Марта Зверева - Секс-игрушка для боссов

Лешка дернулся, как будто через него пропустили ток.

– Леш, что значит – удваиваю, ты и так все поставил! – Испуганно спросила я. До меня начало доходить, что дело серьезное. Прямо совсем серьезное, куда там отпуску!

– Не кипеши, – он встряхнул меня. – У меня удача прет! Поцелуй меня лучше!

Он прижал меня к стене и ворвался языком в рот. Перед той победной игрой он как раз меня поцеловал и теперь был уверен, что это приносит удачу.

Я вырвалась из его рук и вытерла рот:

– Да пошел ты! Псих! – И наконец свалила оттуда.

Пусть играют.

Хватит с меня!

Все, достаточно!

Меня подгонял страх. За дверью кабинета уже не слышно было хохота, все творилось в тишине.

Я сорвала все свои платья прямо с вешалками и запихнула их в самый большой чемодан. Выгребла из ящиков свое белье, в том числе и сексуально-кружевное. Пошвыряла косметику в сумку, не разбираясь. Внутри будто тикал таймер. Я торопилась.

Дубленку ту чертову оставила ему. И серьги, подаренные после первой нашей ночи. Красивые, с изумрудами. Но если он проигрывает квартиру, что ему те серьги!

Подумала и стянула с пальца кольцо с крошечным бриллиантиком. Очень красивое, я не уставала им любоваться, но сейчас надо было раз и навсегда решить, что мириться со всем происходящим я не собираюсь. И оставила кольцо на тумбочке.

Подхватила сумку, чемодан и вышла в прихожую. Вспомнила, что не разобрала сумки, а там мороженое, да и креветки растают… А, да не все ли равно!

Уже собиралась отпереть дверь, но тут откуда ни возьмись, объявился Лешка. Мрачный, тяжело дышащий. И сразу перегородил мне дорогу.

– Нет, Леш, все, – помотала я головой, предвосхищая его уговоры. – Не проси остаться! Это окончательно! Я не хочу ждать, пока ты все проиграешь!

– Ждать не надо… – я обернулась на голос. В дверях кабинета стоял тот самый лысый, чей взгляд меня напугал. – Он уже проиграл

Я бросила пламенный взгляд на Лешку, но тот был какой-то съежившийся и даже не посмотрел на меня.

– Тем более! – Повысила я голос. – Раз квартира не твоя, мне тут делать нечего. Все, аривидерчи, вот ключи.

Я протянула звенящую связку с моим любимым брелком с кошечкой лысому, но вдруг перехватил мое запястье и грубо дернул меня к себе.

– Видишь ли, красавица, – сказал он, глядя на дрожащую меня с двухметровой высоты. – Твой парень не смог расплатиться за двойную ставку. Но умолял дать отыграться. И я предложил ему поставить на кон кое-что особенное.

– Ч-что? – Дрожащим голосом переспросила я, боясь поверить в то, что пришло мне в голову.

– Да. – Кивнул лысый. – Тебя.

– И… – я сглотнула, уже зная всем своим существом чувствуя, каким будет продолжение.

– Он тебя проиграл. Мне.

Мощные пальцы на моем запястье сжались до боли, я выронила ключи из ладони, и они звякнули атональным аккордом, падая на пол.

Мы вернулись в ту самую квартиру, где я прожила почти год. Очень счастливый год, как я теперь понимаю. Лешка – идиот и подлец, но пока дела не стали по-настоящему серьезными, мне было с ним хорошо. Он был ласковый и легкий на подъем. Дарил мне цветы и плюшевые игрушки. Вон они, выстроились на спинке дивана на кухне, как напоминание о том, что беззаботная жизнь закончилась безвозвратно.

Тогда, три дня назад, Лешку просто выставили за дверь. Он им больше не был нужен. Правда Лысый сказал:

– Мы в любой момент можем его вернуть. Послушаешь, как он орет. Никогда не интересовалась, как отрывают яйца в реале? Увидишь.

А потом, видя, что я все-таки сомневаюсь, добавил:

– Кстати, у тебя же две младшие сестры?..

И я на все согласилась.

Оказалось, что выбора у меня и не было. Я была обречена в тот момент, когда им понадобилась студентка того вуза, где преподавал один из владельцев «Билингвы». Оттуда же набирали на стажировку в самом сердце корпорации.

Ну как… «стажировку».

– Стажировка? Кому вы там нужны, сикухи? – Гоготал Лысый развалившись на диване под взглядами глаз пуговиц моих плюшевых друзей, пока я ползала на коленях, вытирая разлитые сливки на полу кухни. – Муратов и Чельцов уже не первый год выбирают себе горячих и послушных студенточек и дерут их в своем кабинете в любое удобное время. На тебя Эльдар точно клюнет, особенно, если ты как следует намекнешь. И Леху твоего не грохнем, и тебя отпустим живую и целую. Потрахаешься пару раз с отменным самцом, кое-что нам расскажешь, и все дела. Чистая сделка!

И Лысый схватил за уши моего розового кролика, которого Лешка месяц назад выиграл в тире. Посмотрел на него и пару раз со зверским видом вдвинул кулак в мягкое кроличье пузо.

Я вздрогнула, как будто он меня ударил, а не плюшевую игрушку. Поднялась на коленях и тихо сказала, глядя в сторону:

– Я не шлюха, я не смогу так.

– Это хорошо, что не шлюха! – Лысый взял со спинки дивана веревочную куколку с пшеничными косами и с интересом заглянул ей под платье. – Не люблю раздолбанные дыры. Так что буду у тебя первым, а ребятам своим отдам потом.

– Н-не надо… – я снова опустилась на пол, сжимая покрасневшими от работы руками половую тряпку.

– Тогда пойдешь к нему и все сделаешь! – Рявкнул бандит, вставая и проходясь грязными ботинками по уже вымытому минуту назад полу. – Быстрее давай. И жрать сготовь, у меня парни затрахались всухомятку.

После того, как я сделала из дорогих стейков что-то вроде плова для пяти голодных мужиков и покрошила в салат с креветками все овощи, что нашла в холодильнике, мне разрешили спрятаться в спальне. Даже не заставили печь праздничный торт, как я себя утешала, сидя там, скорчившись в углу кровати. Всю ночь они продолжали играть в карты в кабинете, ходили на кухню за едой, голоса становились все громче и развязнее. Особенно после того, как нашли Лешкин бар с коллекцией виски. Спать было страшно, но и плакать не получалось. Я просто всю ночь смотрела сухими воспаленными глазами на полоску света под дверью спальни и вся сжималась каждый раз, когда ее заслоняли чьи-то ноги.

Не зря боялась. Под утро дверь тихонько отворилась и в спальню, пошатываясь, вошел один из них. Я не всматривалась в их лица, запомнила только лысого. Этот был, хоть и коротко стриженный, но другой. На лице, чернее теней, выделялась хорошо отросшая щетина. Колючая как ад. Он сразу сделал шаг ко мне, притянул за шею и вгрызся слюнявым ртом в мои губы, раздирая этой щетиной тонкую кожу на лице. От него воняло: застарелым потом, дорогим виски и дешевыми сигаретами, а нестриженные ногти оставили глубокие царапины на внутренней стороне моих бедер, когда он силой их раздвигал.

Я вскрикнула, но голос сорвался и утонул в еще одном насильном поцелуе, а потом стало не до воплей. Все равно спасать было некому, а я берегла дыхание, яростно и молча отбиваясь от попыток навалиться сверху.