Борис Ярне - Свобода

Андрей молчал.

– Остров Кунашир, к примеру, – добавил Кортнев. – А ты каким образом собрался тут жить, если у тебя будет новый паспорт?

– Дальневосточный гектар.

– Бог ты мой! – рассмеялся Вячеслав, – ты палатку поставить не можешь!

– Все когда-то происходит впервые, – заметил Андрей.

– Ты знаешь правила его получения? – спросил Кортнев.

– Нет, но могу посмотреть.

– Если там будут пробивать по базе, то я бы не стал рисковать с поддельным паспортом. К тому же, что ты там собрался делать? Без денег, без опыта.

– Буду строить свой дом.

– А деньги?

– Да черт его знает, – рассеяно пробормотал Андрей. – Банк грохнем.

– Не кидайся такими фразами, можешь их материализовать. Мое предложение в силе. А насчет паспортов я посмотрю. Желательно, чтобы точка была не только на пути следования, но и подальше отсюда, вернее сказать, поближе к границе. Посмотрим.

– За тобой могут охотиться эти, псы твои черные?

– Выберемся.

На следующий день, во время обеда, Кортнев всем изложил свой план. Петр Ильич был в восторге, Маша растеряна, Оксана смотрела на Андрея.

– Это далеко, и добираться мы будем не самолетом, поэтому времени на раздумье будет предостаточно.

– Я готов! – воскликнул Петр Ильич.

Вячеслав улыбнулся.

– Одно место в шлюпке занято. Жду заявок, – сказал он. – Завтра утром выезжаем в соседнюю республику, а после едем на восток.

– Андрей, пойдем, искупаемся, – предложила Оксана.

– Идем.

Они взяли необходимые вещи из палатки и направились к морю.

– Ты знал об этом?

– Вчера узнал.

– Что думаешь?

– Мое предложение о своей земле на том же Дальнем востоке остается в силе. Нам нужно только поменять паспорта. Ты со мной?

– У нас получится?

– Если мы будем вместе, то, несомненно.

– Я с тобой, Андрюшенька! – Оксана бросилась Андрею на шею.

Петр Ильич наконец решился забраться на гору, где Андрей с Оксаной каждый вечер наблюдали закат. Он уселся на камень, извлек из сумки большую толстую тетрадь, ручку и принялся писать.

– Ты не говорил мне об этом, – настороженно сказала Маша.

– Не хотелось пугать тебя раньше времени. Ты так хотела на море. Маша, как бы я тебя не любил, неволить я тебя не хочу. Это трудно, опасно. Это рискованно.

– Нет, Слава, я уже говорила, обратно я не вернусь. Я с тобой, любимый.

Слава крепко обнял Машу.

– Я чувствую себя селедкой, – говорила Оксана, когда они с Андреем сидели вечером на горе в ожидании заката.

– Ничего, скоро мы найдем что-нибудь пресное в горах. Ты же никогда не видела горных рек?

– Нет, а зачем мы едем в Карачаево-Черкесию?

– Понимаешь, есть разговоры мужские, к которым женщины не допускаются.

– Что? – Оксана набросилась на Андрея.

– Хорошо, хорошо. В общем, это тюремная сага. У Славы есть волшебная карта, на которой обозначены бандитские тайники, разбросанные по всей стране. В тех горах, куда мы завтра отправимся, спрятано оружие.

– Я просто в кино попала, – медленно проговорила Оксана. – Это же, как Али Баба и сорок разбойников. Мы на разбойников не наткнемся?

– С нами майор пограничных войск. У него профессиональное чутье.

– Конечно, это чутье его закинуло в магазин, где я давала представление?

– Это судьба. – Андрей обнял Оксану.

– Наша последняя ночь на море, – с сожалением прошептала Оксана, когда они лежали в палатке.

– И мы насквозь просоленные.

– Дай, я поцелую твои соленые губы своими солеными губами.

– А дай, я обниму твои соленые плечи, своими солеными руками.

– А дай, я прижмусь своим соленым телом к твоему соленому телу…

Звезды заплясали над берегом, отражая свой танец в море.

Утром, свернув лагерь, команда на двух автомобилях выдвинулась в сторону Карачаево-Черкесии.

22 июня 1956 года мексиканская полиция арестовала Фиделя Кастро на одной из улиц Мехико. Затем была устроена засада на конспиративной квартире. На ранчо «Санта-Роса» полиция захватила Че и некоторых товарищей. Впоследствии выяснилось, что аресты производились по наводке провокатора, который проник в ряды заговорщиков. 26 июня мексиканская газета опубликовала список арестованных, включая имя Эрнесто Че Гевары Серны, который был охарактеризован как «международный коммунистический агитатор» с упоминанием его роли в Гватемале при президенте Арбенсе.

Лишь к концу следующего дня Кортнев попросил Петра Ильича остановить автомобиль, заявив, что ближе к нужному месту они уже не подберутся. Был вариант, заехать с противоположной стороны, но это означало показать себя в населенном пункте, а поскольку населенные пункты в этой местности не отличались населенностью, они сразу бы привлекли к себе внимание.

По дороге, они не раз искупались в речке, смывая с себя морскую соль, побродили по горным рекам, даже постояли под водопадом. Во время одной из остановок, привала, означающего обеденный перерыв, Андрей с Оксаной забрались в горы, благо в том месте они не были столь высоки, и окунулись в озере.

В ходе этих развлечений людей, находящихся в федеральном розыске, Кортнев не переставал скрежетать зубами. Маша то и дело, старалась его успокоить.

– Тоже мне, Бони и Клайд, – ворчал он.

Петр Ильич восхищенно оглядывался, любуясь горными вершинами.

– Какая красота! – шептал он. – И почему я никогда этого не видел?

– Попробуем загнать машины вон туда, – указал Андрей. – Не слишком незаметно, но больше некуда.

Кортнев согласился с ним.

– Ночевать, я полагаю, мы тоже будем здесь? – спросил Андрей.

– Похоже на то. Сначала сделаем дело, а там решим. Петр Ильич, оставляем на вас дам. Мы скоро вернемся.

С самого утра Ислам испытывал дрожь, распространившуюся по всему телу. Он даже подумал, что заболевает от страха. Сегодня он решил подготовиться к мести. Завтра, как он не раз уже слышал от дяди, в аул должны приехать все его обычные гости. К их приезду уже начали готовить стол. Ислам в подготовке не участвовал. С утра он пас скот. Это было удачей, поскольку эту работу он не выполнял уже давно, и боялся пропустить эту сходку, в ходе которой он намеревался осуществить свой план мести. Как такового плана не было. Он просто хотел подтащить к аулу, к дядиному дому, оружие, которое он обнаружил в горах, и с возвышенности, с которой был виден весь двор перед домом Джабраила, расстрелять всех гостей вместе с дядей. Он совсем не подумал о том, что никогда не держал в руках оружия, и не знал, как им пользоваться. Он выбросил из головы, что все гости приезжают на машинах с вооруженными охранниками, что сами гости вооружены, как и его дядя. Что обедают они всегда в доме. На улице остаются охранники, которым накрывают стол во дворе. Обо всем этом Ислам не думал. Он даже забыл, что, как правило, он остается прислуживать, и не имеет возможности выбраться со двора. У него в голове горел огонь. Полыхал гнев. И он дрожал.