Олег Константинов - Норильск-79

Мимо проходила молодая стройная и красивая кареглазая девушка, из-под косынки у которой выбился белокурый локон. Викторов, опешив, уставился на неё.

Проходя мимо него, девушка с улыбкой и беззлобно сказала:

– Челюсть подними.

Викторов, не переставая удивляться, спросил:

– Вы – крановщица, что ли?

– А чему ты удивляешься?

Василий сказал откровенно:

– Не должны такие красивые девушки на стройке работать.

Крановщица усмехнулась:

– А где должны?

Викторов не нашёлся сказать ничего оригинального и ответил просто:

– В кино.

Она продолжала улыбаться:

– Я высоту люблю.

Возникла пауза и девушка спросила:

– Ты новенький, что ли? Звать-то тебя как?

– Василий, – ответил Викторов.

– А я – Зоя, представилась она, – и добавила, – ну, вот, теперь будем с тобой здороваться.

Больше, ничего не сказав друг друга, они пошли в разные стороны по своим бытовкам.

Викторов был очень рад знакомству с красивой девушкой, и теперь все его мысли были о ней.

Зайдя в бытовку, он увидел, как все переодевались и суетились. На плитке шумел, начиная закипать, чайник. Бригада радовалась хорошей получке.

Бригадир заговорил с новеньким:

– Видишь, Василий, как ты подгадал. У всех сегодня зарплата, а у тебя первый рабочий день. И кто ж проставляться-то будет? Ты или мы?

– Ну, конечно же, я проставлюсь. Зачем традиции-то нарушать? – ответил Викторов и добавил, – я ж с материка тоже не пустой приехал. Уж что-что, а стол накрою.

– Все проставимся, – решил бригадир.

Алексей высказал поддержку:

– Правильно, бригадир. Сейчас чайку попьём и к Ваське в общагу через магазин.

– Нет-нет, – возразил Паша, – Парень только вчера с материка. У него и рюмок-то, наверное, нет. Из нас всех тут только я холостой, поэтому затариваемся и ко мне в гостинку. Возражений нет?

– Я не возражаю, – согласился бригадир, – Всё, на том и порешим – пьём чай, в магазин и – к Пашке.

В квартире у таксиста Бикеева находились два парня – Максим и Олег. Каждому было лет, чуть за двадцать. Они сидели за столом, на котором стояла открытая бутылка коньяка и по бокалу коньяка перед ними.

Максим обратился к Олегу:

– Рассказывай, как съездил на юга.

Олег с удовольствием начал рассказывать:

– Шикарно. Сам же знаешь, как оно на югах, да в бархатный сезон.

– А ты, конкретно-то, где был? – решил уточнить Максим у рассказчика.

Олег продолжил:

– Я всегда в Гагры езжу. Один раз там как-то побывал – понравилось охренительно, просто, праздник души. С тех пор своей привычке не изменяю. Недаром Абхазия переводится, как Земля души.

В разговор вмешался хозяин квартиры:

– А я слышал, что Абхазия – это Земля Бога. Я ж тоже в Абхазии не раз бывал.

Олег возразил:

– Нет-нет, именно, что Земля души. Потому, как отдыхаешь там не только телом, но и душой.

Олег, вспомнив проведённый в Абхазии отпуск, от удовольствия, даже прикрыл глаза. Отчего Бикеев и Максим засмеялись.

Бикеев подтолкнул Олега к дальнейшему рассказу:

– Ты нам про душу-то не заливай, о теле-то, наверное, побольше беспокоился.

Олег заулыбался и продолжил:

– Ну, о теле там захочешь забыть, да не дадут. Я всегда вспоминаю, как первый раз в Абхазии оказался…

В дверь раздался звонок, и Олег вынужден был прервать рассказ. Хозяин пошёл открывать дверь.

В комнату зашла бригада боксёров – Колян, Ринат, Серый и Кирюха. Серый и Кирюха тоже были боксёрами с секции Лугова Михаила Васильевича. Все четверо были, как на подбор высокими и широкоплечими.

Бикеев Александр Анатольевич, помимо того, что был таксистом, был ещё и бригадиром игровых. У него, обычно, перед большой игрой всегда собирались и каталы, и боксёры, которые их прикрывали от проигравших лохов. Руководил боксёрами их тренер – Лугов Михаил Васильевич. Большая игра была тогда, когда на комбинате выдавали получку. Тогда от желающих проиграть кровные рубли не было отбоя, и большая игра продолжалась, примерно, в течение недели. В остальное время игровые находились в «свободном плавании». Сами находили клиентов в общагах, ресторанах, гостиницах. Волокли их в катраны и там выкатывали у них всё до копейки. Но, чтоб сильно не злить клиентов, у игровых было правило немного денег возвращать. Выкатаешь у клиента косарь, а потом четвертной или полтинник ему вернёшь, чтоб до зарплаты дотянул – клиент спокойно уходил, без эксцессов. А, если всё же эксцессы случались, то к делу подключались боксёры. Бывало, что игра шла в долг, тогда часть долга можно было и простить. Весь выигрыш стекался к Бикееву. Он и распределял его, часть отдавая Лугову, часть оставляя себе, а львиную долю засылая кому-то наверх.

Бикеев был коренным норильчанином, жил в своей квартире на Советской. Было ему тридцать два года, но выглядел постарше и солидно, с небольшим животиком. Был он, как и большинство таксистов, наглым и жадным.

Когда в квартире появились боксёры – стало сразу как-то тесновато, шумно, весело.

Максим их поприветствовал шуткой:

– Привет, боксёры. А вы что все вместе? С пробежки что ли?

Ответил Кирюха:

– Ага. Бежим-бежим, смотрим, вас с Олегом не хватает. Думаем, вот, сейчас вас возьмём и дальше побежим.

Все засмеялись.

Из коридора в комнату зашёл Бикеев. Бикееву было интересно дослушать рассказ Олега про его отдых в Абхазии и он обратился к вновь пришедшим:

– Ну, рассаживайтесь. Олег нам тут за юга задвигает, как он там отдыхал душой и телом. Продолжай.

Но у Олега уже пропал интерес к воспоминаниям:

– Да в другой раз расскажу. Такие вещи надо рассказывать с чувством, с толком, с расстановкой, чтоб у каждого из вас зависть проснулась и слюни потекли.

Бикеев помотал головой:

– Нет, Олег. Зависть, Олег, – это один из смертных грехов. Да и молод ты ещё, чтоб у меня её вызвать. Я так отдыхать умею, что у тебя у самого слюни потекут. В этом деле не юг – главное, а, чтоб кураж в душе был, тогда и тундра землёй души покажется.

Колян, тут же, попытался пропеть несколько слов из популярной на севере песни, которую исполнял нанаец Кола Бельды:

– «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам».

Бикеев решил подыграть Коляну:

– Во-во. «Ты узнаешь, что напрасно называют север крайним, ты увидишь, он бескрайний, я тебе его дарю».

Все засмеялись. Вообще, перед каждым большим чёсом настроение у всех было приподнятое, и плевать им было на тех работяг, у которых они выигрывали трудовые деньги.

Опять в квартире раздался звонок. Бикеев вышел из комнаты и вернулся вместе с Кареном. Карен был армянином, сорока пяти лет. Очень элегантный и симпатичный, он походил и на армянина, и на грека, и, даже, на испанца или итальянца. У Карена были густые волосы с пробором посредине. Карен всегда носил костюм, но без галстука, а на среднем пальцем правой руки у него был перстень с большим, хорошо отшлифованным камнем, который иногда, во время игры, Карен переворачивал камнем внутрь ладони, чтоб при раздаче увидеть отражённую в нём карту. Карен был единственныи из всей бригады, у кого за плечами были немалые срока. Но в Сибирь он попал, значительно, раньше.