Михаил Савинов - Коновал. Книга третья

Глава 1

Дату, двадцатое сентября девяносто пятого года, я по многим причинам, запомню надолго.

Ничего не предвещающий обычный будничный день, уже клонился к своему логическому завершению, когда в прихожей моей квартиры, раздался короткий, и как тогда показалось, тревожный звонок.

Привычным движением, открыв входную дверь, я с удивлением обнаружил за ней, совершенно незнакомую мне личность, без сомнения мужского пола, облачённую в далеко не свежую рабочую фуфайку и натянутую до самых глаз чёрную вязаную шапку. Словно чего-то от меня ожидая, человек пару секунд неуверенно потоптался на месте, после чего, молча сунул мне в руку небрежно сложенный обрывок бумаги и, не сказав ни слова, поспешил удалиться прочь.

Плохо понимая, что все это значит, немного брезгливо разворачиваю грязновато серого посланника и быстро пробегаю глазами по его неровным строкам, после чего, повторяю это ещё раз, но уже вслух.

– Выручай, дружище. Жду тебя в посёлке "Октябрьский" возле магазина. Он там один, так что не промахнёшься. С. Кон.

Отлично понимая, кому принадлежат эти строки и что конкретно мне необходимо сделать, я всё же, не бросаюсь сломя голову на зов, и на то, были свои весомые причины.

Казалось, что могло быть проще. Мой старенький, но ещё вполне рабочий «Москвич», стоял прямо под окнами подъезда, да и расстояние до пункта назначения было не больше сотни километров. Однако, беря во внимание ночное время суток, обледеневшую после первых заморозков дорогу и почти лысую летнюю резину, на обновления которой, в те мутные девяностые годы, у меня катастрофически не хватало денег, поездка, сея, могла быстро закончиться, ещё едва начавшись.

Стараясь не думать о плохом, осторожно предупредив жену, что возможно вернусь поздно, я стал собираться в дорогу. С Коновалом мы не виделись более двух лет. Звонил он мне, правда, за это время раза четыре, но никогда в разговоре не упоминал о своей готовящейся поездке в наши северные края, а тем более в один из отдалённых, доживающих свой век и уже практически разрушенный годами и пожарами посёлок. Но раз уж парень оказался там, то стало быть, случилось нечто, что выходит за рамки моего понимания.

Поездка, как и предполагалось, была более чем кошмарная. Машина вела себя на покрытой ледяной коркой дороге, мягко сказать, непредсказуемо. По этой самой причине, первая часть пути, была невероятно долгой и нервной, и только когда мой москвичёк свернул на шершавую ухабистую грунтовку, водила смог позволить себе малость расслабиться и заметно прибавить обороты своего автомобиля.

Находящееся на самом краю цивилизации поселение, из которого мне предстояло выхватить друга, находилось в обширном лесном массиве, и преимущественно тянулось вдоль единственной на сотни километров, убитой тяжёлой лесовозной техникой дороги. Один, за одним, выхваченные фарами из темноты остовы крайних полуразрушенных бараков, вероятно ещё гулаговских времён, зловещими призраками появлялись из тьмы, и медленно проплывая мимо осторожно двигающейся машины, так же зловеще уходили назад, в кромешную чернь осенней ночи.

– Здесь бы голливудские ужастики впору снимать, а не свидания назначать, – невольно вырвалось у меня, проводя взглядом очередной, заросший мхом скелет дома.

Между тем, автомобиль уверенно вывез меня в центральную и похоже жилую часть посёлка, где я стал усиленно шарить глазами по сторонам, в надежде отыскать хоть какой-то намёк, на единственный, как было сказано в послании, магазин.

И только когда стало казаться, что до рассвета найти его так и не удастся, тусклая лампочка, над одним из немногих оставшихся целых домов, высветила потрёпанную временем вывеску, означавшую что место нашей встречи, мной, все же найдено.

Не глуша мотор и явно не горя желанием покидать хорошо прогретый салон автомобиля, я нетерпеливо, дважды нажал на клаксон. И почти сразу, из-за бревенчатого угла магазина, неторопливой и заметно хромающей походкой нарисовалось нечто, внешне очень похожее на конкретно спившегося бомжа, причём в самой последней стадии своей деградации.

Узнать в нём дышащего силой и здоровьем друга, было невероятно сложно, и только когда тот тяжело рухнул на заднее сидение, и не здороваясь, первым делом поинтересовался, нет ли у меня чего-нибудь пожрать, я убедился что это именно он, Сашка Коновал.

Всю обратную дорогу, которая была все так же нервна и долга, мой пассажир спал. Причём сон его, несмотря на жуткую тряску, был поистине мертвецким. Однако, стоило только машине припарковаться рядом с подъездом моего дома, Санек тут же проснулся, и все так же молча, направился следом за его постоянным жильцом, туда, где на последнем пятом этаже, находилось моё трёхкомнатное, достаточно благоустроенно жилище.

Стараясь не разбудить сладко спящее семейство, сразу отправляю друга в ванную комнату, где его ждало чистое белье, бритвенные принадлежности, и что самое желанное для измотанного путника, горячая вода.

Пока Коновал приводил себя в порядок, а это было не менее часа, я брезгливо сгрёб в большой полиэтиленовый мешок его остро пахнувшие гарью лохмотья и выставил все это за дверь. Затем приготовил не очень изысканный, но все же достаточно сытный ужин и ожидая гостя, наконец-то смог расслабиться в своём любимом мягком кресле.

Вероятно я все же уснул, потому как, не слышал, что в кухню вошёл достаточно посвежевший путник, и сев за стол, стал в одиночку поглощать все, что могло годиться в пищу.

Не мешая ему в этом, я сквозь приоткрытые глаза, стал молча рассматривать заметно осунувшееся лицо Санька, ёжик его поседевших волос и не привычно с сутулившуюся фигуру. Особенно меня, зацепил реально странный и какой-то отрешённый, блуждающий взгляд друга. Прекрасно понимая, что с парнем случилось нечто, что выходит за рамки обыденной жизни, ловлю себя на мысли, что сейчас, я точно не горю желанием интересоваться его странным вояжем в наши северные края.

Стараясь хоть как-то вывести парня из жестокой депрессии, наливаю ему добрую дозу сорокаградусного зелья, но даже это верное средство не дало ожидаемого мной эффекта. Впавшие щеки бойца оставались все так же белы, а тяжёлый, глядящий в никуда взгляд, был более чем серьёзен, что более чем, красноречиво указывало, на нежелание бойца перейти к доверительной душевной беседе.

День следующий, я, начал с того, что отправил детей в школу и позвонил своему начальству, у которых, не без труда выбил для себя пару законных отгулов. После чего, снова завалился на диван, с одной лишь целью, поскорей наверстать упущенное, за не простую прошедшую ночь.

Проспал я пару часов, не больше, а когда проснулся, первым делом отправился с визитом в предоставленную другу отдельную комнату.