Александр Андрюхин - Казнь за разглашение

Леонид вытащил из-за пояса пистолет и тихо вышел из укрытия. От неожиданности Авекян вздрогнул. Он открыл рот, но не произнес ни звука. Берестов ткнул ему в живот ствол.

— Шаг в сторону — и дырка! — шепнул Леонид.

— Ты пьяный, что ли? — пробасил Авекян.

— Это сейчас не важно. Отвечай мне на вопросы: коротко и по существу. Статью мою в «Версии» прочел?

— Прочел. Дерьмо. Я бы такую не напечатал.

— Естественно бы, не напечатал, потому что убийца ты.

Авекян нахмурил брови и произнес:

— Доказательства есть?

— Есть! Тебя видели люди. И водителя Андрея видели. И даже номера твоей «Волги» помнят.

— Это в твоей статье меня видели, — произнес Авекян. — А ей верить нельзя. Ты у нас известный сочинитель. Про тарелки сочинял, теперь взялся в криминале мозги парить.

— Речь не о статье. Речь о тебе. Ты был в день убийства на квартире у Климентьева. Зачем ты туда ездил?

— Еще раз тебя спрашиваю, — раздраженно пробасил Авекян, доказательства есть, что я там был? Твои мифические соседи — не доказательство.

— То есть тебя там не было?

— Не было!

Берестов с ухмылкой покачал головой. Возникла пауза. От тягостной тишины спас лифт, который внезапно дернулся и пополз на первый этаж.

— И Алексея Климентьева мы, значит, тоже не знаем?

— А почему я должен его знать?

— Иванова мне говорила, что вы проворачивали с ним какие-то темные делишки.

— Я не знаю, чего тебе напела Иванова, но её тоже пора увольнять. Ни хрена вы работать не умеете.

— А я тебе не раб, чтоб на тебя работать! — закричал, бледнея от негодования, Берестов. — Сейчас я тебе прочищу мозги! Сейчас ты у меня все вспомнишь!

Он направил пистолет в лоб Авекяну и повернул рычажок предохранителя. В это время двери лифта распахнулись и на площадку шагнул Андрей. Не раздумывая, он коршуном бросился на Берестова и в один миг закрутил ему руку за спину вместе с пистолетом. «Мастер руки крутить. Сейчас всадит мне укол!» — мелькнуло в голове у Берестова, и он нажал на курок.

Нельзя сказать, что дальше Берестов ничего не помнил. Кое-что осталось в сознании, хотя и смутно. Он слышал звук выстрела и краем глаза уловил, что основной клуб газа попал в открытый лифт. Авекян схватился за глаза. Глотнул немного газа и водитель. Но прежде чем скопытиться, он успел выругаться матом и толкнуть Берестова в лифт. Двери лифта захлопнулись, и журналист отключился.

Очнулся он в машине Авекяна на заднем сиденье со связанными руками. Первым желанием Берестова было вскочить и наброситься на своих похитителей, но он почувствовал, что сил нет. К тому же руки связаны и в голове какая-то каша. Леонид не стал шевелиться, чтобы не привлекать внимания. Притворяясь, что все ещё находится в отключке, он осторожно пошевелил пальцами рук. Связан довольно крепко. Авекян обернулся, и Берестов сквозь ресницы увидел, что глаза его красные и морда распухла.

— Козел! — произнес сквозь зубы Авекян. — Надо было его там в лифте и оставить. На хрен нам сдалось вытаскивать его?

— Наутро вытащили бы труп, — подал голос Андрей.

— А если он уже труп, куда везти?

— Да сбросить с моста! Пусть потом ищут!

Берестов начал интенсивно работать руками. Веревка не поддавалась. Тогда он стал ногой нащупывать дверной рычаг. Рычаг звонко щелкнул, но, к счастью, Авекян с водителем не услышали. Берестов осторожно нажал на дверь. Она поддалась. Теперь нужно было выбрать подходящий момент, чтобы выпрыгнуть из машины.

Момент вскоре наступил. Автомобиль затормозил у железнодорожного переезда. Берестов незаметно огляделся по сторонам и понял, что лучшего момента для бегства не придумаешь. Сзади и впереди поток машин, справа на соседнем круге рабочие ремонтируют трассу. Если неожиданно выпрыгнуть и полететь вниз по откосу, через несколько секунд уже можно выкатиться под ноги авторемонтникам. Машины прибывали. Нервозность в пробке накалялась, а поезда все не было. Было слышно, как ругались шоферюги в попытке проскочить вне очереди. Это было только на руку. Андрей нервничал и глазел по сторонам в поисках свободного места на дороге, Авекян тер глаза.

Но вот, наконец, Берестов услышал приближающийся стук состав. Пока он гремел, Берестов осторожно давил ногой на дверцу. Убедившись, что она распахнется настежь с первого же толчка, пленник дождался момента, когда машина тронулась, и вдруг с воплем вскочил и вылетел наружу. Обогнув три иномарки, он споткнулся о какой-то камень на обочине и кубарем покатился под откос, отмечая, что весь этот машинный поток сзади дружно двинулся через переезд.

Через несколько секунд удивленные укладчики в оранжевых куртках, бросив лопаты, уже поднимали Берестова с асфальта. Они сочувственно окружили беднягу, развязали руки и стали наперебой предлагать ему закурить. Берестов поднял голову. Авекяновская белая «Волга» уже миновала переезд и набирала скорость. «Возможно, они решили съехать по винтовой дороге и поймать меня здесь, на магистрали, — подумал Берестов, — однако не такой я дурак, чтобы снова попасться им в лапы».

Берестов, поблагодарив рабочих за то, что они так участливо отнеслись к его судьбе, освободив его от веревок, пополз вверх. Тут же подвернулось такси.

— В ближайшее отделение милиции! — произнес он хмуро.

И в том ближайшем отделении милиции, в которое привез его таксист, мятежный журналист провел всю ночь. Он трижды рассказывал, как его сегодня чуть не застрелили у дверей Полежаевской прокуратуры, а затем затолкали в лифт с нервно-паралитическим газом, после чего связали руки с целью бросить в Москву-реку, но он дал деру.

Менты слушали очень внимательно. Сначала дежурный лейтенант, затем начальник опергруппы с погонами капитана, наконец, какой-то штатский. Все трое записывали подробности, приметы киллера, марку машины, координаты и приметы Авекяна и его водителя. Более того, при нем дежурный передал по рации, чтобы задержали белую «Волгу» с такими-то да рассякими авекяновскими номерами. Наконец, ближе к рассвету, его отправили спать на стулья в холодный актовый зал. А в девять утра за ним приехал капитан Батурин.

— Ну что, командир, поехали! — произнес он с тонкой улыбкой. Покажете место, где в вас стреляли.

За всю дорогу капитан не вымолвил ни слова. Только перед тем как тронуться, произнес с иронией в голосе и любопытством в глазах:

— Значит, вчера вас вдобавок хотели сбросить с моста, как Ельцина?

Ироническая постановка вопроса Берестову не понравилась. Он ничего не ответил и отвернулся к окну. Через пятнадцать минут они уже были на месте. Берестов нетерпеливо выпрыгнул из милицейской машины и подошел к гранитному основанию здания, к тому месту, где вчера на уровне его виска в стену вонзилась пуля. Это он видел собственными глазами. Но сегодня никакой пули не было. Более того, не было ни малейших следов от пули, раскрошившей полированный гранит. Стена была ровная, без единой царапины. Капитан Батурин подошел сзади и скрестил на груди руки.