку ярости. – Прогибаться мы не станем. Я только хотел сказать, что хорошо бы нам самого Рекрута достать. И дружка его – Резо.

– Хорошо бы, хорошо бы, – немного успокаиваясь, откликнулся Скулатый. – Но на безрыбье и рак – рыба. Сидеть сложа руки резона нам нету. Так что давай, Игнат, отправляй людей на Стреженовскую, – авторитет мрачно покосился на Гаврилу и, словно только что вспомнив, добавил: – Водки надобно. Петю Маленького помянуть. По-человечески.

– Сейчас принесу, – поднялся Оглобля.

– Сядь! – грубо осадил его Скулатый. – Негоже нам вчетвером тут помин устраивать. Все-таки Петя в Казани не последний человек был. Оповести всех наших, и соберемся завтра в «Фортуне». Проводим Маленького честь по чести, как обычаи того требуют.

Тяжело дыша, Скулатый поднялся с дивана и, ни слова не говоря больше, покинул комнату. Накинул в сенях пальто и вышел на воздух. При всем том, что старый уркаган только что говорил своим приспешникам, сам он отлично понимал: Рекрут – это сила, с которой необходимо считаться. И Скулатый считал себя обязанным поставить в известность о намечавшейся открытой войне с жиганами московских воров. Они должны быть в курсе происходящего. Тем более сейчас, когда, как знал Скулатый, не сегодня-завтра в Москву должен был вернуться Графин. Вот уж кто действительно способен навести порядок и повыдергать расползающуюся во все стороны поросль жиганов. Скулатый верил, что правда на их стороне.

Сунув руки глубоко в карманы и слегка ссутулившись, казанский авторитет направился в город. Телефонировать в Москву нужно непременно сегодня. Поговорить с Митяем или с Лешим. А может быть, уже и с самим Графином удастся потолковать.

Холодное осеннее солнце на фоне морозного утра отражалось от гладкого лысого черепа Скулатого.

Казань. Майдан Кудерметовой на Винной

– Надеюсь, ты не ждешь, что Скулатый сразу поднимет лапки вверх и безоговорочно признает твою власть? – как бы между прочим нарушил паузу Резо.

Сегодня они приехали на майдан к Кудерметовой не в поисках развлечений, как это случалось обычно. И если прочие жиганы гужбанили на первом этаже на полную катушку, то Рекрут с Резо предпочли расположиться наверху в тихой и спокойной обстановке. Сюда даже не долетали снизу пьяные выкрики и звуки рояля, на котором так любила музицировать в дневное время сама Кудерметова.

Скинув хромовые сапоги, Рекрут лежал на кушетке в одной белой рубахе с заложенными под голову руками. Глаза его были прикрыты, но Резо знал, что подельник не спит. Время от времени Рекрут менял позу и подхватывал с пола бутылку вина. Сделав глоток или два прямо из горлышка, он ставил бутылку на прежнее место и вновь возвращался в состояние блаженного покоя.

Сам Резо, сидя за столом справа, был занят куда более важным делом. Уверенно сжимая двумя пальцами штопальную иглу, грузин старательно наносил крап на рубашку одной из карт. Рисунок не должен был повторяться, и Резо пристально следил за этим.

– Не жду, – не открывая глаз, отозвался Рекрут. – Скажу тебе больше: я жду, что Скулатый примет вызов. Обычаи, по которым привык жить этот старый уркаган, не позволят ему поступить иначе. Но моя совесть будет чиста, Резо.

– Совесть? – грузин удивленно вскинулся.

– Представь себе. Я действую согласно жиганскому кодексу. За смерть Жени-Шутника мы поквитались и предложили Скулатому разойтись по-мирному. На наших условиях, конечно. Теперь ход за ним.

– Я догадываюсь, какой ход он предпримет, – Резо отложил одну карту в сторону и взял из колоды новую.

– Я тоже. И с нетерпением жду этого, – в голосе Рекрута появился металл. – Где-то Скулатый нанесет удар. Не знаю где, но нанесет. Погибнут наши ребята. Жаль, конечно, но что поделаешь... Обойтись вовсе без жертв у нас вряд ли получится. Но действия уркачей развяжут нам руки.