Александр Харламов - Высшая мера

– Я…

– Вы, вы лейтенант!– подхватил её муж.

– Виноват,– спохватился я.– лейтенант госбезопасности Клименко Александр Сергеевич. Прислан, чтобы встретить вас вместе с семьёй и препроводить на вашу служебную квартиру. Машина ожидает напротив вокзала.

– Вот так-то лучше,– ухмыльнулся Коноваленко, передавая мне тяжёлый чемодан с вещами,– как обстановка в городе, товарищ лейтенант?

Эта фраза заставила меня на секунду отвлечься созерцания Валентины и немного сосредоточиться на делах.

– Докладываю, товарищ майор!– браво отрапортовал я.– На данный момент в городе орудует опасная организованная банда, согласно наших предположений её возглавляет кто-то из затаившихся врагов народа, промышляют грабежами и разбоями. Вчера ими было совершено нападение на машину госбанка, похищены государственные средства, ведётся розыск.

– А разве грабежи не дело местной милиции?– нахмурился Коноваленко, проходя через просторный и светлый, украшенный высокими массивными колонами с ажурной лепниной зал ожидания Южного вокзала.– Почему этим занимается НКВД?

– До нападения на машину госбанка этой бандой были совершены ещё несколько преступлений, поднявших шум в городе. Из Москвы пришло указание нашим специалистам подключиться к расследованию. Ведь похищены государственные средства…– пожал я плечами, распахивая двери служебного автомобиля, который мне выдали ровно на два часа для встречи столь представительного начальника, чтобы не подумал московский гость, мол, столица Украины лаптем щи хлебает, моторизирована не хуже столичных спецов. Майор садиться назад наотрез отказался. Пояснил, что его укачивает, когда он не видит дорогу, сказывается кавалерийское прошлое, а вот Валентина лишь пожала плечами и, обдав меня шлейфом ароматных цветочных духов, присела позади.

Я вежливо прикрыл дверь за ней и занял своё место рядом с майором впереди. Мотор – умничка не подвёл, взревев, как положено, всеми своими шестерёнками, выбросив из выхлопную трубу в воздух облако сизого дыма. Мы плавно и медленно тронулись с места, свернув с площади, мимо управления железной дороги на улицу товарища Кирова и вверх к площади Дзержинского, где и располагался наш доблестный наркомат, а так же съёмная квартира нашего нового начальника управления. Мимоходом скосил глаза в зеркало заднего вида, вроде как проследить за обстановкой, а, на самом деле, полюбоваться на Валентину, задумчиво подпёршую левой ладошкой щёку и наблюдавшей за пролетающим за окном городом, умытым освежающим летним ночным ливнем.

– Хороший город,– похвалил Харьков Коноваленко, цокнув языком, будто ему отдавали его на откуп, солидный…Вроде пока и патриархального много, мало советского, но чувствую, что все сложится здесь у нас…– проговорил майор, как будто про себя, а после будто бы и не поверил сам себе, и решил уточнить у супруги.– Правда, Валентина?

Жена ответила ему холодным кивком головы и гробовым молчанием. С затаённой радостью, я ощутил, что в семье их не все так гладко, как может показаться. Дурацкое, глупое сердце в моей молодой груди бабахало сильнее положенного. И я с трудом сумел увернуться от выскочившей наперерез куцей лошадёнки с телегой, на которой грудой были навалены какие-то тряпки, самовары, матрасы и прочая утварь. Это встреча навела меня на мысль, что вещей для переезда у полноценной семьи маловато, но о своих наблюдениях я благоразумно промолчал. Крутил баранку, изредка бросая косые взгляды на очаровательную пассажирку, и думал о том, что Секретарь все же молодец, раз уж отправил меня на это задание. Ну, ловил бы я сейчас где-то там бандитов по грязным закоулкам Полтавского шляха, метался бы по многоквартирным домам, опрашивая очевидцев, а Валечку, так бы никогда и не увидел.

Как-то само собой получилось, что у себя в голове, жену майора я уже назвал Валечкой. Имя это тёплой волной растекалось по груди, заставляя меня пунцоветь до состояния самого настоящего помидора с грядки, то бледнеть, как будто съел, что-то не то…

– А как дело обстоит с политическими преступлениями?– будто бы случайно, мимоходом поинтересовался Коноваленко, когда мы уже были неподалёку от ГосПрома.

– Работаем, ищем… пожал плечами я, стараясь обойти неприятную тему. Обстановка в городе была нервная по этому поводу. Лишний раз теперь люди на улицах боялись слово сказать, а ночью когда темнело, с тревогой вслушивались в шум проезжающих мимо автомобилей. Не за ними ли? И с облегчением вздыхали, когда стучались в соседнюю дверь их большой коммунальной квартиры. Я такой «охоты на ведьм» не понимал и не принимал. Тема эта была мне неприятна, но не объяснишь жевсе сразу вновь прибывшему из самой Москвы твоему начальнику?

– Я слышал, что даже под следствием оказалась жена вашего бывшего руководителя товарища Мазо?– с лёгкой небрежностью в голосе поинтересовался Коноваленко.– Валерия Львовна, если не ошибаюсь? Мол…именно из-за этого Соломон Савельевич и из жизни ушёл добровольно, оставив более чем провокационное посмертное письмо?

Ага…щупает меня, гад! Решил я, изобразив на лице одну из самых своих обаятельных улыбок.

– Товарищ Мазо был коммунистом и просто хорошим человеком,– пояснил я,– увы, это все, что я знаю о нем. Меня до задушевных бесед с комиссаром третьего ранга не допускали. Все больше на полевой работе. А как там…Почему…Это вам лучше с Секретарём поговорить…

– Секретарём?– нахмурился Коноваленко.

– Виноват…Капитан госбезопасности Власенко.

– Это кто?

– Личный адъютант товарища Мазо. Они вместе были ещё со времён Гражданской войны, вместе в Харькове пролетариат поднимали, потом с махновщиной боролись…Он, когда нашёл труп Соломон Савельевича в кабинете, так убивался, будто по родному.

– А почему секретарь?– поинтересовался Коноваленко.

– Да…Это мы его так прозвали! Ведь, будто тень, за Мазо ходил! Его и сам товарищ комиссар порой так называл. Вот и прижилось!

– «Секретарь» значит… – задумчиво пробормотал новый начальник, уставившись отстраненным взглядом куда-то в окно, где обгоняя друг друга по старой брусчатке, мчалась ватажка пацанят школьников.

– Так точно!

– А далеко ли от управления моё новое жилье?– повернулся он снова ко мне, сверля настойчивым взглядом исподлобья.

– Никак нет…Минут пять, если не спеша!– пояснил я, выворачивая руль вправо, чтобы обогнуть старуху со старыми металлическими вёдрами, доверху наполненными свежим домашним молоком, купленным на Конном рынке.

– А забрось-ка ты меня сначала в управление, а потом Валентину Владимировну в нашу новую квартиру. Не терпится мне с коллективом познакомиться, дела разобрать…Чего зря время терять? Ты как, Валечка?