Валерий Шарапов - Тёмные московские ночи

Наконец-то Карпов нанес пару последних штрихов, вздохнул и сказал.

- Пожалуйста, всё что мог товарищ.

Иван с Василием подошли ближе и несколько секунд с восхищением взирали на великолепно исполненный портрет мужчины лет 35-40. Каждая деталь была прорисована предельно аккуратно, даже тени выглядели точно как на фотографии.

- Спасибо вам огромное Наум Лазаревич, - Иван долго тряс руку художника. - Вы настоящий талант.

- Да будет вам, право слово, - смущённо проговорил тот. – Обращайтесь, всегда рад помочь.

Слабенький луч электрического фонарика метался по тёмному коридору подвала.

- Здесь головы лучше пригнуть, не то по шишке заработаете. Вот так, а тут у нас завсегда лужа из-за прогнившей трубы, осторожнее.

- А что же вы лампочки до сих пор не повесите Никифор Иванович? Тут же шею свернуть можно.

- Соорудил я однажды тут лампочки, - откликнулся тот.

- И что же?

- Так сгнили все, тут влажность такая, что железо за три года в труху превращается. Когда котельная жарила сухо было, тягой проветривалась, а сейчас сами видите, - сказал старик и вдруг перешёл на шёпот. - Знающие люди говорят, что подземная река, под Петровкой протекает.

- Так уж и река? – Старцев усмехнулся. - А как же метро? Его давно затопило бы.

- Да бог его знает, за что купил, за то и продаю, - отмахнулся комендант.

Старцев и Бойко в старой штатской одежде шли подвалами управления к дальнему, всеми позабытому выходу. Глубина этих помещений оказалась внушительной, ведь между подвалом и первым этажом находился цоколь с камерами временного содержания и вспомогательными помещениями. Воздух здесь был прохладный и действительно насыщенный влагой. Главной целью подземного путешествия являлась скрытность.

- Если банда Хирурга отслеживает все наши перемещения, то соглядатай наверняка секут за всем периметром здания. Ловить их бесполезно, а поймаем – так они отбрешутся.

- Мы только спугнём их и всё испортим, - сказал Старцев. - Значит нам надо как-то по хитрому покинуть управление.

- Как именно? Ни через два главных входа, ни через окна незаметно уйти не получится.

После этого Олесь Бойко, очень кстати, припомнил:

- С тыльной стороны управления есть вход в подвал, через который раньше загружали уголь в котельной.

Это была дельная мысль, так как вход располагался метрах в сорока от основного здания и для удобства разгрузки глядел в проулок.

Старцев отправился к комиссару, подробно изложил придуманный план, тот внёс в него пару штрихов и вызвал коменданта Никифора Ивановича.

Теперь они втроём, шли длинными подвалами к выходу.

- А замок то изнутри откроем? вдруг озаботился Старцев.

- Целый он? Если вы говорите, что тут все гниет и ржавеет.

- Не боись, откроем, - заверил его комендант. - Всё что должно работать у меня работает, каждый понедельник спускаюсь сюда с маслёнкой. Замки отпираются, дверные петли не скрипят и даже котельные краны работают - хоть сейчас заливай воду, загружай уголёк и запаливая.

Через пару минут они дошли до цели, Никифор Иванович остановился перед длинной каменной лестницей, указал наверх и заявил:

- Ну вот, двадцать семь ступеней и вы на свободе, на свежем воздухе.

- Надо бы глянуть сначала - подъехала ли машина.

- Сейчас глянем.

Старик начал подниматься по ступенькам. Подойдя к двери он осторожно сунул ключ в замочную скважину, затем выключил фонарь, ключ в замке повернулся на удивление мягко, будто не было внутри ни пружин, ни механизмов. Комендант самую малость приоткрыл дверь, припал лицом узкой щели.

- Наша Эмка состоит шагах в десяти от выхода, - прошептал он.

- Вот и ладно, сказал Иван и нащупал в темноте шершавую ладонь коменданта. - Будем прощаться Никифор Иванович, спасибо вам.

- Не за что, удачной поездки.

Вся группа, за исключением Старцева и Бойко, осталась в Москве. Опера выполняли различные поручения, связанные с расследованием убийства Антона Афанасьевича Климентьева. Они должны были создавать видимость того, что о бандитской слежке никто из них не догадывается.

- Исчезновение двоих из вас бандиты не заметят, - поддержал эту идею Урусов. - Тем более, что Егоров непосредственный участник недавнего визита к Дубинину, тоже будет мозолить глаза соглядатаям.

Все отвлекающие манёвры планировались на следующий день, а пока что шустрая Эмка несла Ивана Харитоновича и Олеся по ночной дороге в Подольск. Этот маленький подмосковный городок оставался последней надеждой.

Оперативники целый день рыли землю, перелопатили ворох документов, объездили несколько организаций и, в конце концов выяснили всё о людях, пострадавших от банды Хирурга. Эта информация не порадовала их.

Алик Аракелян, с 1935 года работал охранником продуктового склада, расположенного на окраине Серпухова. Весной 1939 года, между дежурствами, к нему подкатили бандиты и предложили сделку - он даёт им возможность обчистить этот склад, они платят ему хорошие деньги и помогают скрыться. Алик отказался, за что прямо на месте лишился правого указательного пальца, уголовное дело по данному случаю через год было закрыто. В начале войны Аракелян был призван в армию, погиб при обороне Москвы.

Зинаида Кушнир - бухгалтер одного из Тульских заводов тоже оказалась не слишком сговорчивой. Когда в том же тридцать девятом году к ней наведались бандиты она подняла шум и вечером следующего дня лишилась двух фаланг правого указательного пальца. Расследование данного преступления успехом не увенчалась - в начале войны Зинаида с семьёй была отправлена в эвакуацию на Северный Урал, где и скончалась от сильнейшего осложнения после воспаления лёгких.

Семидесятилетний Михаил Подпалов поднял тревогу, заметив из окна своей квартиры людей, взламывающих дверь сберкассы. Через несколько дней те же самые негодяи пожаловали к нему домой, они вынесли из квартиры практически всё мало-мальски ценное, а Подпалову, избитому до полусмерти, отрезали палец, уголовное дело было закрыто в сороковом году, смелый старик не дожил до войны четырех месяцев - скончался на больничной койке от рака желудка.

Юному жителю Подольска - Семёну Солодкину исполнилось пятнадцать, когда он попал в поле зрения Хирурга. Щуплый мальчуган весил меньше сорока килограммов из-за миниатюрного телосложения. Бандит хотел привлечь его к своим делам, научить забираться внутрь квартир и различных объектов через форточки или дымоходы. Семён же мечтал о другом - он хотел поправить здоровье, добрать вес и поступить в военное училище, потому отмёл предложение матёрого бандита, за что и остался без пальца. Разумеется, в училище его с таким изъяном не приняли, но он не сдался и в начале войны ушёл на фронт добровольцем. В 1942 году, под Сталинградом, с остатками стрелкового взвода оказался в окружении и пропал без вести. Уголовное дело прекращено из-за отсутствия подозреваемых в совершении преступления.