Григорий Дюков - Медбрат

Я сидел в обычной американской закусочной. Сверху крутился огромный чёрный запылившийся вентилятор, снабжающий заведение свежим прохладным воздухом. На полу была постелена белая потрескавшееся плитка, из окна ярко сиял и мигал кусок неоновой вывески: кафе "Road 66". За барной стойкой крутились официанты, наливающие кофе работягам по утрам и коктейли подросткам по ночам. В это месте всегда сидели типы, как я их называю, "неприятной наружности": брюнеты с зализанными волосами, все в костюмах. Эти типы всегда курили сигареты и громко разговаривали, а один из них однажды выбил поднос у официанта, жалуясь на остывший кофе. Они были грубыми, хамоватыми и наглыми, хоть и одетыми с иголочки. Но самое главное – они никогда не платили в этом заведении. Это меня настораживало.

На красных маленьких кожаных диванах сидели парочки, и все выглядели как один: парень в джинсах и чёрной куртке, также с зализанными волосами говорит с девушкой, блондинкой или рыженькой, одетой белое платье в красный горошек. Они оба смеются и едят жирный картофель, макая его в кетчуп, запивая газировкой или коктейлем. Меня же это не волновало. Я сидел за самым плохо освящённым столиком. Решил снять свой зелёный бомбер и положить его на диван: часто бывало, что посетители не находили своих кошельков в карманах, после чего устраивали скандал, требуя возместить ущерб от персонала. Я пытался стереть небольшое белое пятно на темно-коричневых брюках, сидевших на мне, кстати, очень хорошо. Предпочитая прятать шнурки, а не завязывать, я поправил их и спрятал в белые кроссовки. Такого же цвета рубашка прекрасно показывала моё состояние: сегодня я был спокоен, умиротворен местной едой и расслаблен.

– Привет, Джимми. Тебе как обычно?

Голос заставил меня забыть о размышлениях, и я повернулся. Передо мной стояла официантка: брюнетка с завитыми волосами в белом платье, раскрашенное синими полосками и запачканным фартуком. На ней были белоснежные туфли с нежно-розоватыми бантиками, которые мне почему-то напоминали милых поросят. Это была Кларис Монро. Насколько я понял, она работает тут с самого марта. Удивительно было то, что она все время помнила заказ любого человека, кто посетил кафе дважды. Вы можете заказать яичницу на завтрак, и, если вы придете сюда через месяц, будьте уверены: Кларис будет вас помнить именно по яичнице. Нередко случалось, что именно из-за хорошей памяти ей платили неплохие чаевые.

– Здравствуй, дорогая. Да, мне кофе с шариком мороженного и кусочек яблочного пирога.

– Может возьмёшь молочный коктейль? Они у нас прям на расхват.

– Ну раз ты настаиваешь, значит оно того стоит. – улыбнувшись сострил я. – Шоколадный есть?

– Сейчас посмотрю… – Кларис полезла к себе в кармашек фартука и достала блокнот. – Так… есть клубничный, банановый и ванильный.

– Очень жаль. Тогда я остановлюсь, пожалуй, на своём прошлом заказе.

– Поняла тебя, блондинчик. Будет готово через десять минут. – Промурлыкав эти слова, она подмигнула мне и убежала прочь.

Я поправил свою причёску: несколько локонов вьющихся светлых волос упало мне на лоб, и я тут же захотел это исправить. В ожидании своего заказа я периодически засматривался в окно этого кафе, где виднелась улица, по которой то тут то там проезжали машины: вытянутые, остроугольные, с белом салоном и без крыши. Улица, как и дома вдоль неё, выглядела потёртой: линяя разметки почти стёрлась. Погода была необыкновенно ясной и привлекательной для глаз. На улице было тепло, хоть и влажно слегка. Вдоль шоссе шла узкая улочка с несколькими домами: прачечная, банк и супермаркет. Все выглядели как каменные коробки: крыша была на одном и то же уровне, пара окон по обе стороны от двери, небольшая вывеска и колокольчик на двери. Отличались только цвета: банк был серым, прачечная покрашена в голубой, а супермаркет выглядел настолько белоснежным, что порой от него болели глаза.

– Вот твой заказ. – Сперва Кларис поставила яблочный пирог с золотистой корочкой и вишенкой, а после подала кружку с шариком мороженного, откуда шел ароматный запах кофе.

– Спасибо, детка. – из вежливости ответил я. Однако стоило ей повернуться, я тут же задумался, а не пригласит ли мне её на свидание? Почему нет? Она была вполне красивой, милой, но главное – в ней была некая искорка, которая меня чертовски привлекала.

– Здесь есть человек по имени «Джеймс Питерсон»?

Голос человека, одетого в голубую униформу с кожаной сумкой через плечо, донёсся до самого края заведения, где я сидел. Я неохотно молча поднял руку к верху и начал уплетать пирог, наблюдая за тем, как он подходит к столику.

– Вам письмо из «университета Франциска». У вас есть какой-нибудь документ, подтверждающий вашу личность?

«Университет Франциска по изучению медицинских наук». Полное название того места, где я обитал последний год. Хотел бы я назвать это «учёбой», но язык просто не поворачивался. На уроках было достаточно скучно, ибо меня никогда не тянуло к медицине. Учился я на хирурга. Говорят, профессия перспективная, но мне она не то, чтобы не нравилась, скорее я к ней был равнодушен. В школе я лучше всех препарировал лягушек: я делал все точно и быстро, а моя рука не дёргалась. Родители увидели во мне задатки и отправили сюда, в Ред Харбор, штат Калифорния. Здесь было достаточно просторно и уютно. Город был относительно небольшой, где в паре минут от финансового квартала можно было увидеть район с двухэтажными домами, где и жили рабочие квартала. Здесь всего было в достатке, кроме какой-либо стабильности: сегодня ты мог выиграть в лотерею один миллион долларов, а через месяц умереть под мостом от голода и холода. Скажу так: если ты толковый парень, Ред харбор – идеальный город чтобы продвинуться по лестнице вверх.

Я достал свои липовые права, которые помогли сделать ребята с театрального кружка. Они славились двумя вещами: своей бездарной игрой и выдачей фальшивых документов. Деньги с подпольного «бизнеса» уходили на декорации и костюмы, ибо университет предоставлял им жалкое рваное тряпье вместо одежды и пару стульев вместо декораций. После того как я доел свой яблочный пирог, почтальон вернул мне права и передал письмо. Пожелав хорошего дня, он скрылся так же стремительно, как и появился.

Лежавшим у меня под рукой ножом, я вскрыл конверт и открыл письмо.

«Уважаемый Джеймс Питерсон.

Спешу вам сообщить, что вы успешно сдали все экзамены и переведены на второй курс обучения. Просим вас прибыть завтра в наш университет в полдень, чтобы расписаться и забрать ваши вещи.

Администратор Университета Франциска по изучению медицинских наук В. Уайт»