Олег Константинов - Норильск-79

« – Дело в том… – тут профессор пугливо оглянулся и заговорил шепотом, – что я лично присутствовал при всем этом».

М.Булгаков «Мастер и Маргарита», гл.3

Ближе к лету ночи в Норильске короткие. Только стемнело, а уже через час – рассвет. Спать в такое время тяжело, потому что свет в окно бьёт, но привыкаешь, а если ещё и на работе навкалываешься, то уж и, подавно, спишь крепким сном.

В одной из комнат общежития на улице Лауреатов в окне горел свет. В комнате гостиничного типа находились три человека. Один, крепкого вида, с безразличным взглядом полулежал на кровати, привалившись к стене. За столом сидели ещё двое: пухленький, лет двадцати пяти, весь такой весёлый, и другой – взъерошенный, с бегающими глазами, явно, очень сильно расстроенный. На столе была разбросана колода карт, стояли пустые стаканы и пепельница.

Взъерошенный парень смотрел то на сидящего на кровати, то на весёлого пухленького.

– Мужики, вы ж меня развели. Вы думаете, что я не понимаю, что к чему? А? Верните деньги.

Пухленький, едва сдерживая улыбку, аккуратно раскладывал внушительную охапку купюр разного достоинства по пачкам:

– Да брось ты конючить. Сам же сел играть, никто тебя не уговаривал. В игру никто не вмешивался. Ну, так же всё было, Колян? – пухленький обратился к сидящему на кровати, – ну, скажи, так же всё было?

Колян безразлично бросил:

– Всё так.

Взъерошенный парень продолжал жалобным тоном:

– Да заманили вы меня. Я сейчас только это понял. Верните деньги. А?

Пухленький раскладывая деньги по пачкам, как бы, с издёвкой успокаивал проигравшего:

– Ну, не хнычь ты. Ещё заработаешь.

Парень сделал ещё попытку уговорить:

– По-твоему, легко это? Я два года на Севере безвыездно вкалывал. Деньги откладывал для матери – в деревне она у меня живёт. Там жизнь нелёгкая – помочь ей хотел. Я вчера все сбережения снял, да ещё отпускные за два года получил. У меня сегодня самолёт. С чем поеду? Всё вам проиграл. Куда вам столько? Мать в деревне ждёт уже.

Пухленький оставался непреклонным:

– Что ж это тебя жизнь-то в Норильске ничему не научила?

Проигравший парень, будто никого не слышал:

– Ну, отдайте деньги. Немного возьмите. Приеду назад – буду возвращать.

Пухленький ухмыльнулся:

– Ага, ищи тебя потом с таким баблом, – и, подмигивая, обратился к здоровяку, – Слышь, Колян, сыщем его потом?

Колян понемногу начал раздражаться:

– Евген, завязывай бабки считать. Пошли отсюда.

Проигравший парень не терял надежды:

– Куда ж я денусь-то? Вы ж про меня всё знаете. Как перед своими перед вами открылся. Сидели тут вместе, выпивали. Ты ж, Евген, сам и предложил по копеечке время скоротать, пока Коля за фирменными туфлями бегает.

Евген с издёвкой произнёс:

– Прости, земеля, у картишек нет братишек, – он отсчитал несколько купюр из пачки денег и подал их парню, – На-ка, вот, возьми пять червонцев на обратную дорогу. С материка вернёшься – заработаешь и отыграешься.

Парень зло посмотрел на Евгена и о чём-то задумался. Потом подошёл к кухонному столу и достал из ящичка стола нож. И, вдруг, сильно рассвирепев, он злобно зашептал:

– Ты что ж, сука, ещё и потешаться надо мной будешь?

Парень с ножом в руках пошёл на Евгена. В это время с кровати резко подскочил Колян, за долю секунды оказался рядом с парнем и нанёс ему мощный удар кулаком в голову. Парень отлетел к стене и медленно сполз по ней.

В комнате сразу же воцарилась тишина. Колян и Евген застыли в растерянности и непонимающими глаза уставились друг на друга. Немного придя в себя, Евген наклонился над парнем и стал проверять у него пульс. Распрямляясь, Евген многозначительно посмотрел на Коляна.

– Всё. Труп. Ты что ж наделал, Колюня? Ты понимаешь?

Взгляд у Коляна сделался испуганным. А Евген продолжал паниковать:

– Ты ж нас всех под монастырь подвёл, Колян. Ты это понимаешь? Нахрена нам эта мокруха? Эх, бля…

Евген схватился за голову, еле сдерживая эмоции.

Колян что-то в растерянности начал лепетать:

– Ну… Дык… Ёлки-палки… Не хотел же я… Я ж боксёр, а не самбист, чтоб нож у него отбирать. Ты видел а? Он же на тебя с таким тесаком шёл. Что мне делать-то оставалось? А, Женя? Это ж я его из-за тебя. А теперь-то, что делать будем? А?

Евген попытался взять себя в руки:

– Ой, не знаю я, Колян. Не знаю я,– и перешёл на шёпот – Кто нас здесь видел? А? Вспоминай, вспоминай, давай!

Евген и Колян старались вспомнить, с кем они могли встретиться в общежитии – оба в напряжении. Колян неуверенно начал говорить:

– Вроде бы, специально старались, чтоб никто нас не заметил и, чтоб он один был, чтоб никто не помешал.

Евген, тоже вспоминая, согласился с Коляном:

– Да, всё так. Зашли, я ему туфли импортные предложил. Пока ты за ними ходил – у нас игра завязалась. Тебя в это время никто в общаге не видел?

Колян опять напрягся, вспоминая:

– Неа, никто. Вроде бы.

Евген был раздражён:

– Ага. Вот то-то и оно, что "вроде бы". Всё у нас с тобой "вроде бы". Давай, бери тряпку и всё протирай, к чему мы могли прикасаться. Стирай наши отпечатки. И обутки его сюда давай.

Колян подал Евгену обувь убитого парня и начал протирать стаканы, стоявшие на столе. Евген в это время, поставил на подоконник ботинки парня и сильно прижал их к нему, чтоб остались следы. Потом начал надевать эти ботинки на ноги убитого парня.

Колян наблюдая за Евгеном, спросил:

– А зачем ты его обуваешь?

Евген стал разъяснять:

– Если его просто в окно выкинуть, то и решат, что его кто-то выкинул. А так – сам встал на подоконник и выпрыгнул. Ну, вроде бы, как перепил.

Колян непонимающе посмотрел на Евгена:

– Ты что надумал?

Евген, ничего не ответив, махнул на него рукой и продолжил руководить:

– Колян, волоки тело к окну. Сейчас выкинем его и концы в воду.

Колян был очень напуган:

– Евген, ты что? Просто, пойдём, да и всё отсюда.

– Ага. А здесь труп найдут и тогда уж точно до нас дороются. А так спишут на белую горячку и закроют дело. Ты посмотри, сколько у него бутылок в комнате.

– Да не больше, чем у других.

– Может, и не больше, но нам и этого хватит, чтоб Таксист договорился дело замять.

Колян, всё ещё сомневаясь, согласился с Евгеном.

– Ладно, давай, так и сделаем. Может, и проканает.

– Для тебя стараюсь, Колюня. Косяк-то твой.

– Не было никакого косяка. Не специально это у меня вышло. Ты что меня теперь этим попрекать будешь? Вместе повязаны.

– Ладно, успокойся. Тащим.

Они подтащили бездыханное тело и перевалили его через окно седьмого этажа. На улице под окном раздался глухой удар.

Евген потихоньку выглянул в коридор через приоткрытую дверь и вышел из комнаты. За ним в коридор вышел Колян, закрывая за собой дверь и протирая на ней ручку. После этого быстро на цыпочках стали удаляться от комнаты в сторону лестницы.