Мью Кэрол - Там, где скрывается душа

Сейчас было то же самое. Заползающий прямо в мозг запах, мягкое, податливое, готовое на всё тело и её нежные прикосновения.

Он, будто покачиваясь на волнах, погрузился в теплый туман желания. Он знал, что будильник зазвонит ровно через пять минут и мог на эти пять минут просто потерять контроль и, не двигаясь с места, сойти с ума от её дрожи, от её влаги, от своей ненасытности. «Какая хорошая идея – будильник. Как я раньше не догадался», – подумал он последнюю мысль, запуская руку в её трусики.

А там были такие же маленькие нежные рыжие кудряшки, сквозь которые ему так нравилось протягивать пальцы. Он легонько потянул эти волосики на лобке и просочился, к спрятанному между губок, клитору. Прижал его верхушку и подвигал немного из стороны в сторону.

Девушка прислонилась к нему боком и тихонько ахала, в ответ на растирание. Кирилл быстро поднял её платье, подоткнул под пояс и спустил трусики на бедра. Второй рукой расстегнул пуговицу джинсов, притянул её ладони к ширинке и тут же вернул палец на рыжие губки и маленький напрягшийся клитор.

Ему казалось, что звенит в ушах от её, такой желанной близости, и плотности пространства, в котором нельзя сделать лишний шаг. Яра, с помутневшим взглядом и дрожащими руками, расстегнула молнию. Она, достав стоящий член, несмело и по-детски трогала мягкую головку.

Кирилл просунул палец между губок, и там уже было влажно.

– Мокренькая, лисичка моя, – дышал он и продолжал лизать, целовать и сосать все, что попадалось на пути жадного рта.

Яра стонала и целовала в ответ.

– Засунь внутрь, – стыдливо прошептала она.

Он послушался. Поскользив еще немного между половыми губами он быстро просунул средний палец внутрь, во влагалище. От этого Яра задышала тихонько и часто, как маленький новорожденный щенок. Она приспустила Кириллу джинсы и дрочила член, сбиваясь с ритма и движений от собственных пылающих ощущений. Её ласки всегда были несмелые и откровенные. Она познавала его тело, наслаждаясь каждым сантиметром кожи, стараясь поглотить и запечатлеть все грани открывающегося мужского удовольствия.

Невозможность двигаться и понимание, что на их ласки впервые никто не смотрит, распаляли в них небывалое желание. Одной рукой Кирилл держал девушку за талию, а второй, слегка склонившись, двигал пальцем между её ног. Начало ладони все время касалось клитора, средний палец был внутри, подушечки у основания указательного и безымянного ласкали её чувствительные половые губы возле влагалища и ими же он почти доходил до расслабленного ануса.

Яра стонала, дрожала ногами и руками, закрывала затуманенные глаза, но ни на секунду не переставала дрочить.

– Мокренькая, упругая пися, – продолжал Кирилл, а она теряла над собой контроль, ощущая, как удовольствие начинает разливаться и сжиматься от его двигающегося пальца.

Они оба, как в тягучей жидкости, почти не шевелились снаружи и бушевали как смерч внутри. Это был такой волшебный танец без движения.

– Кирилл… Кирилл… я… – шептала она, прислоняясь губами к самому уху.

– Вот как шептала… так же мне нежно ухо полижи… и я с тобой, – попросил он, глядя на её маленький двигающийся кулачок.

Её горячий и нежный язык стал лизать его всюду – в ухе, вокруг уха, во всех раковинах, за ухом. Кожа Кирилла покрылась мурашками, а по шее, через позвоночник, через попу, к яичкам и пенису поползло неторопливое томное и уже неконтролируемое удовольствие.

– Чаще кулачком… девочка… Ай, хорошо как.., – стонал он, чувствуя как в ладонь стекает её горячая жидкость.

Первая начала Яра. Замерев, напрягая живот и сжимаясь стенками влагалища, она задрожала на его пальце.

– Яра, – тихо простонал он и, вздрагивая, стал изливать семя на её неумелые руки.

В эту секунду зазвонил будильник.

Время вышло.

Кирилл отпустил её, обессиленно прислонившись к стене и тяжело дыша. От скорости и напряжения у него во рту все пересохло. Они оба были в сперме, поту и счастье. Вот так, просто. Посреди кошмара и под страхом смерти.

Яра слышала будильник. Он вырвал её из этого счастья, как рыбак выдергивает рыбу из воды. Не открывая глаз и упираясь лбом в грудь Кирилла, она быстро поправила платье, стерла испарину и капли слез с лица. Кирилл держал обе руки вокруг неё, не касаясь, как ограду, пока она возилась всё поправляя.

– Салфетки же у нас нет, – целуя её в макушку, Кирилл скорее ответил, чем спросил.

– У нас есть руки, – пробормотала Яра, быстро вытирая сперму ладонями, а потом о бока платья и майку Кирилла.

– И то, правда, – усмехнулся Кирилл, осознавая всю абсурдность и безысходность процесса.

Шатающаяся, и всё еще с влажными блестящими глазами, Яра сделала шаг назад, в видимость камеры. Она опустила голову и, так чтобы не уследил глазок камеры, тихо сказала:

– Спасибо.

– Тебе спасибо, – покачал Кирилл головой, застегивая ширинку, – ты готова? Обратной дороги не будет.

Она задом отошла к кровати, неторопливо села и, расправив плечи, кивнула:

– Да.

Кирилл, меняясь в лице и шепча одними губами: «Прости», – быстро шагнул к ней. Несколько секунд этих коротких движений отбросили его гигантскими рывками в прошлое, давая осознать необратимость действий – длинные теплые летние дни в старом лесном домике деда; смерть матери; долгое поглощающее, пустое отчаяние, которое он как голодный заполнял книгами; предательство брата; тупая бессмысленная жизнь в армии; попытка вырваться и еще одно, неожиданное и разрушающее предательство брата; попадание в преступный мир с головой и сразу.

А потом мелькнула она – Яра, рыжий ребенок и одновременно всемогущая богиня с мечом, которая разрубила его жизнь на до и после. Увидев в этой вспышке её, он снова не жалел ни о чем.

Как жалящая кобра, быстро и резко, Кирилл схватил её за горло одной рукой, а второй ударил наотмашь, по лицу.

Яра упала на кровать.

Не давая опомниться, он тут же бросился к ней, вскочил на кровать, зажимая её между колен, и быстрым движением поправил голову, чтобы она была закрыта от камеры его спиной. Несколько четких резких ударов кулаком ушли в одеяло рядом с её ухом. Потом снова, видимая для камеры, пощёчина.

Яра протянула руку под подушку и выхватила оттуда полупрозрачный пакет, с силой и криком разрывая его ногтями. Кровь алыми фонтанами брызнула на них обоих, заливая все вокруг – белое, испачканное спермой платье, рыжие кудряшки, простыни и руки Кирилла.

На какую-ту секунду он замер, ошарашенный этим зрелищем. А Яра, дернув его за запястье попросила:

– Нужно разбить губы…

Он сжал кулак, дернулся и не смог.

– Бей! – крикнула Яра, и, закрывая глаза, и резко меняя тон, прошептала – я не хочу сама.

Кирилл раздосадовано крикнул в ответ и быстро ударил в уголок губ, рассекая тонкую нежную кожу.