Михаил Савинов - Право на жизнь

Чувствуя за собой конкретную вину и не совсем еще понимая смысла этого откровенного наезда, я начал было вяло оправдываться, штампованными фразами, мол, так вышло, в спорте все бывает. Но меня ни слышали. Продолжая дышать в лицо какой-то тухлятиной, Крыса вновь угрожающе зашипел.

– Пасть свою закрой и слушай сюда, за дружбана нашего, ты нам отступных отвалишь, а после живи себе дальше. Если нет, прямиком к Борюсику отправим, даже не сомневайся. А там, можете снова, бить морды друг другу, у вас это здорово получается.

Центровой противно засмеялся, похоже. ему очень понравилось, как он сострил.

– Почему платить вам, а не родственникам, – равнодушным тоном поинтересовался я.

Крыса, звериным чутьем уловив, что жертва дала слабину, решил дожать ее физически. Размахнувшись, он всадил свой сухой кулак точно в челюсть тормознутому собеседнику, так и не поняв, что совершает роковую ошибку.

Боль от удара молнией ударив в мозг, неожиданно сделала то, что не получалось у всех, кто пытался вывести меня из состояния затянувшейся депрессии. Мутная пелена, почти два месяца стоявшая у меня перед глазами, вдруг взорвалась и осколками разлетелась по сторонам. Все вокруг, как-то разом стало ярко и невероятно контрастно.

Получив короткий ответ в зубы, Крыса подбросив ноги в верх, костлявой куклой рухнул на асфальт. И в ту же секунду, вся троица как по команде бросилась в атаку. Парни как оказалось, были достаточно крепкими и довольно сносно умели драться. Но это им не помогло. Меня сегодня буквально несло. Никогда я еще не чувствовал в своем теле такой легкости и силы. Без труда уходя от шести летящих в лицо злых кулаков, не менее зло отвечаю им тем же. Причем делаю это, с каким-то дьявольским удовольствием, хоть и не всегда по месту.

Только когда вся компания улеглась на дорожке, в очень даже непристойных позах, я дал себе команду остановиться. И вот тогда, на пике победной эйфории, мной непростительно, была потеряна элементарная бдительность, которая едва не стоила смертельной дыры в спине. А спас ее, знакомый всем дворовым пацанам, металлический щелчок выкидного ножа.

Бросив тело в сторону, благополучно отделываюсь лишь не глубоким порезом плеча, который ни как на меня не повлиял. В следующее мгновение я уже уперся взглядом в холодный и беспощадный прищур Крысы, который невероятно быстро отошел от удара и сейчас был явно заряжен на убийство.

Скорее всего, я не относился той к категории людей, которая теряется при виде направленного в лицо, остро отточенного пера. Нож, словно красная тряпка для быка, удвоил мою ярость и скорость восприятия всего происходящего. После очередного длинного выпада, плотно цепляю пальцами левой руки рукав крысиной куртки, и дернув его на себя, с силой вбиваю открытую ладонь, в узкую переносицу противника.

– Вот такие дела, Крысеныш, за все в этой жизни, когда-то приходится платить, – в полголоса кидаю я лежащему без признака жизни телу, и зажав рукой кровоточащую рану, поспешно покинул место драки. Встречать теплый летний день за решеткой, ни как не входило в мои дальнейшие жизненные планы. Но и домой я как-то не очень не спешил. Меня, словно человека просидевшего годы в подвале, по настоящему пьянил и окрылял, ставший вдруг необыкновенно чистым и прозрачным, буквально перенасыщенным ароматами лета воздух. Ночь была светла и совершенно безлюдна, и это еще больше усиливало ощущение силы и свободы. Казалось, будто само время сегодня вдруг остановило свой вечный ход, даря мне некую компенсацию за два, вырванные из жизни месяца. Последнее, кстати, я особенно почувствовал, когда вернулся домой и едва сумел успокоить родителей, очень встревоженных долгой отлучкой их сына.

Чудом скрыв от родичей рану, как в прочем и порезанную рубашку с большим бурым пятном крови, сразу залезаю под душ, где получаю невероятное удовольствие, от казалось бы обычной водной процедуры.

Утро следующего дня, началось с настойчивого жужжания дверного звонка, что сильно напоминал назойливую деревенскую муху.

Потягиваясь на ходу и как всегда пренебрегая глазком, толкнул дверь от себя, и в ту же секунду, в образовавшуюся щель вихрем ворвался Генка. – Ты че, все еще дрыхнешь? В натуре счастливчик. А меня, с самого утра, красноперые, из под одеяла выдернули и прямиком к следаку. Колись говорит, в драке ночной участвовал, или может слышал чего. Я ему в ответ, типа, знать ни чего не знаю, всю ночь дома спал, не верите, можете у мамки спросить, она подтвердит. А ментяра мне в ответ, хитро так, проверим, а пока у нас посидишь. Вот так, не за что, целых четыре часа в обезьяннике проторчал, – как бы подводя черту закончил Геша, не переставая при этом, пялиться на мое, заклеенное пластырем плечо.

– А чего там у тебя, – не удержался он, кивая головой на порез.

– Да так, ерунда, бандитская пуля, – отмахнулся я. – Расскажи лучше, чего тебе еще интересного в ментовке напели.

– Вот и я, о том же, – растягивая слова, продолжил Генка, внимательно вглядываясь в мои, свежо-сбитые костяшки на кулаках.

Реактивно мыслящий в таких делах дружбан, враз прочухав что к чему, продолжил.

– Менты намекнули, что Крысу, с его корешами, нынче ночью жестко пресанули. Его самого на глушняк сработали, а пацаны вроде как ничего, оклемались. Их сейчас в ментовке на причастность колют. Так что, делай Саня выводы. Хотя я, на твоем месте, на пару месяцев, реально свалил бы куда-нибудь в дремучую деревню, да затаился там до прояснения ситуации. Думаю что за Крысенка, напрягаться сильно не будут, но лучше подстраховаться. Вообще если по уму, а не по закону, тебе конкретно награда ломиться. Кто знает, кого и сколько, этот урод, успел бы еще пикой продырявить.

На все сто согласившись с другом, я тем же вечером отчалил в Питер, а уже от туда прямиком к родственникам, на самую окраину юга Вологодчины.

Глава 8

Отмеренные мне два месяца, пролетели быстро. Заготовка дров к зиме, покосы, рыбалка, а тут еще девчонка с Череповца к бабке на каникулы приехала. И закружила тогда парня, его первая юношеская любовь. Скажу честно, если бы не выпускной год школы, факт завис бы я в деревне надолго. В конце концов, клятвенно заверив друг друга, что непременно встретимся на следующий год, мы оба с грустью расстались, разъехавшись по родным своим городам.

За время моего отсутствия, ни чего существенного дома не произошло, если не считать визита к нам в гости тренера боксерской секции. Все так же тяжело переживая последствия того трагического поединка, он, стараясь не смотреть в глаза родителям, поведал, что для коллектива, мое присутствие в спортзале нежелательно. На что отец сообщил ему, что будучи еще в больнице, его сын клятвенно пообещал порвать с боксом навсегда. И уже на следующий день, уважая мою страсть, пахан пошел в магазин и купил мне в подарок недорогой боксерский мешок.