Илья Деревянко - Ухабы судьбы (сборник)

Потом, совершив несколько пассов руками, хищно усмехнулась.

– Вот возьмите и повесьте на шею, – сказала она Сергею, вернувшись в комнату. – Это предохранит вас от боли.

Будто загипнотизированный, Апраксин полез в бумажник и достал оставшиеся пятьсот пятьдесят долларов.

– На благие цели! – промямлил он.

По пути домой Сергей сбил машиной зазевавшуюся собаку, но не обратил ни малейшего внимания ни на несчастное животное, ни на возмущенную ругань нескольких припозднившихся прохожих.

– Ублюдок бессердечный! – закончив длинную матерную тираду, воскликнул один из них.

– Не иначе ведьма ему душу выхолостила, мрачно пошутил другой.

– Очень похоже, поддакнул третий.

Люди даже не подозревали, насколько они были близки к истине…

На следующий день Апраксин явился в спортзал.

– Быстро ты оправился! – удивленно и обрадованно приветствовал его Сорокин.

Сергей холодно глянул на приятеля, но ничего не ответил. Он переоделся в спортивный костюм, подошел к настенной макавари и принялся отрабатывать прямые удары руками. Левым кулаком… срыв дистанции… правым локтем… Правым кулаком… срыв дистанции… левым локтем. Под мощными ударами макавари кряхтела и стонала.

– Полегче, Серега, – попросил Алексей. – А то раздолбаешь ее, как грушу!

– Не мешай! – огрызнулся Апраксин. – Завтра же куплю и то и другое!

Сорокин опешил. Конечно, Сергей никогда не отличался ангельским характером, но в таком состоянии Алексей видел его впервые. Чувствовалось в Апраксине нечто чуждое, злое и неприятное. Будто подменили человека!..

– Что это за булыжник болтается у тебя на шее? – шутливо поинтересовался Алексей, когда, закончив тренировку, они переодевались, собираясь отправиться по домам, и поразился дикой ярости, вспыхнувшей в глазах Апраксина.

– Это не булыжник! – по-змеиному зашипел он. – И вообще, следи за языком!

– Что происходит с тобой, Сережа?! – тихо спросил Алексей. – Ты стал какой-то странный, бесишься по пустякам… Ты случайно не заболел?!

– Я здоровее, чем когда бы то ни было, – впервые за весь вечер улыбнулся Сергей, правда, улыбка у него получилась неприятная, больше напоминающая оскал.

– Где же ты лечился?

– В Салоне белой магии госпожи Риммы, – самодовольно ответил Апраксин. – Она настоящая кудесница.

– Колдунья?!

– Дурак! – окрысился Сергей. – Госпожа Римма целительница, а не ведьма, у нее в комнате иконы висят!

Сорокин с сомнением покачал головой. Он слышал как-то, что черная и белая магия одно и то же, только черная волк в натуральном виде, а белая волк, обряженный в овечью шкуру. Однако Апраксин говорил с абсолютной уверенностью в собственной правоте, про иконы упоминал. Ведьма и иконы! Странное сочетание! В результате Алексей решил не вступать пока в дискуссию, а в ближайшее время досконально разобраться в данном вопросе. Благо имелась такая возможность. Бывший тренер Сорокина Иван Андреевич Костров, мастер спорта по самбо и черный пояс четвертого дана [37] Черный пояс четвертого дана очень высокая ступень. Таких людей у нас в стране ничтожно мало. по карате, несколько лет назад неожиданно для всех ушел в монастырь.

Вот с ним-то Алексей и решил посоветоваться насчет белой магии. Уж кто-кто, а Костров должен разбираться в таких вещах…

– Ты готов? – прервал его размышления Апраксин.

– Да.

– Тогда пошли! Не хрена копаться!

На улице разыгралась непогода. Холодный пронизывающий ветер швырял в лица прохожим хлопья колючего снега. В декабре темнеет рано, и сейчас лишь редкие тусклые фонари пытались рассеять сгустившийся мрак. Возле своей машины Апраксин заметил две смутные тени. «Пытаются угнать или раскурочить! – с ненавистью подумал Сергей. – Ну, суки рваные, я вам покажу!»

Подобно хорошо натасканной сторожевой собаке, он молча бросился на злоумышленников.

«Хлесь!» Раскрытая ладонь Апраксина превратила лицо первого из них в кровавое месиво. Второй, подросток лет четырнадцати, попятился назад, жалобно скуля. Разъяренный Сергей собрался уже врезать мальчишке ногой в печень, но тут горло его очутилось в стальном зажиме, перед глазами сгустился багровый туман.

– Угомонись, Серега! Они же совсем дети! донесся до него как сквозь вату голос Сорокина. – А вы, щенки, линяйте в темпе отсюда!.

Сергей попытался вырваться, Алексей усилил зажим, и Апраксин потерял сознание…

– Сволочь! – едва очухавшись, прохрипел он прямо в лицо склонившемуся над ним Сорокину. – Ты на кого, гад, руку поднял?!

– Не психуй, Сережа, – примирительно сказал Алексей.

– Напал на меня сзади! – продолжал свирепеть Апраксин.

– Я просто помешал тебе убить малолеток!

– Они хотели угнать мою машину!

– Это еще не повод для детоубийства! Пацанам от силы четырнадцать-пятнадцать лет, а с тачкой твоей драгоценной ничего не случилось!

– Мою машину! – будто в бреду, повторил Сергей.

Он поднялся, отряхнул прилипший к одежде снег, окинул Сорокина ненавидящим взглядом, уселся за руль и до отказа выжал газ. Всю дорогу его колотил озноб. Апраксин скрипел зубами и безостановочно матерился. Сергей задыхался от злобы. В висках пульсировала кровь. Голова так набухла, что, казалось, вот-вот взорвется. Добравшись до дома, он припарковал машину у подъезда, зашел в квартиру, скинул одежду, проглотил лошадиную дозу снотворного и вскоре уснул.

В зеленоватом тумане вспыхивали фиолетовые искры. Видимость была плохая, но Сорокин почему-то точно знал, в каком направлении идти. Постепенно туман начал редеть и наконец исчез вовсе. Алексей очутился на широкой поляне, окруженной густыми деревьями. Посредине, источая запах серы, чернел бездонный колодец. Из глубины его доносились приглушенные стоны, вопли и злорадный дьявольский хохот.

– Приветик! – хихикнул мерзкий голос, и, резко обернувшись, Сорокин увидел худощавую блондинку с невероятно злым лицом.

– Попрощайся со своим дружком, – проверещала она.

Только тут Алексей заметил, что блондинка ведет на поводке Апраксина. Шею Сергея украшал бронзовый ошейник. Пустые, остекленевшие глаза бездумно таращились в никуда.

– Что ты с ним сделала, стерва? – закричал Сорокин.

Вместо ответа ведьма с силой толкнула Сергея к колодцу. Несколько мгновений он стоял, раскачиваясь на краю, затем с воплем полетел вниз.

Отвратительная дамочка громко захохотала.

– Теперь ты! – отсмеявшись, прошипела она, протягивая руки к Сорокину.

– Ну уж нет! – решительно возразил Алексей и размашисто перекрестился. Блондинка яростно завизжала, послышался жуткий грохот, и видение исчезло…

Алексей открыл глаза. Он лежал у себя дома, в постели. За окном было еще темно. Настенные часы, имевшие скверную привычку отставать, показывали половину шестого. «Значит, уже около шести», – подумал Сорокин. Спать ему совершенно расхотелось. Стараясь не шуметь, Алексей прошел на кухню и заварил кофе.