Робин Мур - Человек семьи

– За это я выпью, – рассмеялся Пат.

Уинберг оказался хорошим пророком. Было самое время выставлять независимую кандидатуру. Демократы раскололись на реформаторов и на приверженцев прежнего курса. Правление Десапио было разрушено. Костелло пора было на покой, но даже он хотел помочь Пату. Лючезе также был ценным союзником – он имел политическое влияние в подполье.

Барри Голдуотер не пользовался популярностью в Нью-Йорке, как и Линдон Джонсон, но атака Голдуотера на преступность и насилие на улицах подвела избирателей к проблеме, которую Пат собирался сделать единственным пунктом своей предвыборной программы.

Новая консервативная партия набирала силу, но у них не было кандидата в округе Пата, так что он мог рассчитывать на их голоса.

Арти Уинберг считал, что Пат получит на Статен-Айленде семьдесят пять процентов голосов. Демократы выставили Джима Брайана – старого либерал-лейбориста и ирландского католика, – но избиратели отдавали большее предпочтение правому крылу и наверняка станут голосовать за консерваторов. Всего по округу было четыреста пятьдесят тысяч голосов, а из них на Статен-Айленде – триста тысяч.

Из меньшинств больше всего в округе было итальянцев, составлявших двенадцать процентов населения. Черных было только шесть процентов, еще шесть процентов китайцев и семь процентов испанцев. По два процента было поляков, ирландцев, русских и немцев, а также выходцев из Англии.

Республиканцы выдвинули Ала Картера – друга и соратника Джона Линдсея, но он вряд ли мог получить здесь много голосов.

Не считая личных денег Пата, поддержки Семьи и "добровольных" пожертвований от союзов, контролируемых Семьей в этом районе, у Пата было много средств для проведения кампании. Пат придумал название для своей независимой партии – Партия защиты граждан.

Пат пользовался политической проницательностью Уинберга, но и сам твердой рукой вел кампанию, обладая "нюхом" на избирателей округа, где он баллотировался. Поскольку в округе голосовало только сто восемьдесят тысяч человек, Пат обладал бы большими шансами по сравнению с соперниками, если бы за него проголосовали его сторонники: итальянцы в Ричмонде и Малой Италии, перепуганные старые евреи в доходных домах, пуэрториканцы – владельцы магазинов, постоянно воевавшие с черными, выходцы из Центральной Европы.

В начале года Пат стал издавать газету, финансируемую АГОНИЕЙ. Она называлась "Ситизен" и писала в основном только о преступлениях в округе, занимая непримиримую позицию по отношению к коррупции в полиции, к небрежной работе муниципалитета, к бандитским законам и особенно к деятельности негритянских банд.

Пат вызвал из Олбани Джерри Фоули, чтобы тот помогал ему издавать газету и писать речи. Фоули не любил жил в Нью-Йорке, но он много зарабатывал и этим обеспечивал свое будущее. На всякий случай, он только на время отпросился с государственной службы. Фоули был уверен, что если Рокфеллер узнает, чем он занимается, то живо вышибет его со службы.

Через союзы и Семью Пат быстро набрал штат мальчишек-газетчиков, которые еженедельно распространяли по округу стотысячный тираж. Кроме политических, газета также содержала всякие полезные материалы: модели для вязания, различные рецепты и даже колонку для садоводов.

Связями с общественностью во время кампании занялся Поли Федеричи. Он подготовил впечатляющие материалы по уличной преступности для речи Пата, которую передали по трем местным телеканалам. Федеричи оказался крайне полезным, организовав группу поддержки, особенно в Итало-американской лиге, ставшей сильной опорой Пата. Он также предложил использовать Конни для привлечения церковных групп, особенно женских.

– Тебе придется сначала ее убедить в том, что это нужно. Большую часть времени она сейчас посвящает молитвам и умственно отсталым детям.

Работавший заместителем по связям с общественностью на Рудера и Финна, Федеричи сохранил моложавый и энергичный вид. Его женитьба на еврейской студентке закончилась три года назад дружеским разводом, когда обнаружилось, что у Поли и Шэрон разные взгляды на сексуальную свободу – у Шэрон эти взгляды оказались шире.

Кроме давней дружбы к кампании Пата Поли привлекла глубокая озабоченность за своих троих детей, которые вместе с матерью жили на Сто третьей Западной улице, считавшейся самым опасным районом города.

Младший ребенок Поли страдал от редкой болезни – нарушения метаболизма, из-за чего его интеллект не развивался. Констанца посоветовала ему обратиться к сестре Мэри Теодор из школы Святой Колетты. Мэри занималась разработкой диеты для таких детей. К несчастью, было уже слишком поздно, но Федеричи был благодарен Конни за информацию, которая могла бы спасти его ребенка от болезни, если бы он узнал об этом раньше.

Федеричи знал, что сможет убедить Констанцу принять активное участие в кампании. Поли и Кони и сблизили долгие беседы об их несчастных детях и его советы но поводу сбора средств для различных целей.

– Если бы у меня была сестра, я бы хотел, чтобы она была такой, как ты, – сказал Поли как-то Констанце.

Поначалу, когда Федеричи заговорил об этом деле, Конни отнеслась к нему без энтузиазма.

– Я не занимаюсь политикой, Поли, – сказала она, – и, честно говоря, я предпочитаю как можно меньше касаться дел Пата.

– Это принесет большую пользу, Констанца, – убеждал Поли, взяв ее за руку. – Два пункта в программе Пата включают федеральное финансирование приходских школ и выделение средств на исследования умственной отсталости. Неважно, что между вами происходит, – мне лучше об этом не знать, – но подумай, сколько пользы ты могла бы принести.

Они сидели в доме Конте на кухне. Поли нежно держал руку Констанцы. Под столом их колени плотно соприкасались. Если в залитой солнцем комнате и возникла атмосфера возбуждения, то ни Поли, ни Конни этого не сознавали.

В конце концов Конни согласилась организовать женщин, если Поли будет помогать ей советами.

– Договорились!

Поли поцеловал ее в щеку.

– А теперь мне снова надо в центр. По пятницам у меня приемные дни.

Он достал игру, которую принес для Себастьяна. Игра состояла в том, чтобы забивать квадратные фишки в квадратные дыры, а круглые – в круглые.

– Да, – сказала Констанца. – Стоит попробовать. Учиться различать квадраты и круги – это хорошее упражнение. И треугольники тоже.

Она шутливо тряхнула темными волосами.

– Треугольники – само собой, – заметил Федеричи.

Опросы показывали, что Пат движется немного впереди конкурентов.

Винсент Руни, бывший сотрудник Десапио, а теперь приближенный мэра, предложил Пату пообедать в шикарной забегаловке делового района. Но Пат настоял на том, чтобы Руни приехал к нему в офис на Гранд-стрит в Малой Италии. Руни неохотно согласился, и в дождливый день сентября они встретились.