Кирилл Казанцев - Высшая несправедливость [litres]

– Я приеду к шести, не уходи без меня. Все, увидимся.

Он поцеловал ей руку и выскочил из приемной, чуть ли не бегом рванул на выход. Дело предстояло так себе, средней сложности, но требовалось время. Хотя к шести он успеет, точно успеет, должен успеть.

Звуки далеко разносились в огромном помещении зала прилета, пахло хорошими духами из маленького дьюти-фри у эскалатора и кофе. Приятный строгий голос объявлял посадку и вылет рейсов в страны, от названия которых захватывало дух. Но Ира очень устала от этой романтики и даже радовалась, что путешествие подошло к концу. Все прошло почти гладко, если не считать огромной пробки по дороге из Оберамергау в Мюнхен, когда простояли на автобане почти шесть часов, и назойливой соседки по автобусу. Пучеглазая говорливая тетка видеть спокойно не могла Ирины покупки, норовила сунуть нос в каждый пакет и не стесняясь критиковала ее расточительность. Ира поначалу зачем-то пыталась оправдываться, а потом молча закидывала сумки на верхнюю полку и садилась рядом с неугомонной теткой, так как деваться было некуда. Зато в самолете сидела одна на первом ряду бизнес-класса и спокойно разобрала вещи из ручной клади. Подарков набралось на два Рождества и три Новых года: были тут и духи, самой себе, любимой, и прекрасные пряники из Нюрнберга в красивой металлической коробке с изображением Weihnachtenmarkt на площади умильно-пряничного городка, и чудесный штоллен из Дрездена. Тяжелый, реально как полено, он пах корицей и ванилью так, что Ира убрала его от греха подальше, чтоб не соблазниться и не отрезать кусочек этого великолепия. И милые немецкие елочные игрушки, и чудесное платье, купленное на честной европейской распродаже, где реально снижают цены, а не переписывают их. И бутылка хорошего виски для Дениса, и еще несколько приятных вещиц для него же. Хорошо, что тур закончился, волновало одно: Денис не отвечал на звонки уже несколько дней, сам не звонил, а потом вообще выключил мобильник. И забыл встретить ее, не приехал в аэропорт, как обещал несколько дней назад.

Ира сняла с багажной ленты чемоданы, отошла с ними в сторонку. Радостные пассажиры топали к зеленому коридору, катили тележки. Ира пошла следом, миновала еще один погранконтроль, скорее, визуальный, хотя серьезные молодые ребята в зеленой форме по им лишь одним ведомым признакам выделяли из толпы людей и вежливо просили предъявить документы. Прошла по короткому коридору, что резко изогнулся несколько раз, и оказалась в зале прилета. За ленточками толпились встречающие с табличками в руках и без, таксисты предлагали свои услуги. Неожиданно на глаза попалось знакомое лицо – Пашка собственной персоной. Он тоже заметил Иру, замахал ей, бросился навстречу и забрал чемоданы.

– Привет, как съездила? – он буквально сиял от радости, точно ничего приятнее этих чемоданов и толпы на прилете в жизни не видел.

– Хорошо, – Ира рассматривала людей. Дениса среди них не было, на душе стало тревожно, беспокойство, приглушенное еще несколько дней назад, сжало сердце.

– Понравилось? – не отставал Пашка. Он катил чемоданы следом за Ирой, а та медлила, все оглядывалась. Мелькнул в толпе парень в такой же куртке, как у Дениса, и мигом исчез из виду.

– Очень. – Она повернулась к Пашке. Тот продолжал улыбаться, но смотрел куда угодно, только не ей в глаза.

– Где Денис?

Пашка вытащил пачку сигарет, покрутил в руках и сунул обратно. Ира взяла его за рукав.

– Где он, что случилось? Паша, где он?

Тот откатил чемоданы к огромному, во всю стену, окну, за стеклами шел снег и сновали машины. Подъехал автобус, высадил толпу, забрал столько же и покатил прочь, закрутилась вертушка на входе, пахнуло морозцем. Объявили рейс на Сингапур, потом на Франкфурт.

– Паша, я тебе вопрос задала. Где Денис?

Пашка первый раз посмотрел ей в глаза.

– Я не знаю, честно. Никто не знает. Он уехал, сбежал от нас.

– В смысле? – Ира решила, что ослышалась. Потом догадалась, отступила на шаг:

– Паша, ты пьяный, что ли? Я знаю, у тебя проблемы были, ты человека сбил.

«Козел, мать его, растрепал все-таки», – Пашка изменился в лице, изображая скорбь. Ладно, фиг с ним, все равно узнала бы, даже хорошо, что Ира в курсе.

– Да, было дело, но меня оправдали. Та женщина уже мертвая лежала, когда я мимо ехал. Я никого не убивал, никого, понятно?

Ира смотрела вбок и непонятно, слышала его или нет. Это тоже неважно, Женька и Грачев все подтвердят ей, если потребуется, можно не волноваться. Женька за деньги мать родную заложит, а Грачев… Грачев сделает все, что ему скажут, не задавая ненужных вопросов. Да, похоже, ей все равно. Кстати, «ровер» так и остался на парковке у ТЦ, стоит себе целехонек, и надо бы прибрать хорошую вещь. Стоит попросить Женьку, чтобы он подумал, как это сделать без хозяина. А квартира пусть останется Ире, это тоже можно устроить.

– У Кости деньги пропали, – негромко сказал Пашка, – много денег, очень много. Поэтому Денис и уехал…

Ира повернулась рывком, вцепилась Пашке в рукав.

– Ты хочешь сказать, что Денис украл их и скрылся? Паша, ты в своем уме?

И осеклась, разжала пальцы: Пашка не шевелился и смотрел себе под ноги. Снег за окном перешел в метель, в вертушку залетали белые вихри и пропадали в потоках теплого воздуха.

– Нет, нет, это ошибка, – Ира не верила своим ушам: Денис ограбил Грачева и сбежал с деньгами. Это бред какой-то, он бы не смог, не стал бы этого делать.

– Не ошибка, – тихо повторил Пашка, – мы все не верили до последнего. Он должен был встретить курьера из банка, Серегу. Ограбил его на обратной дороге и выкинул из машины, тот умер от переохлаждения и открытой черепно-мозговой травмы. Нашли только через неделю, собаки сильно погрызли. А может, не только собаки.

Серега умер сегодня утром в реанимации, куда его спешно привезли из палаты. Сорок минут врачи пытались вернуть его к жизни, но силы оказались неравны, вечность забрала Серегу к себе. Грачев распорядился оплатить похороны и приказал более к тому вопросу не возвращаться, а велел готовиться к новому проекту, что начнется весной, когда растает снег. Но вяло как-то объявил, точно все равно ему было на деньжищи, что вот-вот упадут на и счета компании, и на счета всех причастных.

Ира отвернулась и уставилась в окно. Она крутила в пальцах брелок, блестящее сердечко в кристаллах. Такое же она купила Денису, только без блеска, в матовой оправе из белого золота. Подарок лежал в боковом кармане сумки, она хотела отдать его сразу в аэропорту. И вот оказалось, что отдавать некому. Пашка положил ей на плечо ладонь.

– Так бывает, – услышала Ира, – деньги могут сильно изменить человека, особенно большие деньги. Мы пытались найти его, но он, видимо, улетел куда-то за границу, еще неделю назад. Проводил тебя на один рейс, сам сел на другой… Ну не плачь, не надо.