Сергей Бакшеев - Криминальные циклы. Компиляция. Романы 1-19

— Ты долго охраняла жену президента? — пристает с вопросами Юля Груздева, пока я веду «бентли».

— Вплоть до ее развода. Потом нашу группу сократили.

— О, да! Женщина не вино, и с годами теряет свою ценность, — наигранно смеется Груздева и вытягивает шею, чтобы не собирались морщины.

— Мужчина всегда может открыть новую бутылку.

— На счет новой бутылки, — наклоняется ко мне Груздева. — Это правда, что у президента с бывшей спортсменкой…

— Я давала подписку о неразглашении, — жестко пресекаю я скользкую тему.

Груздева понимающе кивает и изучает меня.

— Ты прошла специальную подготовку? Умеешь драться и стрелять. А приходилось…

— Приходилось. Со мною можете быть спокойной. В отличие от Нели, я имею право на ношение огнестрельного оружия.

— Это правильно. Я всегда говорю мужу, закон о свободной продаже оружия принимать нельзя, но иметь пистолет надо. Пусть он будет у избранных.

Мы подъезжаем к банку «Базис-Кредит». Заметив знакомый «бентли», охранники у входа открывают доступ на специальную парковку. Я уже знаю, что этот мало примечательный банк контролируется Эдуардом Девяткиным, которого взял в оборот Рысев. Юля Груздева подсказывает, чтобы я взяла из багажника пустую сумку «луи витон».

На входе в банк арка металлодетектора фиксирует мой «глок» и травматический пистолет Нели Ковтун. Приходится сдать оба ствола, что только поднимает мой престиж в глазах Груздевой. Для меня главное, что микрокамера на язычке молнии моей крутки исправно функционирует после легкого нажатия пальцами.

В сопровождении служащего мы спускаемся в сейфовое хранилище. Обычно каждая ячейка закрывается на два ключа: один хранится у клиента, второй в банке. Но в этом учреждении действуют другие правила. Груздева не предъявляет ни ключ, ни паспорт. Она достает смартфон и зачитывает двенадцать цифр из эсэмэски. Служащий вводит их в компьютер и спрашивает пароль. Юля прокручивает список к одной из старых эсэмэсок и шепчет: «Дырявый носок».

— Сто тридцать вторая ячейка, — сообщает клерк и вручает Груздевой сразу два ключа.

В хранилище с сейфовыми ячейками заходим только я и Груздева. Юля открывает ячейку 132 и кивает мне. Я вынимаю тяжелый ящик и ставлю его на стол. Микрокамера в язычке молнии фиксирует всё происходящее. Груздева откидывает крышку. Ее щечки портятся от самодовольной улыбки.

— На этой неделе мой грибочек неплохо потрудился.

Я перекладываю пачки пятитысячных купюр в «луи витон». По весу набирается килограммов пять. Мы покидаем хранилище, где на входе ждет очереди еще одна дама в сопровождении охранника. Груздева узнает ее, дамы холодно оценивают шубки друг друга и чмокаются в щечки.

— Твой тоже в деле? — снисходительно спрашивает Груздева.

— Ему обещают новую должность.

Груздева шепчет про жену президента и показывает на меня. Я вижу выпученные глаза и слышу приглушенный шепот.

— Да что ты!

Груздева довольна. Я тоже. Запись получилась что надо!

Мы покидаем банк, но Груздева не спешит уезжать. Покуривая в «бентли», она дожидается появления ее знакомой и оценивает объем сумки в руках охранника.

— Мой больше имеет, — злорадно радуется она.

Затем мы совершаем вояж по трем хорошо известным банкам. Груздева вносит деньги на счета и дает распоряжения о конвертации и переводах. Возвращаясь на Рублевку, я невзначай говорю, что на прежней работе с охраняемой персоной по банкам не приходилось ездить.

— Когда есть такая власть, деньги не нужны. А моему приходится вертеться, — вздыхает Груздева. — Как устает, бедный, как устает. Сегодня одну схему придумает, завтра надо уже другую. Нельзя оставаться на месте — задвинут или закроют. А что поделать, жизнь такая. Сегодня ты на коне, а завтра…

— В Лондоне, — добавляю я.

— Ну а куда еще? Там все свои. Только зарабатывают то здесь, а там тратят.

— А зачем рисковать, из одного банка в другие деньги перевозить? — наивно спрашиваю я.

— Чтобы такие, как ты без работы не остались! — огрызается Груздева, вспоминая, кто есть кто. — Поехали!

Глядя в зеркальце, она поправляет макияж и, когда мы въезжаем в Барвиху, приказывает:

— Останови у ресторана и жди здесь.

У меня два часа времени, чтобы спокойно осмыслить увиденное. Откаты крупным чиновникам не передают из рук в руки. Организованная структура обналичивает деньги и раскладывает их по арендованным ячейкам в официальном банке. Доступ к сейфовым ячейкам строго ограничен, засада оперативников исключена. Формально банк не вправе знать, что там хранится. Нужный клиент получает код доступа и может взять деньги когда угодно. Груздева, судя по всему, не полностью доверяет банку Девяткина, и распределяет деньги по более солидным финансовым учреждениям.

Полученной за день видеозаписи мне достаточно. Завтра к охране жены чиновника может приступить Неля Ковтун. Надеюсь, ее пальчики срастутся быстро.

Калюжного Егора Петровича найти было не просто. Бывшие чекисты личные данные в социальных сетях не размещают. Кирилл Коршунов знал район, где проживает отставной полковник Службы Безопасности. Знал он и страсть Калюжного к чтению исторической литературы и мемуаров. А где пенсионерам брать книги? Покупать — никакой пенсии не хватит, интернету Калюжный не доверял, да и глаза о дисплей сломаешь, вот и получалось, что единственным доступным местом для пожилого любителя чтения оставалась библиотека.

Коршунов определил городской район проживания Калюжного, нашел в нем единственную библиотеку, и третий день с утра до вечера листал в читальном зале подшивки газет. Для отвода глаз он делал выписки в блокнот, а на самом деле зорко следил за посетителями.

Десять лет назад полковники ФСБ Рысев и Калюжный претендовали на одну генеральскую должность. И надо же было так случиться, что перед важным совещанием полковника Калюжного прошиб жуткий понос. Егор Петрович в такой спешке выбегал из кабинета, что не успевал убирать в сейф совершенно секретные документы. И один из них пропал.

Кирилл Коршунов был в кабинете Рысева, когда тому позвонил дерганый Калюжный и спросил, не оставил ли он случайно папку во время совместного чаепития. Рысев выразил изумление, демонстративно перебрал бумаги на столе, а когда положил трубку, победно улыбнулся.

Кирилл припомнил Лесника, фланирующего по коридору, папку, которую тот украдкой сунул к себе в стол и краткий звонок Рысеву. Выманить Лесника с рабочего места не составило труда. Коршунов проверил содержимое его стола и успел сунуть в руки обреченному Калюжному секретные документы прямо на пороге начальственного кабинета. Егор Петрович понял всё без слов. В тот раз он выстоял в подковерной борьбе, но должность все равно досталась Рысеву. Через год Калюжного отправили на пенсию. Несмотря на неудачу, полковник дал четко понять, что уважает благородный поступок Коршунова и готов отплатить тем же.