Дмитрий Малиган - Убийства с уведомлением

– Психопаты вроде нашего парня, – начал с другого конца следователь. – Никогда и ничего не делают просто так. Он следил за вами, на протяжении нескольких месяцев. Может даже года. На момент самоубийства помощника следователя Ульянова, он знал о вас даже больше чем вы сами. И я почти уверен, что он общался с вами лично.

– Я уже вам говорила, что впервые увидела этого Сашу, перед входом в боулинг, когда того вели к коповской тачке. Потом мы разговаривали с ним лишь раз, в том кафе.

– Я имею в виду, – терпеливо продолжил следователь. – Что вы могли общаться с ним задолго до событий вчерашнего дня.

– Может и было дело, – ответила девушка. – Но таких «доходяг» я как правило не запоминаю. Твою мать, я даже не помню какой у него был цвет волос, и сколько не пыталась так и не смогла вспомнить, во что он был одет! Покажите мне его четкую фотографию, черт вас дери. Тогда я может, что-то вспомню.

Перед Катей лежало несколько фотоснимков, все они были размытие, нечеткие, ни одной где Саша был бы на переднем плане.

– Это че за херня!? – ген прокурор, возможно первым в этой комнате, начал сознавать, с чем они на самом деле имеют дело. – Вы что хотите сказать, что этот САША, был в здании уголовного розыска, рылся в документах у следователя Майорова, должен был сотни раз попасть на камеры, но у вас есть только это размытое «нечто»!

В комнате для допросов повисла тягостная тишины, каждый из них пытался «переварить» то, что в глубине души они понимали уже давно, но то, что было озвучено только сейчас.

– Все записи с камер видеонаблюдения удалены, – первым нарушил молчание следователь.

– А репортеры у того боулинга, – пытался найти выход прокурор. – Любой случайный снимок! Должно же быть что-то получше… этого!?

– Один из снимков и сделал один из репортеров рядом с боулингом! – ответил старший следователь. – И на данный момент это лучшее что у нас есть.

Для самого киевского следователя, их главный свидетель, пока был скорее сказочным персонажем, чем реальным человеком, и дело было тут не только в почти полном отсутствие фотографий. Все, кого он успел опросить за имевшиеся у него несколько часов пребывания в Харькове, дали если не диаметрально противоположные показания насчет внешности Саши, то по крайне мере, следователь Панасовский не смог услышать хотя бы двух, сколько-нибудь похожих описаний! Даже пресловутый следователь Майоров не смог дать точную характеристику своего главного свидетеля-подозреваемого.

– Но как такое возможно? – спросила Катя.

– Он использует какой-то хитроумный компьютерный алгоритм, – ответил следователь. – Эта программа ищет и уничтожает любую информацию о конкретном человеке.

– Класс, – сказала Катя. – Нашлись бы очень много людей готовых выложить кругленькую сумму за нечто подобное. При условии конечно, что эта программа будет действительно работать. А судя по всему она РАБОТАЕТ!

– А как насчет физических носителей? – спросила Катя. – Нужно проверить всех его родственников и друзей. Что-то же должно быть!?

– Мы над этим работаем, – раздраженно сказал следователь. Больше всего на свете он не любил быть бесполезным. А сейчас он впервые за очень долгое время своей службы не мог придумать ни одного удачного решения или действия, которые могли бы сдвинуть дело с мертвой точки, как бы банально не звучала данная фраза.

– Екатерина Георгиевна, я бы попросил вас лучше сосредоточиться на том, почему Он выбрал именно вас?

– Сомневаюсь, что хочу знать ответ на этот вопрос? – сказала Катя.

– И все же.

Девушка молчала.

– Ладно, – сдался следователь. – Давайте зайдем с другого угла. Как вы оказались на той квартире?

– Я получала сообщения на телефон, с подробными инструкциями. Они самоуничтожались почти сразу, я еле успевала делать скриншоты.

– В вашем телефоне мы не нашли ни одного. Вы сами их удалили?

– Нет, – ответила девушка. – Последние, я просто не успела удалить. Они должны быть в памяти телефона.

– И тем не менее их там нет, – сказал следователь. – От вашего телефона, вообще мало что осталось.

У Кати были и более серьезные поводы для расстройств, чтобы сожалеть о том, что ей приодеться покупать новый телефон.

– Когда вы получили первое сообщение от него?

– Два месяца назад.

– Что в нем было?

– То же что и во всех остальных, – ответил Катя. – Наводки на различные уголовные дела, что велись на тот момент в Харькове.

– Сколько всего вы их получили?

– Точно не скажу, но информация в них подтверждалась каждый раз. Он ни разу ни ошибся.

– Поэтому когда он предложил вам вчера покататься по городу в три часа ночи, вы не задумываясь согласились?

– Да.

– А как вам удалось так точно подгадать момент, чтобы заснять самоубийство помощника следователя Ульянова?

– Никак! Я просто последовала за Ульяновым, когда тот вломился в подъезд!

– А что вы надеялись там заснять?

– Вы что видео не смотрели!?

– Значит, вы делали то, что он вам говорил, в точности? Даже не задумываясь о последствиях?

– На этот вопрос моя подзащитная имеет полное право не отвечать, – встрял адвокат.

– Даже не смотря на то, – не обращая никакого внимании на Катиного адвоката, продолжил следователь. – Что эти инструкции были весьма странными!

– Я уже вам сказала, он никогда не ошибался.

– А вы не задумывались, – продолжил следователь. – Что тот, кто шлет вам эти сообщения, и убийца, это один и тот же человек!?

– Не отвечай, – сказал адвокат.

Катя и не собиралась, и конечно же она задумывалась над этим.

– Вы искали славы, Екатерина Георгиевна, и она вас нашла.

– У вас еще есть конкретные вопросы к моей подзащитной? – спросил адвокат.

– Непосредственно перед тем, как вы получили первое сообщение от него, с вами ничего необычного не случалось? – спросил следователь, снова полностью проигнорировав адвоката.

– Да ничего со мной не…, – крохотная искорка озарения потухла в Катином сознании, даже еще не успев сформировавшись…., – происходло!

– Уверены? – следователь заметил небольшую паузу между последними двумя словами, и попытался надавить, но заметил он также и то, насколько быстро это что-то умерло.

– Да уверена! – Катя была не в том состоянии, чтобы заниматься глубоким само копанием, да и скудость фактов этому никак не благоприятствовала.

– Если у вас больше нет вопросов к моей дочери, я бы хотел забрать ее отсюда как можно скорее!

– Вопросов к вашей дочери у меня больше нет, – сказал следователь. – Но я хочу напомнить вам, что я могу задержать ее на 72 часа для…

– Для этого у вас нет ни одного основания, – начал отрабатывать свои деньги адвокат. – И…

Георгий Константинович жестом руки остановил его.