Александр Аввакумов - Судьба солдата

Спрятав письма, Крылов вышел в туалет, чтобы покурить.

* * *

Александр присел на подоконник и, достав из кармана черной рабочей куртки сигареты, закурил.

– Крылов! Сигаретой не угостишь?

Он поднял глаза и увидел Гришина, который стоял напротив него. Он протянул ему сигарету. Когда тот прикурил, он поинтересовался у него здоровьем.

– А почему это так тебя волнует? – спросил он его.

– Да я слышал, что ты заболел.

– Это ты заболел на голову, Крылов. Я здоров и тебе это желаю.

«Неужели Сергей Иванович что-то напутал? – подумал Александр. – Гришин здоров и отдыхает, а он почему-то потащился на работу».

Он глубоко затянулся и, выпустив дым в серый потолок, снова поинтересовался у Гришина.

– Ты, в какую смену работаешь? Я почему-то думал, что ты работаешь в ночную смену.

– Я что-то тебя не пойму, Крылов? Зачем тебе все это? Ну, работаю я в первую смену и что из этого? Вопросы еще есть?

Крылов бросил сигарету в урну и, посмотрев на Гришина, направился на свое место. Он разделся и лег на койку. Посмотрев на пустующую койку Сергея Ивановича, он снова подумал о странностях последнего.

«Чего крутит – думал он. – Вроде бы умный мужик, в возрасте, а все в какие-то секреты играет».

Проснулся он оттого, что заскрипела койка его соседа. Он открыл глаза и посмотрел направо. На койке мирно спал Сергей Иванович. Когда он пришел, он не знал. Александр наклонился над ним и почувствовал запах копченого мяса и чеснока.

«Интересно, где он сумел все это отхватить?» – подумал он о пище, так как хорошо знал, что подобных продуктов ни у кого не было.

Взгляд его невольно упал на пальцы соседа. Несмотря на темноту в отряде, в свете полной луны он сумел рассмотреть следы чернил.

«Надо будет спросить его об этом утром», – подумал он, ложась обратно на койку.

Крылов снова быстро заснул. Ему снился сон о войне, о горящих кишлаках и мертвых людях, которые валялись на пыльных дорогах. Он снова командовал своим отрядом, но почему-то весь его отряд был составлен из погибших в боях бойцов.

Он открыл глаза оттого, что почувствовал, что кто-то трясет за плечо. Перед ним наклонился Сергей Иванович.

– Ты что орешь, Крылов? Опять, наверное, войну увидел? – спросил он его.

– Точно, – ответил Александр, поднимаясь с койки. – Не отпускает она меня, Сергей Иванович. Сколько сейчас времени?

– Через полчаса будет подъем, – ответил он ему.– Ты хоть себя немного контролируй, а то получишь сапогом в тыкву, будешь знать, как людям спать не давать.

Он невольно посмотрел на руки Сергея Ивановича. Пальцы правой руки были чистыми.

«Неужели это все мне приснилось во сне, – подумал он. – И руки у человека чистые, и запаха копчености и чеснока нет».

* * *

Москва. Летний ветерок слегка шевелил плотные шторы. Было жарко и душно. Где-то вдалеке гремели раскаты грома, напоминая далекую и давно забытую городом канонаду.

Генерал-лейтенант внутренней службы положил телефонную трубку и посмотрел на сидящего в большом кожаном кресле гостя. Он прошел к журнальному столику, на котором стояла бутылка коньяка и две рюмки. Генерал сел в кресло и, взяв в руки бутылку армянского напитка, наполнил им рюмки. Они подняли рюмки и, не чокаясь, выпили. Генерал крякнул и, взяв дольку лимон, и положил ее в рот. Сморщившись от кислоты лимона, он произнес:

– Не переживай, Антон Сергеевич. Там все решат на месте, что дальше делать с твоим Крыловым. Если ты понял, то я сейчас при тебе разговаривал с начальником тринадцатой колонии, в которой содержится твой крестник. Мы с ним когда-то вместе учились в одном училище. Он уехал в Нижний Тагил, там женился, сейчас он – начальник тринадцатой специальной зоны, а я вот здесь, в Москве обосновался.

– Спасибо, Костя. Я твой должник. Если я правильно уловил суть твоего разговора с начальником колонии, то там его должны так нагнуть, чтобы он больше никогда не выпрямился?

– Ты все правильно понял, Антон. Сейчас он пока хорохорится, мечтает выйти на волю и свести с тобой свои счеты. Если бы не Павлик, то знаешь, что могло бы быть? Спасибо ему, что он до сих пор держит свою руку на пульсе твоего Крылова. Ты у меня не первый, кто обращается ко мне с подобными просьбами. Хочу отметить, что он никогда мне не отказывал в этих просьбах. Там у него своя система подавления, отработанная годами и надежная, как швейцарские часы.

– Спасибо, Костя. Тогда я пойду, не буду больше отвлекать тебя от государственных дел. Ты пойми меня правильно, я его, конечно, не боюсь, но встречаться с ним я точно не желаю. Страшный он человек, жестокий. Боюсь, не отыгрался бы он на Кате.

Генерал усмехнулся.

– Не переживай, не таких борзых в стойло ставили. Погоди, давай еще по рюмочке.

Он быстро разлил коньяк, и они вновь выпили. Закусив лимоном, Грачев направился к двери.

– Антон Сергеевич! Передай большой привет ему, – произнес генерал и пальцем показал в потолок.

– Непременно передам. Всего хорошего.

Грачев вышел за дверь заместителя начальника Главного управления исправительно-трудовых учреждений МВД СССР и вздохнул полной грудью.

«Мы еще посмотрим, Крылов, кто кого пересилит в нашей борьбе. Власть не таких строптивых людей ломала», – подумал он и от предстоящего удовольствия потер ладони своих рук.

О том, что какая-то девчонка вышла на Андрея Белоусова и сейчас они предпринимают какие-то шаги к пересмотру этого дела, он хорошо знал. Эта причина и привела его в кабинет генерала. Сам он не боялся Белоусова, так как этот инвалид ничего не мог ему сделать, даже если ему удастся собрать вокруг себя бывших бойцов. В этом деле все решает не желание одного или группы людей, а возможности, которыми они обладали. У него было намного больше этих возможностей, чем у них всех вместе взятых. Однако какой-то внутренний страх все же погнал его к генералу. Сейчас, выходя из здания Главного управления исправительно-трудовых учреждений, он почувствовал себя непотопляемым и вполне успешным человеком. Грачев невольно вспомнил капитана Овечкина, с которым он сумел так быстро договориться в отношении Крылова. Лишь благодаря всем этим договоренностям, следствие не могло разыскать ни одного свидетеля по этому делу.

«Надо будет с ним еще переговорить, что он мне посоветует по этому делу. Будет совсем здорово, если ударить по Крылову с двух сторон: со стороны администрации колонии и со стороны оперативных служб. Как говорил покойный Каганович – если есть проблема, значит, есть и человек, – эта пришедшая ему внезапно мысль заставила его улыбнуться. – Было бы здорово, если бы Овечкин возбудил уголовные дела и в отношении друзей Крылова, в частности этого Белоусова. Когда над человеком висит топор правосудия, ему не до моральных ценностей. Вот тогда с ними можно будет легко договориться и Крылов, как бы ни пытался противостоять ему, ничего сделать не сможет. Своя рубашка ближе к телу».