Владимир Колычев - Черный интернационал

Видать, это был ее фирменный конек – балансировать на грани между тонким юмором и банальной вульгарностью. Наверное, ей нравится возбуждать в мужчинах вулкан желания… Хочет ли он Нику? Ну, конечно, хочет! Но сказать об этом напрямую он не рискнул. Не хотелось казаться пошляком… Зато в голову впрыгнул стишок из школьной программы.

– А он, мятежный, ищет бури, как будто в буре есть покой… Это я про себя.

– М-м, неплохо… – одобрительно повела бровью Ника. – Я не знаю, есть ли в буре покой, но то, что упокоиться можно, – это на раз-два… Знаешь, я за тебя боялась. Все-таки с самим Сафроном сцепился. Ловко ты его закрутил…

– Не люблю, когда девочек обижают, – хитромудро улыбнулся Феликс.

Ника не удержалась – снова взнуздала своего конька.

– Боюсь тебя разочаровать, но я не девочка…

Если это и была вульгарность, то милая и забавная.

– Не знаю, не знаю…

– Проверить хочешь? Ну, ты точно хам! – весело улыбнулась она.

– Хочешь, прогони.

– Может, и хочу… Поэтому и не гоню…

– У тебя есть планы на вечер?

– Планов у меня громадье…

– Для меня в них места не найдется?

– А ты попробуй, угадай! – Ее глаза светились лукавыми огоньками.

И еще в них угадывалось страстное томление. Да, судя по всему, Феликс уже на пути к успеху.

– Гадать я умею, – с самым серьезным видом кивнул он. – На кофейной гуще – раз. На остатках коньяка – два…

– И на перьях в перине, да? – развеселилась Ника.

– Это само собой…

– Ну что ж, раз так, тогда будем гадать. Кофе у меня есть, так что кофейная гуща тебе будет. Коньяк ты купишь сам… А вот перьев из моей перины я тебе не обещаю…

Она приглашала его домой. На чашечку кофе. На рюмку коньяка… Дальше, по идее, должна быть постель. Но Ника не обещает…

– Дело в том, что я не сплю на перине из пуха… – многозначительно улыбнулась она. – Ну, что стоишь? Иди выбирай коньяк. Бери на свое усмотрение…

Дабы не ударить в грязь лицом, Феликс расщедрился на очень дорогой коньяк. «Реми Мартин», три тысячи за бутылку. Гулять так гулять…

Ему очень хотелось уединиться с Никой в ее квартире. Но так неохота было садиться к ней в машину. Вот если бы все было наоборот… Но чего нет, того нет… Что ни говори, а без лошади гусар – не гусар…

– Признайся честно, Сафрон тебя после того случая не доставал? – по дороге спросила Ника.

– Признаюсь честно – нет. Моя милиция меня бережет…

– За тебя что, Круча заступился? – как будто о само собой разумеющемся спросила Ника.

– А почему он должен был за меня заступаться?

– Да потому, что Сафрон тебя пришить мог. А Круче бардак не нужен… Классный, скажу тебе, мужик. Мощный… Таких ментов еще поискать. Его даже братва уважает. Боится и уважает… Я тебе даже так скажу: у него своя, ментовская мафия. Бизнесмены же не дураки, видят, что перед ним даже сам Сафрон прогибается, защиты у него ищут. Ну, не безвозмездно, само собой. За бесплатно только идиоты ишачат. А Круча не идиот… Да, повезло какой-то бабе с мужиком…

Даже Ника отзывалась о Круче с восторгом. И ее совершенно не смущало, наоборот, впечатляло, что Степан Степаныч крышевал битовских бизнесменов… Ментовская мафия… Теперь Феликс понимал, откуда у майора Лозового взялся шикарный «Фольксваген». Но что-то не поднимается в душе волна возмущения. Почему-то не меркнет яркий образ подполковника Кручи. Что-то не верится, что он со своими подчиненными берет бизнесменов в тиски. Зато хочется верить в принцип мирного сосуществования. Бизнесмены сами обращаются к Степану Степанычу за покровительством. Видимо, с ним они чувствуют себя как за каменной стеной. А спокойствие дорогого стоит…

– А с тобой кому повезло? – Ника ловко и, похоже, с удовольствием перевела стрелки на Феликса. Ей было интересно знать, есть у него подруга или нет.

– Да есть одна, – улыбнулся он.

– И какая она?

– А лучше всех… Это, Ника, я про тебя!

– Вау! Это я-то лучше всех?.. Вообще-то, это я и без тебя знаю… Знаешь, ты тоже ничего… Даже более того… Только ты не зазнавайся, ладно?

– Ты тоже.

– Феликс, я от тебя тащусь!.. Кстати, вот моя деревня, вот мой дом родной… Но сначала машину в гараж надо поставить…

Линия кирпичных гаражей тянулась по самой окраине двора. Ника подъехала к своему. Без всяких предисловий протянула Феликсу ключи от железных ворот. Он все понял без слов. Вышел из машины, вскрыл замки, распахнул ворота.

Ника загнала свой «мерс» в гараж. Феликс закрыл ворота, оставил открытой только дверь-калитку. Ждал, когда Ника выйдет из машины. Но она не выходила. Мало того, рукой поманила его к себе.

– Хочешь вопрос на засыпку? – спросила она, когда он опустился в кресло рядом с ней. – Как называется парень, который тащит девушку в постель уже на втором свидании?

– Нахал?

– Да какой же он нахал? – возмутилась Ника. – Тормоз он. Тормоз! Девушку нужно брать уже на первом свидании, понял?

– Понял.

– Ну а если понял, чего сидишь, как неживой? Феликс, не тормози!.. Мне что, самой тебя с ручника снимать? – взбудораженно спросила она и в жарком поцелуе приклеилась к его губам, руки судорожно обвились вокруг шеи.

Чего-чего, а столь бурного развития событий Феликс никак не ожидал. Но, как истинный спецназовец, он готов был к любым неожиданностям. И никакие трудности его не пугали.

А трудности были. Страстный порыв был подобен урагану, и неудивительно, что Нике снесло крышу. Она изо всех сил рвалась к Феликсу, но, видимо, ничего при этом не соображала. Пришлось самому искать рычаг, чтобы отбросить сиденья. Не так-то просто оказалось стащить с нее меха, стянуть сапоги, джинсы, все остальное… Но это были приятные трудности. Тем более что награда за труды была просто фантастическая…

Ника в самом деле потеряла над собой всякий контроль. Стонущей змеей извивалась под ним, затем перевернула его на спину – и откуда столько сил, – взобралась на него верхом и принялась раскачивать свой «Мерседес». А сколько шуму… Ее стоны могли быть восприняты как звуки уникальной сигнализации. А дверь в гараж была открыта. Но и ей, и Феликсу было наплевать на весь мир – пусть заходят, пусть смотрят, им все равно…

Потом Ника снова оказалась под ним. Она вцепилась ногтями в его спину, с каждым движением все сильнее впиваясь в нее. Тело задрожало как телефонная трубка на виброзвонке. Ника взвыла, как сыч в ночи, забилась под ним в конвульсиях. Тело напряглось, закоченело. А затем медленно по затухающей расслабилось. И стоны стихли. Голова откинулась назад, глаза закрыты. Если бы не балдежная улыбка и тяжелое дыхание, Феликс мог подумать, что Ника отдала концы. Хотя в принципе так оно и было…

В себя Ника пришла не сразу. К этому времени Феликс успел одеться. Она очнулась, блаженно улыбнулась ему, легким движением руки вытолкнула из машины. Оделась. Снова позвала к себе.