Владимир Колычев - Перебиты, поломаны крылья

– Ну, попробуй… – снисходительно позволил он. – Пока время есть…

Кирилл поднялся с койки, чтобы подсесть к нему, но Илья вынес навстречу ему руку с заточкой. Пришлось ему вернуться на место.

– Не хотел я тебя убивать… Но у меня мать одна осталась, не сможет она без меня…

– Ты мне это говорил.

– Да, но не сказал, что есть один человек, который мог бы взять ее под свою опеку. И он бы это сделал, если бы я выполнил его условие. Я убиваю тебя, он берет шефство над моей матерью…

– И кто этот человек?

– Не важно.

– Ничего себе! Он пытается меня убить, а ты говоришь, что это не важно… Может, это моя жена!

– Твоя жена?.. Нет, это не твоя жена… И даже не женщина…

– Тогда я знаю, кто. Антон Окулов. Он хочет отомстить мне…

– Не знаю, может, и он. Но звонил мне Борис, его сын…

– И ты его послушался.

– У меня не было другого выхода.

– А я считал тебя другом…

– Поверь, я тоже считал тебя своим другом. Но бывают в жизни ситуации…

– Ты ненормальный.

– Может быть.

– Ты убивал проституток.

– Да нет, зачем это мне? – Кирилл вяло качнул головой.

– А я говорю, убивал… Пока ты меня душил, я на небе успел побывать. Проститутку там видел, в красной юбке. У нее нож в спине торчал. Твоя работа…

– И как там, на небесах? – на удивление серьезно спросил Кирилл.

– Тебе туда с твоими грехами не попасть.

– Грехи… Что, если я ненавижу проституток… Да, я убивал этих тварей… Угонял машины, снимал на дороге потаскух, увозил их в лес… Я очищал землю от этих паскуд!.. Ты даже не представляешь, как я их ненавижу!.. Из-за них вся жизнь коту под хвост…

Кирилл с такой силой сжимал кулаки, что побелели костяшки пальцев. И во взгляде столько агрессивного безумия, что Илья с ужасом думал о том, что и сам вновь может стать его жертвой.

– А Бориса ты откуда знаешь? – с трудом сохраняя самообладание, неуверенно спросил он.

– Знаю. Мы соседи… Ох, и паскуда!.. Однажды он меня ночью увидел, а у меня вся одежда в крови. Он все понял, но ничего не сказал. А в другой раз приходит и говорит: помоги, а то ментам скажу, что ты маньяк… Я не маньяк, но как ментам объяснить. И тебе не объяснишь…

– Не знаю, мне, наверное, можно объяснить. Борис меня убить хотел. Теперь я его убить хочу. И его, и всех, кого Борисом зовут…

Это было импровизацией со стороны Ильи. Но Кирилл принял ее за чистую монету.

– Ну вот, хоть ты меня понимаешь…

– Так чем ты ему помочь мог? Меня убить?

– Тебя?! Да тебя он тогда и знать не знал… Девку он убил. В своем аквариуме утопил… Растерялся сильно, не знал, что делать. Говорит мне, возьми труп на себя, а я заплачу… А я ему говорю, в реку надо ее сбросить, всего-то делов. И сережки с нее сорвали, и цепочку – как бы грабеж… На мост отвезли, в воду сбросили…

– А ты знал, в чем меня обвиняют?

– Знал. В том самом убийстве. Но я не мог тебе ничем помочь. Тогда бы я сам себя сдал.

– Но ты же не убивал?

– Да? У Окуловых столько денег, что Борис все как угодно повернуть мог. Меня бы в убийцы записали, а оно мне надо?..

– Ты и так убийца.

– Ну, это другое дело… За мной шли, меня выслеживали, рано или поздно меня бы взяли. Но я всех перехитрил. Сам в тюрьму сел, по мелочи… Поверь, я не хотел тебя убивать. Но мать мне дороже всего… Не суди строго.

– Я тебе не судья, чтобы судить.

– И не священник, чтобы выслушивать мои исповеди, – усмехнулся Кирилл. – Да и не говорил я тебе ничего. Не было ничего – ни проституток, ни Эльвиры. Плохо мне что-то, голова кружится, полежу я…

Он не знал, что камера нашпигована скрытыми видеокамерами и прослушивающими устройствами. Его признания были записаны на пленку, а это значило, что теперь у Ильи были все шансы быть оправданным, не дожидаясь суда.

Никогда Катя не чувствовала себя такой идиоткой, как сейчас. Ей следовало бы покинуть этот проклятый дом, но она осталась в нем и продолжала делать вид, будто ничего не случилось. Первые сутки после ареста Борис провел в изоляторе временного содержания, затем, не заходя домой, куда-то уехал. А Катя, по простоте своей душевной, думала, что он больше сюда не вернется, надеялась хоть какое-то время пожить без него в достатке и в комфорте. С Андреем у нее ничего не вышло – не принял он ее к себе, да и ей расхотелось быть с ним, как только стало ясно, что за душой у него, как и прежде, ни гроша. Но могло выйти с Окуловым-старшим. Он хоть и старик, но молодух любит. И денег у него много. Хоть и не во всех отношениях он хорош, но Катя была не прочь заменить ему погибшую Эльвиру.

А сегодня появился Борис. Пьяный и злой как черт. И когда он снял со стены охотничье ружье, Катя поняла, что ее чаяниям не суждено сбыться. Он наставил на нее ружье, взвел курки.

– Молись, сука!

– За что? – хватаясь за голову, взвыла она.

– За то, что подставила меня, тварь!.. Сколько раз ты меня предавала!

– Но это неправда!

– А кто Сизова ко мне в больницу привел?

– Я не приводила! Он сам меня туда притащил!.. Я ни в чем перед тобой не виновата!

– Да? Тогда не буду в тебя стрелять!

Борис отбросил в сторону ружье, но только для того, чтобы вцепиться Кате в горло.

– Удавлю, гнида!

Вырваться Катя не смогла. И задохнулась бы, если бы в комнату вдруг не вошел Антон Борисович. Он схватил сына за плечи, оттащил от Кати, развернул к себе лицом и влепил пощечину, которая, похоже, подействовала на него отрезвляюще.

– Что ж ты делаешь, паразит!

– Отец, я тебе сейчас все объясню… – промямлил Борис.

– Попробуй! И начни, пожалуйста, с этого!

Антон Борисович швырнул ему в лицо лист бумаги.

– Что это?

– Доверенность. На имя Эльвиры. Ты ее выписал!.. Зачем ты это сделал?

Катя думала, что Борис будет отнекиваться, но прогадала:

– Затем, что она сама этого хотела! – нагло и вызывающе ухмыльнулся он.

– С какой это стати?

– А за то, что она со мной спала!

– С тобой?! Спала!..

– Да, заставляла с собой спать! А ты думал, она тебе с Ильей изменяет, да? Нет, она со мной спала… А что ей еще делать, если ты в постели ничего не мог! А она баба молодая, горячая!..

– Заткнись! – в гневе топнул ногой Антон Борисович.

– Ты же сам говорил мне, что правда дороже всего, – глумливо усмехнулся Борис. – Вот я и сказал тебе правду! Открыл, так сказать, глаза на твою женушку!.. Она сама ко мне приходила. И машину эту выпросила!

– Врешь! Ты всегда ненавидел ее, и она это знала. Она не могла прийти к тебе сама.

– Ну, какое-то время ненавидел. Как-никак она место моей матери заняла. Но ведь не только от любви до ненависти один шаг, бывает, что и наоборот…

– А я говорю, врешь! Ты сам ее совратил!

– Может, и сам. Это уже не имеет значения…

– За что ты ее убил?

– Я ее убил?!.. Какая чушь!.. Она просто рыбок покормить захотела… Погуляла со своим Илюшей, по дороге домой ко мне заглянула. Страшно ей было к тебе возвращаться, ну, я ее и утешил. А потом она к аквариуму пошла, ну, чтобы еще больше успокоиться. Нагнулась рыбок покормить, поскользнулась и бульк…