Сергей Майдуков - Жестокая справедливость

Уже сворачивая на свою улицу, Лагутин остановил «Хюндай» и задумался. Он вспомнил о встрече, назначенной Даше. Сейчас она была для него обузой, но он обещал, и девушка его ждала.

— Ладно, — пробормотал Лагутин. — Бог троицу любит.

На самом деле он не знал, что любит, а чего не любит Бог. Это была просто расхожая фраза. Она ровным счетом ничего не означала. Люди обожают повторять бессмыслицы.

Даша его дождалась. Лагутин довольно скоро обнаружил ее на вечерней улице, но отправился за ней, когда полностью стемнело. Поскольку он снова был в штанах, то его появление не привлекло внимания окружающих.

— Привет, — сказал он. — А вот и я. Пойдем в машину.

На ней был розовый свитер не первой свежести и бледно-голубые джинсы с рваными коленями. Кажется, это было модно, но дыры с лохмотьями ниток придавали девушке облик начинающей бродяжки.

— Знаете, почему я вас ждала? — спросила она, когда была усажена на переднее сиденье.

— Влюбилась? — спросил Лагутин.

— Не смешно, — отрезала она.

— Согласен, — согласился он. — Так зачем ты меня ждала?

Даша приподнялась с сиденья, чтобы достать из кармана две выданные ей пятисотки.

— Вот.

Лагутин посмотрел на купюры. После того как его обчистили, деньги были совсем не лишние. На банковских картах у него хранились сущие пустяки. Основная наличность оставалась дома. Но безопасно ли туда идти? Лагутина вполне могла ожидать засада. С другой стороны, полиция могла и не знать о его существовании. Ее вызвал умирающий, и вряд ли это было запланировано теми, кто вспорол животы любовникам. Тогда какую цель они преследовали? Пока что в голову приходили лишь два варианта.

Первый. Преступники таким образом хотели сбить сыщиков со следа. Подсунули следствию неизвестного, чтобы замаскировать ниточки, ведущие к ним.

Вариант номер два. Лагутина подставили, чтобы впоследствии шантажировать его и заставить плясать под свою дудку.

Хотя он допускал и такую возможность, что исполнители не отличались высоким интеллектом и устроили самодеятельность. Во всем этом предстояло разобраться, и чем раньше, тем лучше. Пока Лагутин не отыщет настоящих преступников, ему придется скрываться и остерегаться, что его опознают на очной ставке. Предположим, он даст показания о том, что произошло на самом деле, а Леонид возьмет да и открестится от него. Мол, никого я не нанимал, ничего не знаю и требую покарать убийцу моей горячо любимой супруги. Трудно будет доказать полицаям, что я не я и хата не моя.

— Долго мы будем молчать? — спросила Даша.

Лагутин сфокусировал зрение и снова увидел перед собой две пятисотенные купюры.

— Мне нужна твоя помощь, Даша, — сказал он.

— Конечно. — Она кивнула без секундного колебания. — Что нужно?

Вот это настоящий товарищ. Если только забыть о той неприятной истине, что у людей очень часто слова расходятся с делом.

— Мне нужно, чтобы ты сходила в мою квартиру и принесла оттуда кое-какие вещи, — сказал Лагутин. — Сложишь в свой рюкзак и вынесешь, угу? А завтра я дам тебе денег, и ты снимешь для нас квартиру.

— Вы от кого-то скрываетесь? — спросила Даша напрямик.

— С чего ты взяла?

Вопрос был риторический. Морда поцарапана, руки сбиты, на затылке кровь засохшая. Тот еще видок. Позволяет сойти за законопослушного гражданина только на расстоянии и в темноте.

— Вас как будто через мясорубку пропустили.

Он не удержался от смешка:

— Очень точное сравнение.

— Да, — сказала Даша. — Но ответа на свой вопрос я так и не получила.

— Ты уверена, что хочешь знать? — спросил Лагутин строго.

— Хорошо, я понимаю, что вы мне не доверяете. Откровенность за откровенность. Хотите, скажу, за что меня тогда мучили на самом деле?

Он не смотрел на Дашу прямо, но видел, что она покраснела.

— Это не исповедь, — пробормотал он.

Она пропустила его реплику мимо ушей.

— Помните тех двух девушек, которые были на даче? — продолжала Даша. — Ну, которым вы потом пальцы повыкручивали.

— Я пальцы ломал, — с достоинством поправил Лагутин. — Каждому по одному пальцу. На долгую память.

— Мне кажется, я буду помнить тот день дольше, чем они. Вместе взятые. Это было так ужасно.

— Молодые кости быстро срастаются, — успокоил Дашу Лагутин.

— Я не про пальцы, — сказала она. — Ужасно было то, что они со мной делали. Нет, даже другое. Они словно в зверей превратились. В университете мы общались, нормально контактировали. С Алкой и Сандрой вообще дружили. И вдруг такое. Хотя там доля моей вины тоже была.

— Ну да, я помню. Ты отказывалась танцевать голой.

— Перестаньте! Дело в другом.

Даша смешалась, словно решая, продолжать ли рассказ или лучше замолчать. Лагутину стало неловко.

— Все, — сказал он. — Молчу и слушаю. Никаких подначек. Рассказывай. Если не передумала, конечно.

— Я у девчонок деньги украла, — созналась Даша.

Лагутин почувствовал себя обманутым. Эта история окончательно подорвала его и без того шаткую веру в человечество.

— Бывает, — сказал он. — Много денег?

— Много.

— И правильно. Чего мелочиться.

Лагутину захотелось высадить Дашу поскорее и выбросить ее из головы. Навсегда.

— Куда тебя отвезти? — спросил он, протягивая руку к ключу зажигания.

— Значит, моя помощь больше не нужна?

— Я подумал и решил, что сам справлюсь. Не хочу тебя впутывать.

— Понятно, — сказала Даша. — Не надо меня никуда везти. Я тут выйду.

— Погоди. — Лагутин удержал ее за локоть. — Скажи хоть, зачем тебе деньги понадобились? На лекарства, может? Или еще что-то неотложное?

— Нет. — Она отрицательно тряхнула волосами.

Его пальцы разжались, отпуская ее на все четыре стороны.

— Они на эти деньги героин собирались купить, — сказала Даша.

— Что? Героин?

— Да, вы не ослышались. Я подслушала их разговор. Они где-то эту дрянь покупали, а в универе перепродавали за полторы цены. Короче, я им сделку сорвала.

Лагутин уставился на Дашу, изучая ее с новым вниманием. Из-за светлых волос, заложенных за уши, и отсутствия косметики она могла показаться кому-то бледной молью. Лицо у нее было простое, глаза самые обычные, а брови густоватые для молоденькой девушки. Не идеал красоты. И фигура, насколько помнил Лагутин, не отличалась какими-то там выдающимися формами. Полосатые гольфы врезались в память гораздо сильнее, чем подробности Дашиного телосложения. Однако ее близость приятно волновала Лагутина. С Дашей он словно бы снова стал совсем молодым.

— И правильно сделала, — сказал он. — Молодец.

— Нет, я плохо поступила, — возразила Даша, понурившись. — Потому что решила через родителей деньги вернуть. А те девчонкам нахлобучку устроили и стали допытываться, откуда у них такая сумма. В общем, некрасивая история получилась. Не нужно было деньги трогать. Поговорила бы, убедила.