Анатоль Имерманис - Смерть под зонтом

Альберт ухмыльнулся.

– Так хорошо, как Tea, я его не знаю. Но мне кажется, что вторая версия больше соответствует действительности. Допускаю. Но что из этого? Я и сам не ангел. И не уважаю тех, кто претендует на белые крылышки невинности. Посмотришь на таких, вроде бы они и не ступали по нашей грешной земле. Тот, кому не приходилось засунуть всю пятерню поглубже в грязь, чтобы извлечь изрядную пачку купюр, тот в моих глазах просто чокнутый. К тому же Ричард дешевле других режиссеров.

– Так же, как я.

Дэрти счел разумным пропустить мимо ушей мое замечание.

– Самое главное, что Ричарда Бейдевана рекомендовал человек, с которым господин Дэрти не желает испортить отношения, – насмешливо сказал Альберт.

– И это. Чтобы снять в Александрии два фильма, мне необходима поддержка его жителей.

– Наиболее влиятельных, а не каких-нибудь голодранцев, – продолжал иронизировать Альберт. – Винцента Басани к категории нищих никак не отнести.

– Не в наших интересах с ним враждовать! Особенно вам не рекомендую. – Дэрти неизвестно отчего рассердился. – Представьте себе, что я построил все ступеньки к золотому трону, и внезапно этот Басани возьмет да и вытащит из корзины с грязным бельем ваши грехи. Не пытайтесь убедить, что их у вас нет.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Альберт.

В надежде, что они прекратят молоть чепуху, я вмешался:

– Если Альберт действительно боится, что не справится, почему бы не заменить его в этом эпизоде дублером? Если тот будет носить маску…

– Капюшон, который закрывает все лицо, – поправил Альберт.

– Тем лучше. Если дублер будет в капюшоне и схож фигурой, у кого из зрителей возникнут сомнения, что сейф ограбил не исполнитель главной роли?

Высказывая этот насмешливый совет, я еще не понимал, что он отразил подсознательный ход моих мыслей.

– Тоже идея, – засмеялся Дэрти. – Но на сей раз ничего не выйдет. Добычу из банка вынести должен именно Альберт. Он к этому полностью подготовлен. Ричард провел с ним несколько репетиций, и в последний раз непосредственно в хранилище банка с тем, чтобы Альберт как следует освоился в этой среде. Присутствовал сам банкир. Боялся, очевидно, что ограбят по-настоящему, – Дэрти рассмеялся пуще прежнего.

Альберт присоединился к нему, но его смех напоминал скорее кашель туберкулезника.

– Между прочим, Крюдешанк вам не звонил? – вспомнил спустя мгновение Альберт.

– А что ему от меня могло понадобиться?

– Насколько я понимаю, он надеется выжать еще более выгодные условия. Просил, чтобы вы к нему зашли.

– Еще более выгодные! Я и так обеспечиваю его банку рекламу, к тому же бесплатную! Этот тип, наверное, вообразил, что теперь, когда уже все готово для съемок, я стану перед ним на колени, чтобы он только позволил использовать его дрянную сберегательную кассу. Это бесстыдное вымогательство! Мы же еще вчера обо всем договорились по телефону.

Немного успокоившись, Дэрти сказал Альберту:

– Ну хорошо, этот оболтус и впрямь может заупрямиться. Но я к нему не пойду. Пусть поедет Ричард. В конце концов, ведь он режиссер, а не я. Если он не обломает рога этому старому козлу, то пусть собирает вещички и отправляется восвояси! На всякий случай, я и сам еще позвоню Крюдешанку.

Кто-то деликатно постучался.

– Вон! – прорычал Дэрти. – То есть, наоборот, заходите!

Хуго Александер остановился у порога.

– Господа уже позавтракали?

– Ну и что же?

– Я готов познакомить вас со своей коллекцией. Могу не без гордости утверждать, что некоторые документы, дополненные соответствующими комментариями, дадут вам исчерпывающее представление об историческом ходе развития Александрии, из которого, в свою очередь, проистекают характерные черты ее сегодняшнего дня.

Дэрти сморщился, однако продемонстрировал превосходное умение превратить гримасу в неудавшуюся улыбку.

– Бог ты мой! – Он посмотрел на часы. – К сожалению, мне надо поехать в Новый Виндзор, чтобы встретить главного оператора нашего художественного фильма Уолтера Карпентера. Иначе он еще заблудится, как и мы. Если учесть, что у него нет моей находчивости, не исключено, что он будет кружить между Новым Виндзором и Александрией до тех пор, пока все актеры от старости не облысеют… Но вы не огорчайтесь, господин Александер, в лице моего друга Оскара Латорпа вы найдете идеального слушателя. Он утра еле смог дождаться – так жаждал скорее испить из кладезя ваших познаний.

Хуго Александер зарделся от удовольствия. Он одарил меня таким благодарным взглядом, что я поневоле проглотил адресованное Дэрти словечко.

– Желаю вам приятно провести время! – Дэрти поднялся с места. – Вы, Альберт, проводите меня немножко, нам еще надо кое-что уточнить.

Альберт вроде бы замялся, но, подчиняясь повелительному взгляду Дэрти, взял со стола свою шляпу. Нахлобучил он ее почти вызывающим движением. Казалось, он вот-вот скажет: «А ну вас всех».

– Позже одному из сыновей Иеремии пришла благая мысль построить небольшой рыбоконсервный заводик, постепенно стали появляться магазины и трактиры, трактиры, правда, раньше. Наконец в 1853 году был основан банк. Тогда он еще назывался просто «Банк Александера». Старое название оставалось и тогда, когда его одновременно с консервным заводом откупил дед Ионатана Крюдешанка. «Палатой Гермеса» банк окрестили значительно позже, в то время, когда брат моего деда Николас Александер стал городским головой. Одержимый любовью к древнегреческой истории, а частично из желания привлечь туристов, он и выдумал все эти мифологические названия. У нас это стало уже традицией. «Авгиевыми конюшнями» и я воздал дань этой традиции, пусть это название и иронично.

Хуго Александер молол без передышки. Я прекрасно понимал, что подробные сведения о прошлом города пригодятся для моего фильма. Однако привычка к поверхностности современных людей, стремящихся ограничиться самой необходимой информацией, постепенно вызвала у меня скуку. Чуть ли не через каждые пять минут я исподтишка бросал взгляд на циферблат своих часов в надежде, что Дэрти возвратится и вызволит меня.

Но Дэрти все не появлялся. В глубине души я был согласен даже на стихийное бедствие, лишь бы избежать утомительного рассказа о бесчисленных Александерах, в паутине родословного древа которых я вконец запутался.

И тут вдруг оказалось, что господь все же смилостивился надо мной.

Хуго Александер рассказывал в тот момент об одном из самых больших чудачеств александрийцев. После смерти последнего сына Иеремии Александера прекратила существование и секта третьего пришествия Христа. Но спустя почти век эта вера обрела фанатического поклонника в лице Ионатана Крюдешанка, возродившего секту. И это…