Александр Аввакумов - Судьба солдата

– Хорошо, я все понял.

– Крылов, когда ты бредил, ты несколько раз произнес незнакомое мне слово Бодабер. Что это такое? Расскажи, если тебе это не трудно!

Александр невольно усмехнулся, не потому, что он не знал этого слова, просто оно не было знакомо ни одному человеку из огромного Советского Союза.

– Ты что улыбаешься? Смешно, что не знаю этого слова?

– Это слово редко кто знает, Сергей Иванович. Это место – славы и большой трагедии для всего нашего народа, просто об этом месте предпочитают не говорить. Да, я и сам узнал о нем чисто случайно. Мне о нем рассказал один майор из штаба дивизии.

– Ну, и ты расскажи мне о нем, чтобы и я знал. Я расскажу об этом другим, пусть об этом знают все. Как ты себя чувствуешь, можешь говорить или нет?

Он кивнул и посмотрел на него. Он удобнее устроился у его койки и приготовился слушать рассказ.

* * *

– Бодабер – это небольшой кишлак, расположенный на территории Пакистана, в десяти километрах южнее Пешавара и в двадцати пяти километрах от границы с Афганистаном. Во всех имеющихся документах, это место называют лагерем для беженцев, хотя, как потом стало известно, там был организована специальная школа, а если вернее, то Центр подготовки боевиков Святого Халида ибн Валида. В этом Центре под руководством американских инструкторов, а также инструкторов из Пакистана, Египта и Китая проходили обучение моджахеды. По неофициальным данным, в лагере находилось около шестидесяти пяти инструкторов, специалистов и больших профессионалов своего дела. Данный лагерь пользовался поддержкой официальных пакистанских властей.

Лагерь вместе с военной базой занимал огромную, по меркам Пакистана, площадь – около пятисот гектаров. Помимо глинобитных домов и походных палаток, там располагалось шесть складских помещений с оружием и боеприпасами, а также три тюрьмы. Сюда привозили пленных советских солдат и военнослужащих афганской республиканской армии. Русских было не так много, говорят человек пятнадцать – двадцать, и где-то около сорока – афганцев.

Режим содержания в этих тюрьмах был очень строгим. Под угрозой расстрела был запрещен какой-либо контакт между заключенными. Русских они использовали на самых тяжелых работах, стараясь физически и морально сломать их, для того, чтобы они приняли ислам.

Как это бывает довольно часто, у кого-то из русских пленных созрел план захватить этот лагерь и, уже вооружившись, потребовать от руководства моджахедов и официальных пакистанских властей встречи с представителями советского или афганского посольства в Исламабаде. План был немного авантюрный, но другого выхода подать о себе какой-то знак у них не было.

Двадцать шестого апреля 1985 года, вечером, когда весь личный состав лагеря был собран на плацу для совершения вечернего намаза, русские военнопленные сняли двух часовых у складов и попытались скрыться из лагеря. В распоряжении восставших оказались гранатометы РПГ и один миномет. Им также удалось захватить радиостанцию.

Моджахеды пришли в себя довольно быстро. Уже в одиннадцать часов вечера им удалось полностью заблокировать лагерь. Командовал моджахедами некто Раббани. В блокировании лагеря наряду с моджахедами участвовали регулярные воинские подразделения Пакистана, которые использовали для этих целей, артиллерийские, танковые и авиационные части. Когда кольцо вокруг лагеря окончательно сомкнулось, Раббани обратился к русским с призывом сдать оружие, пообещав взамен им жизнь и свободу. Наши не поверили ему, так как знали, что их ожидало в случае сдачи оружия.

Утром, как только солнце осветило горные вершины, по лагерю ударила артиллерия. Вскоре к ним присоединились танки, которые вышли на прямую наводку и стали расстреливать дома, в которых, по их предположению, могли скрываться русские военнопленные. Артиллерийская подготовка велась несколько часов подряд. Посчитав, что этого вполне достаточно для уничтожения наших военнопленных, моджахеды прекратили артиллерийский огонь и пошли в атаку. Когда до ближайших строений оставалось метров пятьдесят, их встретил плотный пулеметный огнь. Не ожидавшие этого моджахеды сначала остановились, а затем бросились бежать обратно. В этот момент Раббани понял, что русские сдаваться не намерены.

Волна за волной накатывались атаки моджахедов на позиции, занимаемые русскими военнопленными, и каждый раз им приходилось откатываться назад, теряя убитых и раненых. После каждой неудачной атаки на позиции русских обрушивался артиллерийский шквал, после которого, как им казалось, невозможно было выжить. Но огневые позиции русских оживали вновь, стоило лишь моджахедам подняться в атаку. Видя все это, пакистанские власти бросили в бой авиацию. Вертолеты и штурмовики делали заход за заходом. В кишлаке не осталось ни одного дома, в который бы не угодил снаряд или авиационная бомба. Оставались лишь не разрушенными шесть складов с боеприпасами, оружием и амуницией.

Моджахеды дождались наступления темноты и под покровом ночи предприняли несколько попыток подавить огневые точки русских. Однако и в этот раз ничего у них не получилось. Им снова пришлось отходить назад, теряя убитых и раненых.

Положение русских тоже было критическим. К утру двадцать седьмого апреля в живых оставалось лишь трое военнопленных. Они уже не мечтали выжить в этой огненной мясорубке, и каждый из них думал лишь о том, как бы дороже продать свою жизнь.

Отбив последнею атаку моджахедов, они вскрыли склад с взрывчаткой и закрылись в нем. Через щель в воротах склада они увидели, как территорию бывшего лагеря заполняют удивленные и озлобленные сопротивлением моджахеды. Раздалось несколько одиночных выстрелов – это разъяренные сопротивлением моджахеды добивали раненных русских военнопленных. Когда моджахеды окружили воинские склады, раздался оглушительный взрыв. Затем последовало еще несколько мощных взрывов. Реактивные снаряды, хранившиеся в одном из складов, словно ракеты, разлетались в разные стороны, накрывая взрывами огромную территорию вокруг этих складов. Все было кончено. В этом бою за кишлак Бодабер моджахеды потеряли лишь только убитыми около двух сотен своих бойцов, около семи сотен были ранены и изувечены.

Александр замолчал и посмотрел на Сергея Ивановича. Он был просто подавлен его рассказом.

– Крылов. Ты говорил, что наши военнопленные захватили радиостанцию? Почему они не вышли на наши части и не попросили у них помощи?

– Во-первых, насколько я знаю со слов этого майора, радиоразведка нашей сороковой армии фиксировала эти обращения, их слышали и наши летчики, однако оказать какую-то помощь они не могли. Лагерь находился на территории суверенного Пакистана и наши не решились перейти границу, так как думали, что это радио игра разведки Пакистана. А во-вторых, помимо воли самих военных, нужна была и политическая воля нашего правительства, которой не оказалось в тот момент.