Валерий Шарапов - Человек в безлюдной арке

- Протасов Михаил, двадцать третьего года рождения, - прочитал Васильков. – Ну этого мы сразу вычислили.

За именем и фамилией, каждого пациента, следовало краткое описание жалоб, результатов осмотра, диагноз, а также назначенное лечение.

- Зайцев! - обрадовался Иван. - Следующий Дробыш.

- Величко и Винокуров, - вторил ему Александр.

Наслаждаясь кульминацией радостного момента Иван произнёс последнюю фамилию, растягивая каждый слог:

- Зи-но-вьев!

Это были фамилии пятерых недавно убитых в Москве мужчин. Таким образом подтвердилось, что Протасов выжил в декабре 1941 при штурме городка Одоев и, либо был взят немцами в плен, либо перешёл к ним сам.

Поднявшись на второй этаж управления Старцев с Васильковым дождались, когда освободится комиссар Урусов и, зайдя к нему в кабинет, рассказали о ходе оперативного расследования нашумевших убийств. Основной причиной, приведшей сыщиков на доклад к высокому начальству, стал приказ, изданный наркомом внутренних дел в начале войны. Приказ касался деятельности оперативно-розыскных групп, следственных отделов и органов дознания. Он гласил, что «при выявлении фактов сотрудничества любых лиц: подозреваемых, потерпевших, свидетелей с немецкими разведслужбами, сотрудники обязаны немедленно сообщить об этом органам контрразведки».

- Хорошая работа, товарищи! - похвалил Урусов и сразу оговорился. – Но, ликовать рано. И тем более, рано говорить о передаче этого дела в контрразведку.

Старцев напомнил:

- Протасов, товарищ комиссар, с декабря 1941 года, официально числится погибшим, а в конце 1943 каким-то образом оказался в Москве. У нас есть все основания подозревать, что он побывал у немцев…

- Прошёл у них подготовку и с группой таких же отщепенцев был заброшен в наш тыл, - продолжил мысль комиссар.

- Примерно так.

- Добротная версия. А вдруг он заурядный дезертир? Шмыгнул во время неудачной атаки в лесок или в воронку, дождался ночи, бросил винтовку и драпанул тыл. Допускаете такое развитие событий?

- Вполне! - согласились сыщики.

- Потом добрался окольными путями до родной Москвы, влился в такую же гоп-компанию дезертиров и уголовников. Он же состоял до войны в банде, верно?

- Так точно!

- Ну вот и другая версия, тоже между прочим, рабочая. Возможно есть и третья.

Старцев с Васильковым с немым вопросом уставились на комиссара.

- Поясняю, - сказал тот. - Документы убитого в 1941 Протасова попали к нечистому на руку бойцу, нашему бойцу. Вернувшись с войны, он влился в банду и начал куролесить. А заболев с дружками гриппом, подался в больницу, где прикрылся фамилией Протасова…

- Но сестра Протасова, наверняка, сообщила бы об этом в милицию, - возразил Васильков.

- Сообщила бы, да видать не успела.

Крыть было нечем - опытный Урусов сходу накидал пару, вполне жизнеспособных версий. Сыщики молчали.

- А вы собрались в контрразведку. Рано товарищи, рано, - по отечески улыбнулся Урусов. - Для передачи дела контрразведке нужны чёткие доказательства причастности хотя бы одного из этой группы к шпионажу в пользу Германии. Пока таких доказательств нет работайте по другим направлениям - ищете убийцу, выясняйте причины убийств. И ещё… - он надел очки и вторично взял в руки принесённый сыщиками листок, пробежав его цепким взглядом, положил на стол и ткнул пальцем в последнюю фамилию. - Настоятельно советую заняться Хакимовым. Из всей мутной истории пока очевидно одно – кто-то избавляется от этих персонажей - пятерых уже устранили, а последний, по фамилии Хакимов, насколько я помню, в наших сводках пока не мелькал.

Польша; август 1944 года

В августе 1944 года советские войска полностью захватили восточный берег Вислы. Немецкие войска терпели поражение и отступали. Проиграл свою войну и знаменитый Абвер. После нескольких громких провалов разведывательных операций его вывели из состава Верховного командования Вермахта и починили главному управлению имперской безопасности, лишив тем самым автономного статуса.

На лесистом, западном берегу Вислы немцы спешно эвакуировали полевой штаб пехотной дивизии. Соединению предписывалось отойти на заранее подготовленную позицию и закрепиться на ней. При дивизии состояло фронтовое подразделение Абвера, занимающиеся переброской агентов через линию фронта и их встречей. Секретная документация подразделения, а таковой набирался целый несгораемый металлический ящик, находилась при штабе дивизии. Вывести её имели право только представители штаба Валли или руководство, ближайшей разведывательной школы.

По узкой лесной грунтовке, часто останавливаясь и пропуская встречные автомобили, ехал тёмно-серый Опель. За рулём сидел капитан Александр Эфлинг, справа от него ехал Протасов, одетый в новенький офицерский мундир с лейтенантскими погонами. Добравшись до поляны, где раньше располагался штаб дивизии, Опель остановился рядом с небольшим грузовиком, в кузов которого солдаты загружали оборудование и остатки имущества, генераторы, свёрнутые палатки, маскировочную сеть, мотки верёвок, ящики.

Выбравшись из машины Эфлинг подошёл к руководившему эвакуацией майору и представился:

- Капитан Эфлинг, заместитель начальника Варшавской разведшколы, прибыл для вывоза секретные документации.

- Документы, - буркнул усталый майор и промокнул платком вспотевшую шею.

Александр подал посстановление сотрудника Абвера. Рассматривая его, штабной офицер поинтересовался:

- Лейтенант с вами?

- Так точно! Мне сказали, что ящик довольно тяжёлый.

- Тяжёлый. Вон он стоит, последний остался. Мы со своим имуществом закончили, забирайте.

Офицеры направились к стоящему в сторонке ящику

- Он? - справился Мишка.

- Да, это наш.

Эфлинг присел возле ящика и провёл ладонью по крышке, на которой белой краской была нанесена маркировка ИОН. Сорвав свинцовую пломбу Александр достал из кармана ключ и дважды провернул его в замке, откинув крышку проверил лежавшее внутри документы.

- Всё в порядке, - сказал он. - Предлагаю выкурить по сигарете и приступить к погрузке.

Эфлинг достал из кармана кителя пачку сигарет, Протасов бронзовую спичечницу. Закурили, посматривая вокруг на густой лиственный лес – величавый, таинственный кажущийся вечным.

Укатят со своими штабными палатками немцы, придут русские, уйдут они - вернутся поляки, а лес так и будет стоять, шелестя зеленой листвой, поскрипывая кряжистыми стволами.

- Сюда бы мирное время с ружьишком и собачкой, - вздохнул Александр. - Надоело до чертиков эта война.

- Капитан! - послышался голос майора.

Эфллинг обернулся:

- Слушаю вас.

- Мы закончили и уезжаем и вам советую поторопиться, русские уже рядом.