Юлия Ромес - Территория падших

– Я поверить не могу, что ты поступаешь так с нами, – озадаченно проговорила Тори, нахмурив брови.

– Значит так необходимо.

– И как это понимать? – спросила она.

– Тебе не нужен ответ на этот вопрос, – кратко сказал он. – Встретимся после моей победы, Викки, – Ник слегка приподнял брови и, медленно обернувшись, вернулся к Мануэлю, с которым продолжил совершенно легкое, и даже дружное, общение.

Тори так и стояла, глядя на Николаса Моргана, пытаясь понять смысл его слов. Что заставило парня так сильно возненавидеть своего работодателя, что он вошел в круг доверия мафии и даже стал представителем преступников в сфере закона? Перешел ли он рамки дозволенного? Не стал ли таким же жестоким и бесчувственным человеком, как Мануэль Кано? Не хотелось бы верить в это, но, глядя на него сейчас, возникают лишь тревожные мысли. Возможно, он не только адвокат мафии, но и непосредственно один из участников. А если это так и Николас имеет какие-то счеты с отцом, то его игра только началась.

***

Николас кратко кивнул длинноногой танцовщице Шерил, как только она поставила рядом с ним стакан с любимым шотландским виски. Он, не поднимая головы, заметил, как блондинка оперлась руками на стол и ожидала, когда он обратит на неё внимание.

Ник был бы счастлив сейчас бесцеремонно отправить надоедливую Шерил куда подальше. Она всегда находит повод поговорить с ним. Даже тогда, когда это неуместно. Как сейчас, например. Спустя некоторое время его абсолютного игнорирования, пришлось вскинуть голову и взглянуть в требовательные глаза девушки.

– Шерил, у тебя нет работы?

– Я соскучилась, Ник. Мне не нравится твое отношение ко мне, – насупив брови, проговорила сладкоголосая танцовщица клуба.

Он ухмыльнулся, не спеша с ответом. Взял свой виски, сделал глоток, наслаждаясь жаром, который прошел по горлу, и лишь потом сказал:

– Давай поговорим в другой раз, сладкая. У меня нет сил с тобой ругаться.

Шерил променяла раздражение во взгляде на пленяющую нежность. Протянув руку, она коснулась его щеки:

– Я люблю ругаться с тобой. Потому что мне нравится то, как ты со мной миришься, – девушка медленно облизала языком свои пухлые губы.

Ник заманчиво улыбнулся:

– Допью виски и обязательно приду к тебе мириться.

Шерил не могла отойти и на шаг, всматриваясь в его глаза. На бледном лице девушки появился едва заметный румянец. Так всегда, когда в её голове нет ни единой приличной мысли, связанной лишь с Ником.

– Шерил, ты снова рядом с моим адвокатом? – прозвучал строгий хриплый голос позади, и девушка, резко выпрямившись, посмотрела на Мануэля Кано.

Она забегала глазами по его бару, в котором работала, и вскоре, промямлив какие-то неразборчивые извинения, медленно удалилась в сторону барной стойки, возле которой стояла охрана Мануэля, вооруженная с ног до головы.

Ник проводил девушку долгим взглядом. Её рабочая форма всегда чрезмерно откровенна. Округлые бедра обтягивает совсем короткая юбка из черной кожи. Осиная талия оголена, а грудь едва прикрыта. Девушка всегда была желанна для любого посетителя, на неё постоянно падали похотливые взгляды. Это не удивительно в баре, который можно скорее прозвать элитным борделем. В это место, которое принадлежало Мануэлю, приходят мужчины с толстыми кошельками, созерцая роскошных молодых девиц и даже могут купить их на одну ночь. Хотя, эти девушки стоят совсем не маленьких денег. Легче было бы снять простую проститутку на трассе. Здесь же имя Мануэля решает многое.

Лишь благодаря ему заведение всегда заполнено посетителями.

Мистер Кано присел напротив своего адвоката. На его лице появилась едва заметная улыбка.

– Я не успел поблагодарить тебя, Ник, – проговорил главарь преступной группировки.

– Не стоит. У меня были свои счеты с Бенджамином Далтоном. Я приложил много сил, чтобы лишить его самого любимого. В его случае – это деньги, – ответил Ник, громко поставив пустой стакан на стол.

Мануэль поджал губы, положив локти на стол:

– Я планировал убить его жену. Но не знал, что для него будет хуже лишиться богатства. Мне жаль, что Бенджамин сделал тот гадкий поступок восемь лет назад, – проговорил Мануэль, навеяв неприятные воспоминания на Николаса. – Не понимаю, почему ты с матерью работал на него.

Ник опустил взгляд, покручивая в руках стакан:

– Моя мама была одинока. Никогда не рассказывала мне об отце. Не знаю, кто он. Но точно знаю, что мама безумно хотела мужской поддержки.

Мануэль не двигался и не моргал, застыв как статуя и внимательно слушал.

– Я не говорил тебе детали. Не считал нужным. Бенджамин проявлял к маме знаки внимания. Она влюбилась. По глупости. Женщины иногда такие наивные, – Ник иронично ухмыльнулся и продолжил: – Далтон очень вспыльчивый человек. Его стоит остерегаться. Я лично не раз слышал, что он неоднократно поднимал руку на жену, которая так и погибла при непонятных обстоятельствах. То же самое он сделал с моей мамой во время какой-то из их ссор.

Мануэль не выражал ни единой эмоции на своем лице:

– Мне жаль.

– Мне тоже, – проговорил Николас, сцепив зубы, вновь пробираясь той самой яростью на Бенджамина, которая преследует его уже много лет с того самого дня, как Далтон избил его мать так сильно, что она уже восемь лет лежит подключенной к аппаратам жизнеобеспечения. – Мне стоит лишь в очередной раз поблагодарить тебя за то, что помог в первые годы оплачивать её лечение.

Мануэль тяжело выдохнул, отводя взгляд от Николаса, который в считанные секунды загорелся ненавистью по отношению к своему врагу. Этот парень ещё так много не знает. И, конечно же, пока не стоит открывать ему самую главную тайну. Мануэль не просто так связался с этим, тогда ещё совсем растерянным, парнишей. Сделать его своим адвокатом было правильным решением, чтобы он был поблизости и мог направить свои таланты в правильное русло. В криминальных кругах Николас Морган стал очень полезным человеком. Ведь, он уже давно забыл о существовании такого понятия, как совесть. Его не сможет остановить громкое убийство или весьма недобросовестное дело. Он поможет Мануэлю и его людям выкрутиться из любой самой пагубной ситуации. Ник выгоден Морталу и отпускать его – будет большой ошибкой.

– Хочешь, чтобы Бенджамин ещё больше жалел о том, что сделал с твоей матерью? – спросил Мануэль, чем отвлек Николаса от своих мыслей.

– Разве можно больше?

– Конечно. Он любит деньги, но есть ещё одна слабость Далтона. Его семья.

Ник слегка насупил брови, всматриваясь в глаза своего старого друга.

– Я ведь планировал убить его жену, отправив ему в коробке части её тела, – бесстрастно начал Мануэль, подкурив сигару и выдохнув дым, продолжил: – Но, если быть откровенным, то самым родным человеком Бенджамина является его единственная дочь. Виктория.