Виолетта Роман - Если у меня тебя заберут

Первая встреча

Пятое сентября 1986 года

– Первый «Б» строимся по двое! Идем в столовую!

Их было так много, они толкались и галдели. У меня разболелась голова, а сердце забилось в тревоге. Снова я останусь без пары, как в прошлый раз, и придется идти за руку с каким-нибудь мальчишкой. А самой подойти к кому-то не хватало храбрости. Мне хотелось домой. К своей маленькой сестренке. Хотелось играть в пиратов с Петькой из соседнего дома или рыбачить с ним на речке. Но уж точно не сидеть в душном классе в окружении двадцати незнакомцев.

Меня кто-то толкнул в плечо. Стало так больно и обидно. Из глаз полились слезы.

– Эй, лохушка! Ты че ноешь то, – засмеялся мой обидчик, стоящий позади. Этот рыжеволосый мальчишка с первой секунды выбрал меня объектом для битья. Не знаю, чем насолила ему, но Антон не упускал ни единой возможности задеть меня. Я вжала голову в плечи, зажмурилась. Сейчас мне хотелось оказаться подальше отсюда.

– Эй, ты чего молчишь, нюня?

Он снова толкнул меня. Мне стало страшно. Я не умею драться. Петька много раз пытался научить меня, но все без толку. Я трусиха. И всегда была такой. И сейчас я дрожала всем телом.

– Ты всегда так себя ведешь? – раздался голос над нашими головами.

Я обернулась и обмерла. Рядом с нами стоял высокий мальчишка. Его темные волосы были немного растрепаны, а на правом плече висел школьный рюкзак. Сердце замерло, я знаю его – он с параллельного класса, Ваня Чижов. Драчун и оторвила, его боятся все парни с нашей улицы. И даже Петька. Помню, однажды Чижов отобрал у друга новенькую удочку. Тот хоть и получил от бати нагоняй, но так и не сдал Ваню. Ремень в сравнении с Чижом Петьке казался сущим пустяком.

– Как я себя веду? – ответил с наглой улыбкой мой обидчик. Видимо, еще не понимая, кто перед ним стоит.

Чижов, недолго думая, схватил наглеца за воротник и тряхнул того так, что у последнего из кармана посыпались семечки.

– Значит так, будешь обижать девчонок – получишь. Все понял?

Тот испугался. Так и замер испуганным кроликом в его руках.

– Я спросил: ты все понял? – теперь он рычал. Ситуация накалялась и страшно не только мне.

– Д-да, – испуганно закивал рыжий.

Чиж выпустил того из рук.

– А теперь марш в конец строя!

– Чижов! – закричала наша учительница. – Ты что себе позволяешь?

Ваня нагло улыбнулся, ничуть не смутившись ее.

– Анастасия Валерьевна, ваши косяки закрываю. Дисциплина и порядок в классе – ваша обязанность. А у вас тут девочек обижают.

– Кого?

Она удивленно окинула взглядом строй.

Чижов посмотрел на меня. В моих глазах все еще были слезы.

– Ты в порядке?

Я кивнула. Он свел брови и улыбнулся. Потянувшись к карману, вытянул платок.

– На, держи. Хватит плакать, а то как маленькая ляля.

– Я не ляля, – нахмурилась, но послушно стерла с лица слезы.

Меня обидело его обращение, но потом я испугалась своей наглости.

Только Чижов совсем не разозлился. На его губах появилась широкая улыбка.

– Нет, Ляля, – произнес он, задумчиво почесав свою шевелюру. – Самая настоящая Ляля.

13 лет спустя

– Дедуль, меня сегодня не жди. Мы в поход с ночевкой, – рюкзак был тяжелым. Мне пришлось надеть обе лямки на плечи, чтобы не свалиться на пол.

Дедушка оторвал взгляд от телевизора.

– Ладно, я как раз хотел забор докрасить.

– Да не крась ты его, я приду и сделаю все! Опять давление шандарахнет, спасай потом тебя.

Дедушка отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Ну что за характер?! И вот как теперь уходить? Переживать же буду. Упрямый, полезет сейчас красить, а там солнцепек.

Посмотрела на часы – до назначенного времени оставалось всего десять минут. А еще Катюху забрать нужно.

К тому времени, как я добралась до дома Филипповой, Катя уже вышла на улицу с вещами. Мы сразу же направились к универу.

– Ты чего опоздала?

– А то ты не знаешь?

Катя покосилась недовольно.

– Ты чего злая такая?

Я подумала о том, что этот поход совсем некстати. После сессии голова раскалывается и сил нет ни на что. И зачем, спрашивается, прусь туда? Катюха уговорила.

– Да опять мать запила. Отчим ее головой разбил стекло в двери, потом полночи в травме провели, зашивали ее. А когда приехали… Не хочу об этом. Я к деду ушла, – вытянула из кармана пачку сигарет. Последняя. Денег не осталось совсем. Спрятала ее обратно.

Катя нахмурилась.

– Правильно, бросай курить, Аленка. Третий курс за плечами, еще пару лет и вышка наша. Универ закончим и свалим в столицу, станем моделями. А им курить нельзя.

Я рассмеялась ее заявлению.

– Не то чтобы я в модели собиралась, но почему им курить-то нельзя?

Катя вернула ко мне полный недовольства взгляд.

– От них пахнуть должно цветочками и духами вкусными.

Отвернувшись, постаралась сдержать рвущийся из груди смех. Спасибо подруге, настроение мне подняла немного.

– Слышала, вчера Чиж со своей бандой прижали Северных. Выгнали их из города, так что теперь спокойно будет, – заявила Катя. При звучании Ванькиного прозвища тут же стало не по себе.

– Бандитские разборки Чижа мне поперек горла уже. Неужели других тем для разговора нет?

Катя посмотрела на меня прищуренно. Она, как никто другой знала все о моих чувствах. И я уверена, она напомнила о нем специально.

– Подумать только: у заведующей кафедры, у самой строгой и правильной профессорши сын – бандит!

Я фыркнула. Вера Сергеевна и правда женщина-гроза. Но Чижу всегда было плевать на ее строгость. Она с ним даже в начальной школе не могла справиться. А сейчас тем более. Может, причина в том, что Ванька рос без отца. А может, дело в его непримиримом и упертом характере. Но я не видела ничего плохого в том, что он стал таким.

– Зато какой-никакой порядок. По крайней мере, девчонки на районе спокойные, что ни одна падла не обидит.

Катя усмехнулась.

– А ты, смотрю, все никак не отпустишь его, да? Любишь, оттого и защищаешь так…

Я резко остановилась. Позади идущая Филиппова врезалась мне в спину и едва не упала, не ожидая такого.

– Еще чего. Я на таких, как он не смотрю даже. И все мои чувства – детский бред. Мне уже двадцать, Катя. И я давно не глупая школьница, влюбленная в него. Хватит мне и того позора на первом курсе. Когда я по дурости решила ему признаться в чувствах, – произнесла и почувствовала горечь во рту от собственных слов.

Катя сглотнула. В глазах подруги блеснула грусть.

– Прости, Ален. Это я так, пошутила.

Я кивнула и двинулась дальше, не желая продолжать эту тему.

– Другое дело – Антон, – заявила вдруг Филиппова. Я закатила глаза.