Владимир Колычев - Жизнь не видел, смерть познал

– Что с Можаевой?

– Сейчас она в Испании. Возможно, продаст свой бизнес и останется там… Мы пытались раскрутить ее на признание. Бесполезно. Шмелева знает, а Шестакова – нет. Вот и весь разговор. В общем, ведет себя правильно… За Шестаковыми мы прибрались, трупы уничтожены, по уголовным делам Можаева не проходит. Так что за нее можно не беспокоиться. Даже если вернется в Россию…

– Ну что ж, мы не бандиты, лишние трупы нам не нужны. Пусть живут… Но Шестакова держите в поле зрения. Он специалист хороший, может, еще пригодится…

Антон с грохотом поставил полную бутылку на стол. Как обычно в таких случаях, Оксана тоскливо посмотрела на него.

– Думаешь, пить буду? А черта лысого! Это памятник проклятому прошлому, поняла? Правильной дорогой пойдем, товарищи!.. Я тут с председателем колхоза договорился. Он мне десять гектаров земли выделяет. Для начала! Трактор нужен…

Оксана обрадовалась, но едва заметно.

– И где ты его возьмешь? – В ее голосе звучало сомнение.

Похоже, она не верила, что Антон действительно взялся за ум. Да и как не усомниться в нем, если новую жизнь он начал с бутылки водки. А ведь он не собирался пить. Даже для того, чтобы обмыть свой почин.

– А я уже договорился… Ну, почти… В соседнем районе. Там старенький «Беларусь» продают… Деньги у нас есть…

– Если он старый, сыпаться будет.

– Ничего, соберем. Главное – настрой…

– Лучше бы с колхоза начал. Опыт бы приобрел…

– Опыт чего? Этого? – Антон с насмешкой кивнул на бутылку. – Так я с этим и без колхозников могу… Нет, тут самому нужно. А потом в кооперацию. Ну, с другими фермерами. У кого все пучком… Есть такие, я узнавал… Но сначала самому в эту струю нужно попасть…

– Не надорвешься?

– Нет… Ты меня знаешь. Я семижильный. Если за что-то возьмусь… Знаешь, надо бы обмыть это дело! – неожиданно для себя решил он.

Ведь не собирался же пить. Нарочно купил бутылку, чтобы испытать на ней силу воли. Пусть стоит, а он смотреть на нее будет и посмеиваться в ус – «врешь – не возьмешь». Но, похоже, этот проклятый сосуд уже выпустил из себя джинна соблазна.

Он схватил бутылку за горлышко и со всей силы запустил в печь. Все, с него хватит! Если его пощадила сама Смерть, то он просто обязан начать новую жизнь, где не будет места самоуничтожению…

Софт-боксы, рефлекторы, шторы, бумажные фоны. Вспышка фотокамеры…

– Так, улыбочку пошире! Головку повыше!.. Так, чудесненько!

Щелк-вжик! Щелк-вжик!..

Когда-то, еще давно, на заре своей юности Рая мечтала о карьере фотомодели. Затем ей захотелось стать экономистом; поступила в институт, училась. Но где-то в душе ей все же хотелось походкой от бедра дефилировать по подиуму, принимать эффектные позы под яркими софитами под прицелом фотокамеры.

Нельзя сказать, что ее мечта сбылась. Но сегодня она – фотомодель. И сегодня у нее съемка.

На ней синий комбинезон, волосы уложены, на тускло накрашенных губах – отважная и чуточку кокетливая улыбка, одной рукой она опирается на стену, в другой держит летный шлемофон… В готовом фотопостере она будет красоваться на фоне «кукурузника», на крыле которого в правильном порядке будут расставлены яркие упаковки с удобрениями.

Если бы она торговала французским парфюмом, она могла бы, в принципе, рекламировать «Шанель». Но созданная ею трейдерская компания продвигала на рынке минеральные удобрения. Отсюда такая вот приземленная специфика, которую и должна была поднять в воздух «крылатая» реклама…

– Ну, вот и все, Раечка, – запанибратски похлопав ее по плечу, сказал фотограф.

На вид ему было чуть за двадцать. Худой как швабра, сутуловатый, с женственным лицом и соответствующими внешности манерами. Рая могла бы послать этого гей-красавчика куда подальше. Она владеет крупной компанией с многомиллионным оборотом, к тому же она гораздо старше, чем он. Как это ни ужасно, но совсем недавно ей стукнуло двадцать девять… Но вместо того чтобы нагрубить парню, она польщенно улыбнулась. Иногда бывает приятно, когда к тебе на «ты» обращаются молодые и когда твое имя звучит с уменьшительно-ласкательным суффиксом.

Но фотографу все же досталось за его неучтивость.

– Какая она тебе Раечка, придурок? – услышала она за спиной.

Обернувшись, она увидела, как Стелла держит парня за нос.

– Ну зачем же так? – укоризненно покачала головой Рая.

– Все, все…

Стеллу можно было назвать симпатичной девушкой, но с некоторой натяжкой. Была некая мужиковатая грубость в чертах ее лица. И фигура ее больше напоминала мужскую, нежели женскую. Широкие плечи, сильные руки, плоская грудь; талия тонкая, но ее портил излишне накачанный пресс. Попка небольшая, высокая и очень упругая, ноги длинные, но кривоватые. Походка тяжелая, слегка вразвалку… Зато стреляет метко. А в рукопашном бою с ней лучше не сходиться: в недавнем прошлом чемпионка Европы по кикбоксингу. Окончила курсы телохранителей и теперь служит у Раи.

А ей нельзя без телохранителей. До сих пор за ней незримо ходит тень синдиката, на который работал Антон.

Почти два года она жила за границей. Страшно было возвращаться домой, но все же она превозмогла себя. Хотелось быть сильной женщиной, а не какой-то субтильной размазней.

Дефолт девяносто восьмого года резко поднял стоимость доллара. А ее персональные счета разбухли от валютных поступлений. Степняков хоть и подворовывал, но про нее не забывал.

Дмитрий Пахомович, может, и был нечист на руку, но дело свое знал четко. Рая многому научилась у него. Но вместо того чтобы занять его место, всего лишь отучила его воровать, а затем сделала ход конем. Основала трейдерскую компанию, чтобы торговать удобрениями не только своего завода, но и других производителей. Формула проста: чем шире ассортимент продукции, тем легче заключить договор с заказчиком… В общем, вложила все свои долларовые накопления, договорилась с поставщиками, освоила отечественный рынок. И об экспорте, разумеется, не забывала… И дела пошли так, что за каких-то два года она с лихвой окупила свои вложения. Сейчас ее компания крепко стояла на занятых позициях и шаг за шагом расширяла их… Рая гордилась и своей фирмой, и самой собой…

Первое время она таскала за собой свиту из трех телохранителей. Все они были мужчинами. И почти все они считали, что имеют какие-то права на ее тело. Дескать, что охраняешь, тем и обладаешь… Один ухаживал за ней в черепашьем темпе – там улыбнется с тайным умыслом, там придержит за талию, как будто невзначай. Другой сразу вручил ей роскошный букет на Восьмое марта и, оказавшись в ее спальне, попытался взять ее на абордаж. Уверенный в своей неотразимости, полез целоваться… Третий набил ему за это морду. Что, впрочем, не спасло и его самого от увольнения. Потому что, как оказалось, он сам тайно желал свою хозяйку…