Владимир Колычев - Я тебя урою

– А не надо было Димулю нашего обижать...

– Ну и что он сделал? Подумаешь, наехал...

– Значит, надо так было.

– Надо так надо, а торопиться зачем было? Все с бухты-барахты... Ладно, если бы утопили придурка, так нет, не смогли... А если б утопили, еще хуже было бы. Он человек не простой, за него спросить могут.

– Да не переживай ты, все обойдется. Впервой, что ли?

– Тебе хорошо говорить, я же засветилась, а не ты... Его бараны меня срисовали. Меня искать будут...

– Здесь тебя никто не найдет, можешь не волноваться. А через месяц-другой волна уляжется...

– Что, обратно в этот гребаный Баракуль?

– Вряд ли. Скорей всего, за кордон уйдем... Сами уйдем. Босс в одну сторону, мы – в другую. Разойдемся, как в море корабли...

– Это точно?

– Да, все к тому идет. Босс тоже за границу уходить собирается...

– Понятное дело – натворили бед. Жили нормально, никого не трогали. Надо было начать...

– Так ничего не было бы. Если б не мент этот. И Сафронов... Узнали, чем Димуля наш занимался, ситуацию просчитали...

– Не надо было трогать Сафронова.

– Но ведь тронули. И Димуля наш теперь в опале. На него все шишки... Кстати, есть информация, что ты мне с ним изменяла, – ухмыльнулся Слава.

– Шибанулся? Не было у нас ничего!

Самое смешное, что если бы и было у нее что-то с Димулей, он бы не очень огорчился. Сколько раз Оксана ловила мужиков на живца, скольких довела до постели, прежде чем подвести под монастырь. И Слава это лишь приветствовал. Потому что работа у нее такая – овец к закланию подготавливать. А кровь жертвенную пускали ее коллеги по убойному ремеслу. Хотя и самой иногда приходилось убивать, но чисто женским оружием – ядом... И всегда все удавалось. И всегда все заканчивалось успешно. Даже бегство из Москвы пошло ей только на пользу. Прекрасный дом на побережье, какой-никакой бизнес – вполне легальный. Со Славой жила, считай, в гражданском браке, неплохо жила. Тихая, спокойная и, что главное, обеспеченная жизнь, мягкий климат, море, курортное настроение... Но потом вдруг все завертелось, закрутилось. Один труп, второй, третий, чуть до четвертого дело не дошло...

– Но Круча думает, что было... Он много чего думает, но доказательств у него против нас нет...

– Сафронов нас без всяких доказательств к стенке поставит...

– Если найдет, – нахмурился Слава.

– Что такое? – насторожилась Оксана.

– Да информация прошла. На этот раз реальная. К Сафронову люди подъехали. Человек десять. Не слабые парни. Он им Катькин дом отдал...

– Да пусть хоть весь Хуторок этот чертов отдает. Лишь бы к нам не лезли. Но что-то мне подсказывает, именно затем они и подъехали, чтобы к нам лезть...

– Подъехали, – кивнул Слава. – Круто подъехали. Три джипа, три экипажа... И это еще не все. Круча с твоим Цесарским снюхался. Нас теперь все баракульские менты ищут. И город, возможно, подключат...

– Ты же говорил, что доказательств у них нет.

– Доказательств нет, а основание за нас взяться нашлось...

– Ну, если Цесарский взялся за дело, то нас лет через сто найдут, – усмехнулась Оксана.

– Цесарский – идиот, но им Круча будет руководить...

– И Сафронов со своими парнями... Как чувствовала, что этот козел боком нам выйдет...

– Не каркай! – поморщился Слава.

– Кто бы говорил! Круча руководить будет, к Сафронову люди подъехали... Сам тоску нагоняешь...

– Не нагоняю, а говорю то, что есть... Все будет хоккей. Нас здесь никто не найдет. А если найдут, то...

– Да не найдут, – пренебрежительно хмыкнула Оксана. – Кому придет в голову искать нас в этой дыре?

Лешему одному только известно, как Ероха разыскал этот, фактически заброшенный, хутор. В горах, среди лесов. Из двух десятков хат только четыре обитаемы, да и в тех живут древние старики. И вот теперь еще пятая хижина, которую предусмотрительный Ероха купил за копейки. Он же и окна вставил, двери подправил, мебель кое-какую завез, чтобы в случае чего на полу не спать, даже сделал закладку «НЗ». Но все равно, убого здесь и тоскливо. Сломанные потрескавшиеся стены, протекающая крыша, прогнивший пол, в огороде – кустарник и бурьян чуть ли не в человеческий рост, от забора осталось только воспоминание. Одно хорошо – двор утопает в тени запущенных садовых деревьев и виноградника. И не только двор – весь хутор в тени: лес его со всех сторон обступил. Издалека и не приметишь...

– Вот я и говорю тебе, успокойся. Все нормально будет. Отсидимся здесь и за кордон свалим по-тихому. Деньги у нас на счетах есть...

– В том-то дело, что есть. Можно прямо сейчас свалить...

– Можно, но не нужно. Босс сказал, что мы еще пока нужны. Когда все уляжется, по двести пятьдесят штук зеленью получим. Тебе что, двести пятьдесят штук лишние?

Оксана промолчала. Слава и сам должен понимать, что деньги лишними не бывают.

– Ну что, я тебя успокоил? – усмехнулся он.

– Почти... Жрать охота.

– Вика там кашу с тушенкой варит...

– Кашу? – скривилась Оксана.

– Молока у соседей купили. Груши, сливы на деревьях... Извини, с цивилизацией здесь проблемы...

Дверь в комнату с грохотом распахнулась. Показался Ерофей. Глаза бешеные, на губах пена.

– Димулька деру дал! – заорал он.

– Ты что, с дуба рухнул? – всполошился Слава. – Как он мог деру дать?

– Да так, через окно, огородами! Падла!.. Мы же с ним по-хорошему!

– А чего ты орешь? Снова крыша съехала?

– Так ушел же гнида!

– Не на машине же.

– Нет, пехом!.. Бурлыга за ним погнался!

– Ну так а мы какого хрена здесь торчим! Пошли!

Слава схватил стоявший у изголовья кровати автомат. Оксана достала из-под подушки пистолет.

– А ты куда? Дома сиди! – осадил ее Слава.

Но ей не хотелось сидеть дома. Она же не Вика, которая только на то и способна, что по хозяйству шестерить. У нее равные со всеми права. Плохо, что плечо болит. Но ведь она не на руках передвигается...

Впрочем, далеко бежать не пришлось. Метров двадцать огородами, а дальше лесом. Колючие ветки низкорослых деревьев хлестали по лицу, ежевичные плети больно цеплялись за ноги. Но мучения закончились где-то на исходе первого километра. На лесной полянке Оксана увидела значительно опередивших ее парней. Они стояли треугольником, в центре которого крутился волчком и визжал как резаный Димуля. Обеими руками он держался за щиколотку правой ноги. Подстрелили его, что ли? Но ведь Оксана должна была услышать выстрел, если он был...

– Что это с ним? – потирая разболевшееся плечо, спросила она.

– На гадюку наступил, придурок! – злобно ухмыльнулся Бурлыга.

Оксана почувствовала, как по спине пробежал холодок. И плечо вдруг перестало болеть... Уж не в этом ли заключается целебный эффект змеиного яда?

– На какую гадюку?

– На кавказскую...

– Где она?