Виолетта Роман - Не твой

– Ты так плохо обо мне думаешь?

Я пожимаю плечами, продолжая смотреть на него. Гера резко хватает меня за плечи, притягивает к себе. Удивленная, застываю в его руках.

– Совсем под ноги не смотришь, Синичка, – усмехается, кивая вперед. Осмотревшись, понимаю, что стою в шаге от открытого люка.

– Ох, спасибо, – смущаюсь своей невнимательности. Отстраняюсь от парня. Засмотрелась на него и чуть в беду не угодила.

Мы подходим к воротам парка. Гера просит подождать. Остаюсь на месте, а он подходит к небольшому магазинчику. Спустя пару минут выходит с булкой хлеба.

– Я не голодна, – смеюсь, когда он приближается ко мне.

– Да? – удивленно выгибает бровь. – Ну и хорошо. Тогда уточкам не придется драться с тобой за еду, – взяв меня за руку, ведет по аллее в глубину парка.

– Уточки? Но я не знала, что здесь где-то есть пруд, – осматриваюсь по сторонам. Редко бываю в этом районе, всего пару раз посещала парк.

– Об этом месте мало кто знает. Но ты не расстраивайся, сейчас я раскрою тебе тайну.

Мы проходим мимо небольшой площадки с фонтаном, вдоль клумб и лавочек. Заворачиваем за небольшое строение и, словно по мановению волшебной палочки, оказываемся в совершенно в другой обстановке. Здесь практически нет людей. Вокруг нас деревья, а впереди виднеется небольшой пруд, по ровной глади которого плавают черные утки.

Грех подходит к самой кромке воды. Устраивается на траву. Похлопав ладонью рядом с собой, подзывает меня.

– Если боишься испачкаться, я могу снять футболку, сядешь на нее, – произносит он, при виде моего замешательства.

– Нет, я в джинсах, что с ними будет, – одарив парня робкой улыбкой, устраиваюсь рядом.

Несколько минут мы сидим в полной тишине. Вдыхаем чистый воздух, наслаждаясь звуками природы. Здесь словно и нет города. Шум автомобилей звучит приглушенно, практически неслышно. Мне даже начинает казаться, словно я вдруг очутилась дома. В маленьком провинциальном поселке, где кроме природы и частных домов мало что есть. Грех достает из пакета булку хлеба и, разломив ее пополам, протягивает одну часть мне.

Поблагодарив парня, отщипываю маленькие кусочки, бросаю в воду. Смотрю на то, как целой стаей утки подплывают на угощение, выхватывая комья хлеба клювами из воды.

– Ну и? – спрашивает вдруг Гера. – Док? Как ты дошла до такого решения?

Несколько секунд молчу. Честное слово, не знаю, как правильно ему ответить.

– Странный вопрос, – улыбаюсь, потупив взгляд. Разминаю между пальцев небольшой кусок мякиша, катая из него шарик.

– Для меня он равносилен вопросу: «Почему я решила стать Человеком?», а кем я ещё могу быть? Помогать людям, спасать их, оттягивая момент смерти. У меня никогда не было даже сомнений в выборе профессии. У детей обычно много идей, а я только и грезила, чтобы стать как моя бабушка, врачом. Она в войну спасала жизни солдатам. Проводила сложные операции в полевых условиях. Бабушка для меня герой. Женщина умерла в глубокой старости, на ее похоронах было много людей. И, не поверишь, плакали все. Она ведь до последнего своего дня помогала всем нуждающимся, лечила их…

Гера не спускает с меня глаз. Замирает, так и не бросив кусок хлеба в воду.

– Здорово, когда есть перед глазами такой пример, – произносит внезапно севшим голосом.

Согласно киваю. Ведь так и есть. Он отворачивается. На несколько минут повисает тишина.

– В меня никто не верил, – произношу, нарушая молчание. – Родители простые деревенские люди. Отговаривали, чтобы я в город уезжала. Переживали, что материально вряд ли смогут помочь. Но у меня даже сомнений не было. Страшно было дико, – сейчас воспоминания о пятилетней давности вызывают улыбку, но тогда все было не так радужно.

– Помню, как приехала на вступительные. Вышла с вокзала, смотрю по сторонам – машины сигналят, люди сплошным потоком снуют в разные стороны, голова закружилась. Прижала к груди сумку и стою как котенок потерявшийся, – Гера улыбается, и я начинаю смеяться. Действительно, выглядела я тогда презабавно.

– А потом ничего, втянулась. Поступила, дали комнату в общаге. За отличные отметки назначили стипендию. Подружилась с Римкой, девочками с группы. Как-то веселее стало, проще. Уже не одна, – бросаю наконец-то хлебный шарик в воду. Гера следует моему примеру.

– Ты умница, Синичка, – раздается его тихий голос. Повернувшись, встречаюсь с его задумчивым взглядом. – С виду маленькая, хрупкая, но знаешь… ты очень смелая. Намного храбрее меня, – губы парня кривит нежная улыбка.

–Конечно, – прыскаю со смеху, принимая его слова за шутку. – И это говорит мне тот, кто без страха разгоняет агрессивно настроенную толпу.

– Это не то, – хмурится он. – Вот у меня не хватило храбрости или силы воли. Не знаю, как правильней сказать. Я с детства занимался единоборствами. Только и жил, что спортом. Соревнования, турниры, на меня строили огромные планы. Мне было восемнадцать. Я уже учился в институте спорта. Сам я из маленького поселка в Сибири. Нас отправили на турнир по единоборствам в Москву. Я взял золото. Помню, еще деньги заплатили за победу, был на седьмом небе от счастья, – его смех, как и голос, пропитан горечью. Отломив кусок, снова бросает его в воду. Молчит, наблюдая за тем, как две утки начинают драться за угощение.

– А потом авария, – вдруг произносит, а я застываю, шокированная его откровением. – По дороге из аэропорта. Пьяный урод выехал на встречку. Ему хоть бы что, у моего водителя пара царапин, а мне ногу покромсало. Колено собирали по кусочкам. – Грех отводит глаза, словно не хочет показывать мне глубину своей боли.

– Потом год восстановления, заново учился ходить, – нервно трет ладони друг о друга, замолкает.

– Но у меня не хватило храбрости бороться. Я послушал врачей, тренера. Они все кричали, что мне уже не быть в спорте. Родители переживали. Мама плакала. Я не стал возвращаться в единоборства. Закончил учебу, а потом армия. Первая чеченская война. Двух друзей похоронил.

Подумать только, этот парень столько боли и потерь перенес! А с виду и не скажешь. Лучезарные улыбки на его губах, все шутки да смех.

– А как ты сюда попал из Сибири? Как оказался в ОМОНе?

Грех устраивается поудобнее на траве. Ложится, опираясь на локти.

– После войны домой вернулся. Пустота была внутри полная. Куда податься? На зарплату тренера жить? Да и скучно это, я же не старик, чтобы таким заниматься. В армии стал потихоньку спортом увлекаться. Подружился с пацанами. Лапа, Питон – мы служили вместе. Они как раз отсюда. Подтянули за собой. Предложили устроиться к ним в милицию, в ОМОН. Ну я, недолго думая согласился. Уже три года здесь работаю.

– А родители твои?

– Родители там же. Пожилые уже. У меня еще брат младший есть. Он за ними присматривает. Скучаю, конечно, стараюсь хотя бы раз в год бывать у них. Но вот так жизнь сложилась, – пожимает плечами.