Григорий Дюков - Медбрат

– Но Фрэнк…Почему же ты тогда там до сих пор учишься? —с опаской спросила Кларис. Было видно, что состояние Фрэнки её пугало.

– Во-первых, я там подрабатываю помощником инженера, а не учусь. А во-вторых, – Фрэнк икнул и побил себя кулаком по груди, – понимаешь, я обожаю сложные схемы. Мне чертовски интересно изучать различные механизмы, понимать, что и как работает, погружаться с головой в процесс такой работёнки. Я ради этого до сих пор работаю в этом…как его…

– В автосервисе?

– Да! Именно! Хорошо соображаешь, подруга! Дай-ка я тебя поцелую.

– Так все, Бегемот, с тебя хватит. – я подскочил и вовремя встал между ними, держа Фрэнка за плечи. Он уже потерял счёт времени и трезвость ума: он не мог задержать свой взгляд, и постоянно смотрел то на угол комнаты, то на лампу. – Пойдём, я тебя уложу.

– Ведите, мой капитан!

Отдав честь, будто он в каком-то кино про пиратов, Фрэнк уверенно облокотился на меня, и мы пошли в ванную, куда я его и поместил. Он, подобно маленькому ребёнку, укутался одеялом, свернулся калачиком и прижался к стенке, напивая себе детскую песенку под нос. После этого я вернулся к Кларис, которая слегка пританцовывала в центре комнаты, сделав радио погромче. На столе я видел пару бутылок от пива, точно не Фрэнка, и открытую бутылку виски. Неужели я так долго возился в ванной?

– Где ты так долго пропадал?

– Да я, просто…

– Ничего не говори, блондинчик. Просто потанцуй со мной.

Она быстро налила себе в стакан виски, выпила залпом, слегка поморщилась и потянула меня за руку. Я был будто марионеткой, ведь она шевелила моими руками в такт музыки, что мне, определённо, нравилось. У меня так сильно поднялось настроение, что я и сам пустился в пляс под классику рок-н-ролла. Настроение было заводным, и я, не отрываясь от Кларис энергично танцевал до упаду. Я не обращал внимание на усталость: алкоголь достаточно сильно вдарил мне в голову. Мы кружились и перебирали ногами до тех пор, пока мы оба не упали на диван.

– Слушай! – она положила мне руку на плечо. – Ты ведь так и не сказал в честь чего праздник!

– Ну, у меня теперь достаточно денег, чтобы переехать в свой личный дом и жить как нормальный человек.

– Ого! Я так за тебя рада! Будешь теперь настоящим домовладельцем. – она улыбнулась и приобняла меня слегка. – Вот скажи мне, Джимми. Почему такой хороший парень как ты не посещал такую хорошую девушку как я раньше?

Вопрос Кларис сразу испортил мне настроение: я не любил, когда меня подобным образом «допрашивали». Однако, я был не против ответить, однако надо было показать своё хладнокровие. Поэтому я с тем же тоном ответил:

– Я был занят поиском работы, дорогуша.

– Целый месяц не мог прийти ко мне и объясниться? – её поведение оставалось таким же развязным, хоть вопрос и был слегка грубоватым.

– Я, по-твоему, тебе принадлежу?

– Ну ещё бы! – Эти слова вылетели из неё как пробка от шампанского. А алкоголь развязывает язык: если я только предполагал, что у нас есть какие-либо чувства, то сейчас был абсолютно в этом уверен. Я не хотел даваться в какие-либо споры и выяснения отношений, просто хотел повеселиться.

– Тогда у меня к тебе серьёзный вопрос, Кларис Монро.

– М?

Я сделал глубокий вдох.

– Ты будешь моей девушкой? – я нежно приобнял её, и заглянул в глаза.

– Только если ты станешь моим парнем. – играючи ответила Кларис.

– Ну нет, так не честно! – я решил принять правила игры в кошки-мышки. – Давай без последнего пункта.

– Ах ты жулик! Да я тебя…

Неожиданно она бросила в меня подушку от дивана. Я взял ее и кинул в ответ. Начался настоящий бой подушками, в котором мы продержались не долго: я со смехом рухнул на пол. Она хохотала так громко и так лихорадочно, что тоже упала с дивана прямо на меня. Мы посмотрел друг на друга. Её глаза были необычайно красивы, а взгляд пленил меня с первых мгновений, как я его поймал. Она была такой заводной, такой жизнерадостной. Этого мне безумно не хватало в жизни. Мы медленно склонили головы друг к другу, закрыли глаза и впервые поцеловались. Вкус её губ напоминал чернику. Мы целовались пару секунд, после чего она легла рядом со мной и взяла меня за руку.

– Теперь я буду навещать тебя чаще.

– Ой, замолчи: не порть момент.

Мы лежали вместе на холодном полу моей старой потрёпанной квартиры, в которой я жил последний день. На кухне играл блюз: идеальная музыка для подобных романтических моментов. Я не хотел в тот момент ничего, кроме одного: чтобы это мгновение не заканчивалось.

Я вернулся домой из магазина с пакетами, доверху набитого продуктами. Найдя ключ от дома, я открыл зелёную дверь и зашёл внутрь. Всё было как обычно: красиво, но слишком просторно. Мебелью я ещё не успел закупиться, и кроме моего старого дивана, радиоприёмника да холодильника ничего не было. Зато ванная была в отличном состоянии: белая плитка переходила в белоснежную раковину с краном, а к стене была приставлена ванная, где я мог спокойно поместиться. После ванной комнаты коридор сразу переходил в гостиную с кухней. Поверх плиты с вытяжкой следом шли шкафчики, где хранились пара важнейших компонентов любого уважающего себя домовладельца: хлеб, соль, спирт и бинты. Плита была на четыре конфорки, шкафчики были сделаны чуть ли не из строительного дерева (доски были бежевого цвета), а пол – из паркета, обработанного лаком. Единственное, что меня полностью устраивало, так это спальня: маленькая комнатушка с одним достаточно большим окном, длинной кроватью, красным покрывалом и шкафом, где помимо моей старой одежды, лежал небольшой портфель, купленный на остатки денег, предназначавшиеся для дома. Гараж я пока не мог использовать по назначению, но я часто открывал его, ставил кресло напротив улицы и любовался видом. Там же чаще всего я и курил, если по каким-то причинам не делал этого внутри дома.

Разложив продукты по холодильнику, я включил радио и сел на диван, закурив сигарету. Я стал вспоминать свою вечеринку, на которой мы с Кларис и Фрэнком отлично посидели. После неё я стал приходить к Кларис на работу так часто, как мог. Мы постоянно куда-то выходили и гуляли вместе, ели мороженное в парке, выезжали за город, болтали ни о чём.

Фрэнки же пропал с моих радаров. Насколько мне было известно, он всё ещё работал в автосервисе. После вечеринки мы общались, но с каждой нашей встречей он становился всё таинственней и таинственней. «Бегемот» продолжал острить, говорить какие-то странные вещи и веселить меня, потягивая сигаретку. Однако каждый раз он настолько быстро уходил с места встречи, что я даже не успевал с ним попрощаться. Зато Фрэнк часто стал назначать встречи в парках поздно вечером, одеваясь при этом максимально подозрительно.