Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

– А этого я не знаю, Скоробогатов он был или Скороспелов, – скороговоркой выдал мужчина. – Лысый, толстый, а как его фамилия, не могу знать… И номер машины…

– Номер и марка машины – точное попадание в Скоробогатова, – уточнила Рита.

– Вы что, и номер машины заметили? – изумился Юрий.

– А у меня фотографическая память, и еще я трехзначные числа умножать могу, в уме, разумеется, – затараторил свидетель. – А потом, кто его знает, что это за человек такой, может, маньяк…

– Ну, какой же он маньяк, если он с вашей соседкой расставался? – насмешливо спросила Рита. – Ручку ей даже целовал…

– Это уже после могло быть, а что до того было? – Или так было на самом деле, или Косыгину померещилось, но на какое-то мгновение лицо собеседника вытянулось и даже изогнулось в знак вопроса. Восклицание стояло в глазах. – Может, было что! Может, Арине понравилось, вот она и млела!

– Кому понравилось? Ей с маньяком?! – ошалела от такого вывода Рита.

– Ну да, она у нас такая!

Оскорбительный выпад против соседки не прошел для Евгения Севастьяновича безнаказанно. Арина распахнула дверь, а затем рот:

– Какая такая, старый козел?

– Для кого старый?! – истерически хохотнул мужчина. – Для тебя?! Да я для тебя еще юноша!

– Баобаб ты плешивый!

Косыгину хотелось бежать из этого дурдома, но все же он пересилил себя. Успокоил Евгения Севастьяновича, кое-как угомонил Арину. И продолжил работу со свидетелем. Как оказалось, овчинка стоила выделки.

Понедельник – всей неделе голова. Для кого-то она тяжелая и похмельная, но Александр Кулик был бодр и свеж, хотя и выпил вчера вечерком пару пива за футболом.

Рабочий день начал с оперативного совещания. Он хоть и не самый большой начальник, зато за ним уголовный розыск. А это – сердце любого райотдела милиции. И еще ноги, которые сейчас сидели за столом в его кабинете: старшие и просто оперуполномоченные. И еще стажер в лице прелестной Маргариты Косыгиной, мужу которой втайне завидовали не только холостяки отдела, но и женатики. Красавица, спортсменка, да еще и капитан милиции… Майор Кулик и не прочь был бы видеть ее под своим началом, тем более что в штат уголовного розыска добавляли еще одну оперативно-штатную единицу, но побаивался разлада в коллективе. Успокаивало только то, что у нее был муж, в скором будущем капитан и старший оперуполномоченный. Юра Косыгин мог и слово крепкое сказать, и в лоб, если что, дать. При нем Рита вряд ли станет яблоком раздора.

– Ганнушкин видел, как Скоробогатов проводил Заборовскую до подъезда, – отчитывался Косыгин.

Боковым зрением Кулик заметил, как Рита смотрит на мужа. Так глядеть могла только влюбленная женщина. Хорошая у них пара – боевая и, конечно, оперативная. Вчера они вместе работали и, судя по бойкому тону Косыгина, кое-что нарыли.

– Скоробогатов направился к машине, а Ганнушкин зашел в подъезд вместе с Заборовской, – продолжал Юра. – Как Скоробогатов садился в машину, Ганнушкин уже не видел… То есть он мог бы увидеть, если бы Скоробогатов сел в машину сразу, но тот не торопился сделать это, а Ганнушкин ждать не стал. Он догнал Заборовскую возле лифта, вместе они поднялись на этаж, он к себе, она к себе.

– Может, это он ударил Скоробогатова ножом?

– Исключено, – покачал головой Юра. – Во-первых, по времени бы не успел. А во-вторых, мы не обнаружили следов крови в районе места, где стоял «Мерседес» Скоробогатова…

– А крови должно было быть много, – кивнул Кулик. – Но кровь можно было бы смыть.

– Это вряд ли, все равно что-нибудь бы да осталось. Мы нашли дворников, которые там по утрам убираются, гастарбайтеры ничего такого не видели, ничего не смывали… Нет, это не Ганнушкин…

– А повод у него был, – вставила Рита. – Бешеная любовь к гражданке Заборовской.

– Да, любовь действительно бешеная, – усмехнулся Косыгин.

– Любовь к делу не пришьешь. Тем более если она бешеная. И на доклад к начальству не понесешь… Значит, Скоробогатов от Заборовской уехал живехонький и здоровехонький, – сделал вывод Кулик.

– Да, и пьянехонький, – добавил Косыгин. – После ночного клуба. И уехал в районе трех часов ночи. У Заборовской, когда домой поднялась, часы пробили. Три часа ночи было.

– Ну, четыре быть не могло. В районе четырех он был уже мертв… Вот куда он после Заборовской поехал?

– Вопрос, – пожал плечами Косыгин. – Мы в ночном клубе были, где Скоробогатов с Заборовской крутил, там сказали, что обратно он не приезжал… Да и не успел бы он…

– М-да, я-то думал, вы чем-то меня порадуете.

– Да нечем вас порадовать, Александр Васильевич, – пожал плечами Юра. – Есть у Заборовской парень, но он сейчас в Питере, я уточнял. Отец у нее такой, что мог проучить Скоробогатова за то, что дочь совращает. Но он далеко, в Туле, вернее, в тульской деревне. В принципе, можно запрос сделать, но, скорее всего, у него алиби…

– Запрос сделаешь. Может, и сам туда съездишь…

– Как скажете… Тут еще один ревнивец нарисовался, с подачи Ганнушкина. Он у нас мужчина наблюдательный…

– И нервный, – добавила Рита. – Оттого, что холостой и неудачник. И, похоже, неравнодушен к Заборовской. Любовь, правда, не совсем обычная, но тем не менее…

– В общем, позавчера он видел парня, который приходил к Заборовской. Это было в районе одиннадцати часов ночи, Заборовская тогда развлекалась со Скоробогатовым в ночном клубе. А парень этот в дверь ей стучал. То есть сначала звонил, потом стучать начал. Нервничал сильно. Ганнушкин вышел к нему, сказал, что милицию вызовет. А он в ответ сказал, что сам из милиции. Потом, правда, поправился, сказал, что из военной прокуратуры… Спросил, где мужик из той квартиры, в которую он ломился. Ганнушкин растерялся, сказал, что не знает. Квартира-то на отца Заборовской записана, наследство от матери. А он в деревне живет, вроде как землю пашет, ну, значит, мужик. Это я так думаю… В общем, Ганнушкин сказал, что мужик в деревне… А тот ему, в какой деревне? Дескать, знает, чем хозяин занимается. Сказал и ушел…

– А какой мужик ему нужен был?

– Ганнушкин так и не понял. Он вообще быстро тушуется, когда на него наезжают, а этот агрессивный был, разозлил его кто-то…

– Из военной прокуратуры, говоришь? – задумался Кулик.

– Из военной. А что?

– Да так, пока ничего… А мужик, говоришь, в деревне. Ну, попробуй с участковым его связаться, пусть узнает, где этот мужик в ночь убийства был. Только не зацикливайся на этом…

Майор Кулик почти на все сто процентов был уверен, что отец гражданки Заборовской – ветвь тупиковая. А вот следователь военной прокуратуры…

Убийство есть убийство – хочешь не хочешь, а ставь его в первую очередь. Тем более что никто из вышестоящих не взял на себя дело Скоробогатова. Межрайонная прокуратура и ОВД «Битово» – вот и весь расклад. Правда, пока еще не известно, кто из прокурорских взял на себя расследование, но милицейские оперативники на ногах уже со вчерашнего дня. Кипит работа, однако пар пока вхолостую расходуется.