Сергей Бакшеев - Криминальные циклы. Компиляция. Романы 1-19

Пистолет я пристроила сзади за пояс. Нож оттягивал узкий карман брюк. Окружным путем я прокралась поближе к забору. Пригляделась. Домофон с камерой находился у калитки. Он был развернут к дороге, и любой человек, направлявшийся к дому, попадал в поле зрения хозяина. Видеокамер по углам владения не наблюдалось. Значит, проникновение надо планировать сбоку или с тыла. Я изучила металлический забор. Высоченный, да еще с козырьком, наклоненным наружу. Преодолеть трудно, а бесшумно перелезть вообще невозможно. Металл будет громыхать, а козырек обломится под нагрузкой.

Я провела рукой по поверхности, нащупала шестигранные головки саморезов, крепящие листы. У всякой крепости есть «ахиллесова пята». Ну, выручай, швейцарский нож. Одно из лезвий для вскрытия консервов неплохо цепляло головку. Я попробовала крутить. Откручивается! По полминуты на каждый саморез, и вот уже лист отгибается от земли до моей макушки.

Я протиснулась на участок. Только бы Дорин не держал собаку! Мне повезло. Во дворе тишина. Где-то рядом заурчала моторка. В доме на верхнем этаже горит свет. Внизу за полупрозрачной шторой мерцают всполохи — работает телевизор. Наверняка хозяин перед экраном и не ждет гостей. Это мне на руку. Сейчас проверю двери, и если они заперты, придется шумнуть, чтобы выманить Дорина наружу.

Припадая к земле, я пробралась под окна и пошла вдоль здания. Свернула за угол к фасаду дома, заметила ступени под козырьком. Они вели к входной двери. Сразу родился план. Если дверь заперта, засаду лучше устроить на крыше. Прыжок сверху на спину — самый эффективный способ застать противника врасплох, а значит, и победить в схватке. Дорин мне нужен живым, но сломленным. Он должен рассказать все, что знает.

Я поднялась по ступеням, потрогала дверь. Конечно же, заперта. Подарка не получилось. Ну что ж, пора приступать к основному плану. Я обернулась, чтобы спуститься вниз, и похолодела.

Во дворе под навесом стояла «Ауди» Коршунова!

Что-то липкое мешает открыть глаза. Веки будто стянуты клеем, не поддаются. Хочется сковырнуть пальцами невидимую коросту, но руки никак не желают вырваться из-под спины. Кирилл Коршунов дергается. Правый глаз разлепляется. Над ним дрожит звездное небо. Под ногами мокро, в спину что-то давит. А еще нещадно трещит голова. Кажется, что в черепушку засел нудный мотор и гудит, гудит…

Неожиданно небосвод заслоняет перевернутая усатая физиономия.

— Ну что, очнулся? Я мог бы тебя сразу прикончить, но надо расспросить для порядка.

Шлепок воды обрушивается на лицо Коршунова. Он может разлепить и второй глаз. Память медленно восстанавливается. Где он? Что произошло?.. Он подъехал к дому Виктора Дорина, сунулся во двор и… Теперь понятно, что за короста мешает открыть глаза. Это засохшая кровь. Удар по голове содрал кожу. Свежая рана щиплет, будто в нее попала соль. Так и есть! Они в море. Его облили соленой водой. Заломленные руки связаны за спиной. А за макушкой размеренно гудит двигатель моторной лодки. Куда его везут? Зачем? Коршунов вертит головой, но кроме бортов лодки, на дне которой он лежит, ничего иного не видит.

Виктор Дорин пинает пленника в плечо.

— Ну что, комитетчик, как ты меня вычислил? Рассказывай.

«Это не я. Это Светлый Демон раскусила тебя, сволочь», — едва не вырвалось у Коршунова.

Дорин словно слышит его мысли.

— Кстати, к Игорене вы вдвоем приходили. Где твоя баба?.. Молчишь? Ну ладно, с ней я потом разберусь. Не впервой. Заодно и удовольствие получу. Говорят, у нее золотая побрякушка в пупке. Свежий прокол, с кровью. Это меня заводит.

Коршунов поджимает ноги, пытается подняться.

— Лежать! — хлопает тяжелой рукой Дорин.

— На пирсинге ты и прокололся, подонок! У всех твоих жертв был пирсинг, и все они убиты, когда ты возвращался на берег!

— Закон природы. Каждый морячок после плавания бежит по девкам. Первые бордели знаешь где появились? В портах. Для нас, изголодавшихся моряков.

— Вот и ходил бы по шлюхам.

— Ты меня, комитетчик, не учи. Сладость — она для каждого своя. — Он задумывается, что-то вспоминая, потом нервно спрашивает: — Но как вы, гады, меня вычислили? Ведь Истомина хотели колоть. Он мне сразу отзвонился после вашей встречи. Так что я ждал гостей. И дождался.

— В прошлом году ты задушил парня. Он был спортсменом. Истомин не справился бы с ним.

— Было дело. Защитник неожиданный нашелся. Пришлось и его…

— Гад!

— А Игореня сдулся, да… Он и раньше-то не был силен. И парня бы того точно не смог задушить. Это дело непростое. Знаешь, как надо? А вот так!

Сильные руки дергают голову Коршунова и вцепляются в горло. Большие пальцы Дорина охватывают шею сзади, а спереди согнутые пальцы давят костяшками на кадык. Кирилл беспомощно хрипит, а Дорин спокойно комментирует:

— Душить надо костяшками, это надежнее. Палец можно отогнуть и даже сломать. Это я на собственном опыте изучил. — Он разжимает руки. Коршунов стукается головой о дно лодки и хрипло кашляет. Дорин продолжает объяснять: — Моя первая, ее Ингой звали, необычное имя, потому и запомнил, а многих и знать не знал. Так вот эта Инга, сука, мне мизинец сломала. Я ее душить, а она мизинец подцепила и как дернет… С тех пор я свои пальчики берегу, сгибаю.

— С Ингой дружил Истомин, — хрипит Коршунов.

— Ну и что. А мне она тоже нравилась. Я тогда уже капитаном был и сумел отфутболить старлея в последний вечер. Хотел по-доброму девку вздрючить. Но все пошло не так. И знаешь, я получил ба-альшое удовольствие, несравнимое с обычным сексом. А тело пришлось спрятать, чтобы у Истомина вопросов не возникло. Сбежала девка, да и ладно. Обиделась и сбежала. Но он все равно чего-то подозревал. Пришлось держать его под контролем. Сначала на одном эсминце служили. А потом, когда меня в Балтийск перевели, я и Истомина к себе подтянул. Он, сукин сын, заметил, как я на пирсинг реагирую. Даже дочь свою с проколотым пупком выгнал из Калининграда, когда увидел меня рядом. Но я не зря его при себе держал. На него подозрение пало.

— Теперь я знаю, что это ты.

— Свои знания ты унесешь в могилу. А Истоминым займутся другие. Представляешь, его сегодня совесть замучила, и он выбросился из окна. Напился до усрачки — и вниз с пятого этажа. Обычная смерть алкаша. Я в этом ему помог, разумеется. Улики подбросил. Пускай в последний раз мне Игореня послужит.

Мотор работает тихо, лодка идет медленно. Коршунов догадывается, что убийца не хочет привлекать внимание излишним шумом. Это шанс, стоит потянуть время.

— И бомжа ты сбросил?

— Какого бомжа?.. А, в «Закопанном роботе». Пару раз в противогазе туда явился с красным фонариком, попугал непрошенных обитателей. Не хотел, чтобы Ингу нашли. Первый раз я себя плохо контролировал, мог и следы оставить. Надо было страховаться.