Анатоль Имерманис - Смерть под зонтом

Зайди он сейчас сюда, его наверняка хватил бы удар. Алтарь был превращен в столик забегаловки. На разостланных газетах стояли бутылки «Александрийского нектара» вперемешку с початками кукурузы и ломтиками консервированной колбасы. Вокруг алтаря на скамьях сидело человек десять.

– Непомука Берлунда кто-нибудь видел? – спросил начальник полиции.

– Вот я, – поднялся навстречу долговязый мужчина лет тридцати в джинсовом костюме и ковбойской шляпе. Он сделал основательный глоток из бутылки, не спеша закусил кукурузой и колбасой и сказал: – Хорошо, что пришли, Абуш, я уже собирался…

– Неужели вы не испытываете неловкости? – начальник полиции выразительно покосился на алтарь. – Я отнюдь не моралист, но это, по-моему, смахивает на кощунство.

– Я бы назвал это скорее деликатностью, – усмехнулся Берлунд.

– Разве лучше, если бы мы выпивали в консервном цехе у всех на виду? Кое-кто из бывших рабочих Крюдешанка не может себе позволить и кружки пива. А здесь на нас взирает один господь бог, которому нечего нам завидовать…

– Ведь он от выпивки воздерживается, – засмеялся кто-то из компании. – Не сердись, начальник, пока Крюдешанк нам платил, мы были готовы поверить всему, даже тому, что завтра наше озеро перестанет смердеть. Кому же теперь нам верить, Винценту Басани, что ли?

Дождь немного стих. Мы с Берлундом уселись под навесом на прозрачных коробах. В них пестрели этикетки, которым не доведется украсить некогда прославленные консервы «Посейдона».

– Что на сердце? – начал разговор начальник полиции. – Если окажется, что ты меня вытащил сюда, чтобы выжать десятку еще на бутылку-другую, то я засажу тебя по шестому дополнению к статье 121 уголовного кодекса.

– Шестое дополнение? – Берлунд нахлобучил свою ковбойскую шляпу. – Обман с целью незаконной наживы, если мне не изменяет память.

– Не изменяет, – подтвердил Грегор Абуш. – Предусмотрено наказание от одного до трех лет. В случае чистосердечного признания обвиняемый, если не был ранее судим, может надеяться получить год условно.

– Обвиняемый согласен. Но прежде всего десятку! – протянул руку Берлунд.

Обмену этими репликами не сопутствовала ни одна улыбка. Тогда я еще не знал, что одна из особенностей александрийского юмора – серьезное, даже мрачноватое выражение лица, что придавало их шуткам особый смак.

Я был готов выложить эту десятку Берлунду из собственного кармана – такое облегчение почувствовал, убедившись, что мои недобрые предчувствия лопнули как мыльный пузырь.

Однако, к моему удивлению, Берлунд начал совсем в другом тоне:

– Я не уверен, но мне кажется, что полиции… – он остановился, недоверчиво взглянув на меня.

– Латорп мой старый приятель, – успокоил его Грегор Абуш. – Говори смело. Что случилось?

– Карпентер обещал быть через четыре часа, чтобы выплатить нам остальные деньги. Исчез, словно в колодец упал. Всю Александрию обзвонил, никто его не видел.

– Карпентер?

– Да. Главный оператор фильма, в котором я принимаю участие в качестве рядового гангстера… Я собрался с духом, позвонил даже режиссеру, ну, этому Ричарду Бейдевану. Похоже, он проглотил всю годовую продукцию винокурни Басани. Послал меня ко всем чертям.

– Повода для беспокойства не вижу, – пожал плечами Грегор Абуш. – Вероятно, надрался с горя.

– С какого там еще горя?

– Оттого что период дождей наступил раньше обычного. Съемки придется отложить на неопределенное время.

Берлунд коротко рассмеялся в ответ:

– В таком случае могу вас поздравить! Во-первых, из пьяного бреда режиссера я сделал вывод, что он Карпентера сегодня вообще не видел.

– А во-вторых? – спокойное, обычно не слишком выразительное и подвижное лицо Грегора Абуша напряглось.

– Важнейший эпизод фильма «Частная жизнь Долли Кримсон» уже снят.

– Вы ошибаетесь! – воскликнул я. – Дэрти только сегодня уехал в Новый Виндзор встретить главного оператора… Как там его зовут… Да, Карпентера. Кроме того, мне доверено снять документальный киноочерк об Александрии, в котором, между прочим, будет показано, как снимается упомянутый вами гангстерский фильм.

– Что вы хотите этим сказать? – прищурил глаза Берлунд.

– То, что без меня ни один важный эпизод снят не будет!

– Вы осмеливаетесь назвать меня лжецом?! – рука Берлунда молниеносно скользнула к широкому ковбойскому поясу, имитируя характерный жест, которым герои вестерна выхватывают из кобуры пистолет. – Ах, да, совсем забыл: мой револьвер заложен в ломбарде!

Он скорчил смешную мину, на всякий случай глянув на меня, оценил ли я его юмор.

– Ну ладно, согласимся, что я лгун. Когда Дэрти поехал за Карпентером в Новый Виндзор?

– Где-то около десяти.

– Но у меня есть добрых двадцать свидетелей, лицезревших Карпентера ровно в десять в съемочном павильоне. И по меньшей мере вдвое больше народу видело его в банке с половины одиннадцатого до одиннадцати. После этого его никто не встречал… Ладно, я не какой-нибудь садист, играть на ваших нервах больше не буду. Под руководством Карпентера мы снимали сегодня эпизод ограбления банка.

– Что?! – воскликнул я.

– Что слышали. То обстоятельство, что в съемках не участвовали ни режиссер, ни исполнительница главной роли, с самого начала показалось мне подозрительным. Когда Карпентер, который обещал нам тотчас же привезти деньги, куда-то подевался, я счел нужным позвонить начальнику полиции. Судя по тому, что вы сказали, здесь определенно что-то не в порядке.

– Где ближайший телефон?! – Грегор Абуш моментально оторвал свое тяжелое тело от ящика, на котором сидел.

– Берлунд! Поздравляю! – Абуш бросил трубку. – Ты, вероятно, единственный человек в мире, который ограбил банк, сам того не подозревая!

– Вот так штука! – фыркнул Берлунд. – Мне за это ограбление полагается сотня, к тому же половина улетучилась вместе с Карпентером, а вот ему и Альберту…

– Альберту? – Я в смущении переводил взгляд с одного собеседника на другого, словно в поисках поддержки. На какое-то мгновение даже показалось, что меня разыгрывают.

– Голова кругом идет, – признался я. – Скажите прямо и ясно. Банк ограблен?

– И еще как! – подтвердил Грегор Абуш. – Очистили главный сейф.

– Какая сумма похищена?

– Это знает, вероятно, только сам Крюдешанк. Вам надо учесть, Латорп, это не общественный банк, контролируемый акционерным обществом, а маленькая частная лавочка, где, кроме хозяина, никто не знает, соответствуют ли занесенные в гроссбух цифры действительности.

– Ну так позвоните Крюдешанку!

– Уже звонил. Он не в состоянии говорить. Сейчас у его постели хлопочет наш лучший врач Метьюзал. Известие о нападении на банк свалило Крюдешанка. Доктор опасается, не инсульт ли это. В таком случае его придется перевезти в Новый Виндзор, у нас даже приличной больницы нет. Сторожа банка уже увезли туда… А теперь, Латорп, простите… Хочу, наконец, послушать, что расскажет Берлунд.