Татьяна Полякова - Держи меня крепче

– Вы давно женаты?

– Два года. Спрашивается, зачем я за него замуж пошла? Никогда он мне особо не нравился. Так, встречались. Подруги все замужем, и я как дура вышла. Испугалась, что лучше не найду.

– Нашли?

– Ну… нашла, – пожала она плечами. – Мы всегда с ним плохо жили. Он скупердяй ужасный. Я-то думала, если мужик намного старше, должен понимать: молодую жену содержать надо и вообще… А он меня на работу погнал. Продавщицей. У него магазин свой был, так, ерунда. Но я-то первое время считала, что денег у него куры не клюют, а он каждую копейку считал. Бизнесмен из него хреновый, дела шли так себе, он все злился – другие-то миллионами ворочают, а он все колбаской торгует. И меня в продавщицы записал. Это чтоб деньги на зарплате сэкономить. Сам за меня зарплату эту и получал. Зато каждый день в любви клялся. Нужна мне такая любовь… – Она зло фыркнула и отвернулась.

– Ваш муж сказал своему приятелю, что приехал из Вологды, хотя проживал в Тверской области.

– Чего удивляться? Он меня похоронить умудрился, вы же знаете. А зачем врал, поди разберись. Он вообще с придурью.

– Зачем он сюда приехал? Не знаете?

– Нет, конечно. То есть, почему уехал, знаю. Я с ним развестись хотела. Он против был. Просто потому, что не хотел, чтоб я свою жизнь устроила. По-умному-то надо было с ним сразу развестись. Квартиру бы я у него отсудила, мне, как жене, доля положена. И магазин этот чертов. Хреновая забегаловка в тупике у завода… А он так пыжился… У него, между прочим, сначала своя лесопилка была, до меня еще, это когда он только к нам приехал. Дела вроде нормально шли. Он говорил, бандюки у него лесопилку отобрали, но я теперь думаю, врал он. Просто бизнесмен из него хреновый, вот и пошло все прахом. Он когда сбежал, я вздохнула с облегчением, заживу, думаю. Но с магазином оказалось мороки много, все ведь на него оформлено. И долгов было столько, что никакого магазина расплатиться не хватит. И здесь он мне подгадил. Вся радость – квартира. Да и то…

– Он забрал ребенка с вашего согласия?

Девушка нахмурилась.

– Он меня не спрашивал. В один прекрасный вечер я домой пришла, а на столе записка: «Живи, как хочешь. Аленку я тебе не отдам». Не очень-то он ее любил и здесь досадить хотел. Я вообще-то рожать не собиралась, это он настоял. Рожай, говорит. А куда деваться? И по закону подлости, когда я с животом ходила, встретила Юру. Это мой гражданский муж теперь. Я бы аборт сделала, и большой срок меня бы не остановил, да этот гад меня пас. И все уговаривал: заживем, вот увидишь. Думал, если я рожу, то никуда от него не денусь. У Юрки тогда проблемы с работой были, вот я и не знала, как поступить. Короче, родила, а Юрку все равно забыть не смогла, на свидания к нему бегала. А этот подловил меня и избил до полусмерти. У меня молоко пропало. В квартире запер, на улицу не выпускал. Я коляску на балкон ставила, чтоб дочка могла свежим воздухом дышать. Потом вроде успокоился. Ну, я и решила с ним по-человечески поговорить. Давай, мол, разведемся. Все равно жизни нет. А он мне сразу: «Я тебе ребенка не отдам». Деловой, – хмыкнула девица. – Я говорю, отдашь и алименты платить будешь, и квартира это моя, мне с ребенком положено. Он меня опять избил, а я в милицию заявила. Они его два дня продержали и выпустили. Он в ногах у меня валялся, рыдал, обещал, что будем жить как люди. Даже сережки мне купил. Но меня уже с души воротило от его рожи, а тут Юрка. После того как я муженька ментам сдала, он меня бить боялся, орал только. Ну а я терпела. Никуда не денется, согласится на развод в конце концов. И квартиру разменяем. А он такой номер выкинул. Забрал ребенка и смылся из поселка.

– Вы в милицию заявили?

– А как же. Но не больно-то они расстарались. Говорят, ребенок с родным отцом, вы не разведены, разбирайтесь сами.

– Вы пытались его найти?

– На мобильный ему звонила. Но он не отвечал. Я ж знала, некуда ему деться, родные у него умерли, а тут еще ребенок. Беспокоилась за дочку, конечно, потому и звонила.

«Видно, не очень беспокоилась», – подумала я и спросила:

– О своих друзьях он что-нибудь вам рассказывал? О бывших сослуживцах?

– О своем геройском прошлом – сколько угодно. Его послушать, так он в армии первый человек. Только звание больно дохлое. Так лейтенантом и остался. Он училище какое-то закончил, оттуда как раз лейтенантами выпускали. В общем, до генерала не дослужился.

– А когда он в ваш поселок приехал?

– Лет пятнадцать назад. Прикиньте, мне тогда всего пять лет было. Женишок… Познакомились мы, когда я школу закончила, у нас поселок большой, до этого я его даже не видела ни разу. Это он мне потом рассказал и про лесопилку, и вообще про все…

– У него это был второй брак?

– Ага. С первой женой он почти сразу развелся. Кто с таким козлом жить будет? Он еще в Сибири тогда служил. Вроде так. Потом один жил. Не один, конечно, были бабы. Но жениться не хотел. Пока меня не встретил. И чего я, дура, за него замуж потащилась? – Этот вопрос, как видно, не давал ей покоя.

– Но ведь по какой-то причине ваш муж сюда приехал?

– Может, знакомые здесь были.

– Но вы о них ничего не знаете?

– Не знаю. Муженек у меня с придурью, что ему там в башку втемяшилось?

– Фамилию Лукьянов он при вас не упоминал? – все-таки спросила я.

– Нет. Никогда такой не слышала.

Тут дверь открылась, и в кабинет вошла женщина с ребенком на руках, завернутым в розовое одеяло.

– У нас все готово, – произнесла она с улыбкой.

Девушка поднялась, взяла младенца на руки.

– Иди к мамочке, родная моя. Папа у нас дурак, убили его. Теперь ты у меня сиротка. Ничего, проживем. Я вот что хотела, – повернулась она ко мне. – У меня денег нет. Так что хороните его как хотите. Мне о дочке думать надо.

Я смотрела, как она удаляется по коридору, в одной руке ребенок, в другой сумка, она достала из нее мобильный, набрала номер. Я услышала разговор:

– Юрка, я сейчас на вокзал. Ты нас встретишь? Чего не знаешь? Как я со станции с ребенком добираться буду? Ты опять пьяный, что ли? Придурок… Если не встретишь, ищи себе другую дуру. Да, вот так.

Женщина, передавшая ей ребенка с рук на руки, посмотрела на меня с печалью.

– А что делать? – сказала она тихо, как будто отвечая на мой невысказанный вопрос.

Вешняков ждал меня в «Бочке меда». По дороге я прокручивала в голове недавний разговор. Вроде бы все более-менее ясно. Арапченко поссорился с женой, забрал ребенка и рванул в родные края. В поселке его ничто не держало. Бизнес развалился, опять же долги. Квартиру, конечно, жаль, но и ее жена грозилась отсудить. Любил ли он дочку и не желал с ней расставаться или в самом деле хотел жене досадить, теперь не узнаешь. То, что здесь он не хотел привлекать к себе внимание, тоже вроде бы понятно. Мог предположить, что жена обратится в милицию и его будут искать. И то, что Сухову врал, тоже объяснимо. Причина та же: боялся, что будут искать. Оттого в его рассказе вместо жены теща, вместо Тверской области – Вологодская. А жена и вовсе умерла. Только самое главное оставалось непонятным: кто и за что его убил?