Ника Черняева - Bad angel. Сборник рассказов

***

Моим отцом стал криминальный авторитет, который был многим обязан деду. Именно из-за этого человека я осталась круглой сиротой. Таким образом, по каким-то своим моральным принципам, Евгений Михайлович решил отдать деду долг.

Первые годы моя жизнь была похожа на жизнь обычного ребенка. В семье Арсена – так братва называла Евгения Михайловича – ко мне относились хорошо. Жена Арсена, приятная, но равнодушная женщина, не обращала на меня особого внимания, так же, как и на своих родных сыновей.

После школы я была предоставлена сама себе. Но проводить время в своей комнате мне не нравилось. Наверное, я была злой девочкой. Домработниц шокировали мои игры с подаренными родителями куклами. Все куклы рано или поздно проходили через отрывание головы и попадали в мусорное ведро. Когда Лора, моя мама, тихонько говорила об этом отцу, он только пожимал плечами: «Это ребенок. Купи новую».

«Но это так странно для девочки. Совсем не играть в нормальные игры», – опять спокойно возражала Лора.

«Забудь. Лучше смотри за сыновьями. Они не играют в нормальные игры».

Близнецы были старше меня на два года, характер у мальчишек был материнский – спокойный и невозмутимый. Арсен пытался расшевелить ребят, но из этого ничего не выходило. Они ненавидели всё, что касалось физических действий, весь их день после школы проходил за компьютером. Если я рвалась из дома на улицу, где на огромных угодьях, огороженных трёхметровым забором, было столько возможностей для фантазий, беготни, пряток, то ребята почти не выходили из дома.

Иногда я, представляя себя шпионом, подслушивала и подглядывала за охранниками отца, которые слонялись по участку, ничего не делая. Иногда играла с собаками, иногда рисовала мелом на брусчатке. После художественного сеанса, когда я уходила домой, охранник тщательно смывал мои художества. Я ничего не имела против. Завтра будет новый день, и я заново нарисую свою историю. Так намного лучше, чем исправлять или дорисовывать вчерашние картинки. Это моя главная черта. Легче убить, чем исправить.

Арсен всё больше разочаровывался в наследниках своего криминального бизнеса, и тут его внимание привлекла я.

В семье моих новых родителей я жила уже четыре года. Худая, высокая и очень веснушчатая девочка беспрекословно выполняла всё, что от неё требовали, потому что ей это нравилось.

В моём расписании появились силовые упражнения, плаванье, бег, потом стрельба. В загородном доме был оборудован тир, где частенько пристреливались гости Арсена. Первые дни я стреляла из пневматического оружия, видя успехи, мне выдали старый «Макаров» с затёртыми номерами. Стоило только догадываться о его истории. Теперь уже много лет моё любимое оружие – «Беретта 92» с глушителем. Это пистолет пока ни разу меня не подвёл. Это одна из заповедей моего отца. Пистолет как друг. Можно иметь разных партнёров, но доверять только одному. Тому, кого знаешь лучше других.

Жизнь менялась с удивительной быстротой. Но я всё ещё была ребёнком, не способным постоять за себя. Всё изменилось, когда в моей жизни появился дядя Миша. Это был реальный дядя Миша, майор в отставке, ставший начальником охраны моего отца. Не знаю, как он оказался в криминальном мире, до сих пор мне кажется, что это была не его «война». Дядя Миша стал моим инструктором по боевому самбо. Заниматься со мной он не хотел, но Арсен, естественно, не принимал отказов.

Выбитые пальцы, ушибы грудины, разорванные связки и пара сотрясений мозга – далеко не все мои потери, но чем больше было внешних увечий, тем сильнее внутренне я становилась. Мои захваты были цепкими, удары точными, а взгляд на мир и на себя терпел полную перестройку. Только постоянно идя к новой цели, я могла свободно дышать. Всего лишь маленький винтик, но без меня конструкция не будет надёжной, и я отвечаю за каждый свой поступок.

Боль… Она уже ничего не значила. Физическая боль проходит, надо научиться терпеть. И я терпела. Я была очень старательна. Это моя врождённая черта – всё делать максимально хорошо, и подкреплённая трепетом перед отцом, она быстро сделала из меня «отличницу» боевой подготовки. Казалось, видя мои успехи, отец должен был относиться ко мне как к дочери, ведь я старалась именно для него. Но всё менялось в обратную сторону, поблажек и скидок на возраст больше не было. Раньше я слышала, как он общается со своими «бойцами», – теперь я становилась одним из них.

Пришло время отрабатывать вложенные в меня ресурсы. Помню первое задание. Надо пройти рядом с жертвой, мужчиной, который выходил из припаркованной машины.

Выстрелить почти в упор, выкинуть пистолет и уйти быстрым шагом оказалось легче, чем я думала.

Отойдя метров на сто, я почувствовала невероятную эйфорию, радость и бесшабашную уверенность в себе. Воздух был необычно свеж, кислород переполнял легкие и взрывал мозг. Адреналин, мощный прилив, не было сожаления и страха. Я справилась с миссией. Я полезна семье и отцу. Именно в тот день я впервые попробовала Bad Angel. Розовая бутылка открыта, аромат земляники стоит в комнате. Безо льда и сока, только приторная сладость ликёра. Мне 15 лет, и вся жизнь в моих руках.

Первый пробный акт оказался театральной постановкой. Примерно через час, когда я успокоилась, в мою комнату вошёл Арсен.

– Девочка, ты умница. Я горжусь тобой! – в его хриплом голосе слышалась такая отеческая теплота.

И много позже, достаточно было меня похвалить, я уже готова жертвовать собой ради трёх слов: «Девочка, горжусь тобой!»

Но в этот первый раз всё пошло иначе. Арсен прищурился, этот прищур был его улыбкой, по-другому он не умел.

– А теперь фокус! Хочу, чтобы с этого момента между нами было всё честно. Поэтому сейчас я тебя познакомлю с Тимофеем Иванычем.

В дверь вошла моя сегодняшняя жертва. Тот самый мужик, которого я застрелила, он был совершенно жив и здоров. Что я испытала, невозможно описать. Всю гамму чувств.

– Ну что, малявка, – мужик обратился ко мне, – думала, грохнула дяденьку?

Я не могла ничего выдавить. Стояла и молчала.

– Тимоха, ты ещё небо закоптишь! – Арсен повернулся ко мне. – Вот это была проверка. Если бы не выстрелила, я не стал бы сердиться, но сильно разочаровался. И грош цена была бы моему чутью. Но ты выстрелила, значит, я прав, что считал тебя дочерью. Не ошибся.

Он обнял меня так, как никто ни разу в жизни. В этот момент моя голова кружилась от переполнявшей меня любви к отцу или от ликёра. Сложно понять.

Я не всегда бралась за пистолет, иногда требовалось просто подсыпать что-то в баре, потом заботу о клиенте брали на себя уже другие люди. Меня не интересовало, что происходило дальше. Я научилась отфильтровывать информацию почти сразу, по-другому было нельзя, можно сойти с ума.