Антон Сибиряков - Резервация 2

– Ты тот коп, который поймал Мясника из Хопвелла, да? – с улыбкой уточнил один из парней. Молодой, черноволосый, он блестел белыми зубами так, что у Маккензи слепило глаза.

– Да, – кивнул он. Отнекиваться было бесполезно. То дело было громким, и его физиономия засветилась во всех европейских СМИ.

– Вот черт, – кивнул черноволосый, – это, правда, ты! Ты молодец, мне было тогда пятнадцать, мы следили за этой историей с друзьями. Вот же ебаный психопат, что он творил с теми бедняжками…

– Да, – снова повторил Маккензи. Прошло десять лет с тех пор, и какие-то воспоминания стерлись сами, а какие-то пришлось с ожесточением выбеливать, но он знал, что никогда не сможет забыть лица тех девушек, которых они находили. Мертвые не умеют кричать, все так, но он помнил, как те изрезанные на куски девчонки, кричали даже после смерти. Их лица, их раскрытые и окровавленные рты, Маккензи не сумеет забыть никогда.

– Жуткое дело, – покивал черноволосый и толкнул в бок сидящего рядом молчаливого громилу с татуировкой на бычьей шее. – Слышь, Мелкий, это тот коп, который поймал ебучего Мясника из Хопвелла! Прикинь?

У молчаливого здоровяка на коленях лежала штурмовая винтовка. Он сжимал ее огромными ручищами и Маккензи заметил, как громила расслабил пальцы и будто бы с трудом отцепил их от винтовки. Протянул пятерню Маккензи.

– Очень приятно, – сказал здоровяк и Маккензи пожал огромную руку своей потной ладонью.

– Ты, наверное, у себя в отделе был легендой, а? – подмигнул черноволосый. Маккензи пожал плечами. То дело вымотало их всех, они были полны усталой радости, когда все, наконец, закончилось. И не было других мыслей, кроме, как напиться и поспать. Позже ему пожали руку, повесили фотографию на стенку почета, а его супруга тогда напекла пироги и Маккензи с сослуживцами попили кофе в тесной столовке. СМИ раздули то дело и слепили многих фальшивых богов в те дни. Но Маккензи всегда считал, что богом в той истории и не пахло. Все, кто хоть как-то касался этого дела, варились с остальными в одном и том же адском котле.

– Скромничает, – сквозь улыбку сказал черноволосый. – Ладно, я тебя понял. Ты мне нравишься, приятель. Ты из тех, старой закалки. Многие говорят, что таких уже не делают. Но это не так.

– Да, – кивнул Маккензи. Сказал, потому что должен был что-то говорить. Эти парни вокруг, запертые в душном грузовике, ждали от него каких-нибудь слов. И если бы он промолчал, они бы сочли его снобом – не лучший способ начинать знакомство на выезде. Поэтому Маккензи добавил. – Вы такие парни.

Черноволосый кивнул. Он больше не улыбался – сверлил Маккензи взглядом. Наверняка хотел спросить про пивное брюхо и одышку. И седину в короткой стрижке. И если б спросил, Маккензи бы не нашел, что ответить. Когда-то он держал форму, но запустил себя уже давно. А теперь, протирая штаны в кабинете, и вовсе забросил спортзал. Но никто не задал ему этих вопросов. И Маккензи снова достал платок, промокнув лоб и протерев шею.

–Там всегда жара, – сквозь сжатые зубы процедил громила, сидевший напротив. – В сраной Резервации всегда так – чувствуешь ее уже на подлете. Как будто катишься в гребаный ад.

–Хоть картошку запекай! – хохотнул черноволосый, хлопнув здоровяка по плечу.

Все засмеялись и Маккензи засмеялся с остальными – по-дурацки неестественно и глупо. Пот сбегал по его лицу, и он слизывал соленые капли с растянутых в идиотской улыбке губ. В раскаленной духовке полицейского фургона он был всего лишь потным толстяком в дешевом пиджаке, коммивояжером, которому предстояло улыбаться и кивать на протяжении долгого рабочего дня. У него на коленях лежала пухлая папка с документами, полная фотографий и личных дел тех, кого предстояло найти. Усаживаясь в фургон, он думал, что полистает бумаги в дороге, в надежде найти хоть какие-то зацепки. Но, оказавшись среди парней с винтовками, хохочущими над дурацкими шутками и сверлящими его злыми глазами, Маккензи решил, что не будет строить из себя Шерлока Холмса. В отделе по борьбе с террором привыкли решать задачи по-другому – силой и пытками. Но выбор был невелик – либо стать частью тех, кто был внутри фургона, либо добычей для тех, кто снаружи.

“Зачем я здесь? – подумал Маккензи, глядя на смеющихся парней вокруг. – Разве я часть этого?”

Удивительно, но подумал об этом он только сейчас, когда влез в фургон и проехал до самой Резервации. Вспомнил о том, что перебрался в Совет Безопасности не для того, чтобы строить карьеру и удовлетворять амбиции. Его вышкой было звание детектива, работа, которую он любил и понимал. Но и он, и жена знали, что любимая работа губила его, разъедала изнутри. Он стал алкоголиком за годы службы и заработал подагру, лишний вес и одышку. Поэтому все, что Маккензи хотелось в Совете Безопасности – это тихий кабинет, пасьянс на компьютере и электронные часы с большим циферблатом. Но в итоге случилось так, что заслуги, позволившие ему быть замеченным и приглашенным на собеседование к главе Совбеза Европы, сыграли с ним злую шутку. Никто и никогда не видел в Поле Маккензи секретаря или гребаного книжного червя. Он всегда и для всех был ищейкой, поймавшей Мясника из Хопвелла.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.