Наталья Александрова - Две дамы с попугаем

Видимо, ругань подняла у противника боевой дух, потому что он как клещами схватил Надежду за вторую ногу и, как она ни упиралась, потащил назад. Надежда ничего не могла поделать — враг был сильнее. Несмотря на все сопротивление, ее, — отбивающуюся руками и ногами, вытащили на свет.

В первый момент она даже зажмурилась — после кромешной темноты каменного лаза свет казался ослепительным, но глаза быстро привыкли, и Надежда увидела, что находится в такой же келье, как та, которую они с Алкой недавно покинули.

Комната была слабо освещена переносным электрическим фонарем, его свет только после темноты мог показаться сильным. У одной стены была навалена куча сена, поверх лежало несколько тюфяков. Именно на эту мягкую посадочную площадку выпали из лаза Надежда и Алка, поэтому они ничего себе не повредили.

В неверном свете фонаря Надежда рассмотрела находившуюся в келье компанию. Она увидела мужчину лет сорока — мрачного, насупленного, с густыми сросшимися бровями, еще одного — помоложе, с какой-то бараньей внешностью, и женщину. Всмотревшись лучше, она узнала ту самую Елену, за кем они следили в Петербурге с Валей Голубевым.

И еще она, конечно, увидела Алку — несчастную, связанную Алку, угрюмо смотрящую из угла.

— С прибытием! — иронически приветствовала Надежду Елена. — Без вас нам явно чего-то не хватало!

— Во-первых — мозгов, — немедленно ответила Надежда, срочно отряхиваясь от сенной трухи и пыли веков, собранной по пути, — во-вторых — совести, но это атрибут для вас не знакомый, и его отсутствия вы бы просто не заметили!

— Ах какие мы остроумные! — злобно прошипела Елена. — Свяжите ей руки!

«Баранчик» подошел к Надежде с веревкой и схватил ее за руки. Надежда сделала вид, что потеряла равновесие, и ловко наступила ему на ногу, да еще перенесла весь вес на каблук, а когда он завопил от боли и собирался от нее отскочить, ткнула ему кулаком в солнечное сплетение, причем постаралась вложить в этот удар всю свою силу, и ей это удалось. «Баранчик» схватился за живот и осел на каменный пол, очевидно, он вовсе не ждал от Надежды такой прыти.

Увидев эту сцену, которая заняла не больше двух секунд, Елена бросилась на Надежду, как тигрица, и залепила ей мощную затрещину. Надежда и тут не растерялась и вцепилась ей ногтями в лицо, но подоспел мрачный тип и связал Надежде руки, причем очень туго.

— Ах ты, стерва! — проскрежетала Елена, доставая из кармана носовой платок.

Надежда скромно потупилась, с удовольствием наблюдая, как на лице у Елены набухают кровью две здоровенные царапины, и она, злобно шипя, протирает их французскими духами из флакончика.

— «Нина Риччи»? — поинтересовалась Надежда. — Почем брали? Мне такие муж в прошлом году на день рождения подарил.

— Заткнись, зараза, а не то я тебе все почки отобью!

— Как неинтеллигентно! Духи у вас французские, а методы какие-то уголовные. И лексикон соответствующий. Позвольте, мадам, поинтересоваться: что вы потеряли в этих сырых и очень вредных для здоровья и особенно для цвета лица стенах? Уж не чужого ли мужа, случайно?

— Ты, наконец, заткнешься, зараза?

Или мне кляп тебе в рот засунуть? Это я тебе буду вопросы задавать, и ты мне на них ответишь как миленькая! У меня методы, может, и уголовные, зато очень действенные!

— Ума не приложу, какие у вас могут быть ко мне вопросы? У меня ничего вашего нету, это вы у моей подруги мужа похитили. И кроме того, убили собаку, за что вам вообще прощения не будет ни, на том свете, ни на этом!

— Гаврюшу я тебе еще припомню! — подала Алка реплику из угла.

Первый шок у нее прошел, она понемногу пришла в себя, в ней взыграла жажда мщения. Надежда продолжала психологическую войну, надеясь, что Елена, разозлившись, в сердцах выложит ей какую-либо полезную информацию.

— Судя по тому, о чем вы так мило беседовали, когда мы вынуждены были присоединиться к вашей компании, даже свои уголовные делишки вы не умеете делать как следует, и Алкиного мужа вы упустили…

— Я тебе сказала — заткнись!

— А раз вы его упустили, то он очень скоро приведет сюда эстонскую полицию.

Так что нам не придется долго терпеть вашу компанию…

— Заткнись, сука!

—..и переносить ваши ужасные манеры.

Елена закончила обрабатывать царапины на своем лице, и по выражению этого лица Надежда сделала вывод, что больше ее злить не следует, а то она перейдет к мерам физического воздействия, что ей явно не впервой. Но напоследок очень хотелось кое-что высказать.

— Вы, придурки, — начала Надежда понятным для бандитов языком, — вы что же думаете, что вам так и позволят людей безнаказанно убивать? Да сюда к вечеру столько полиции понаедет, что вас как крыс из этой норы выкурят! А как узнают, что этот Герберт иностранец был, так еще и Интерпол подключат. Замок весь обложат, все ходы-выходы перекроют, думаете, только вы одни можете тут ориентироваться? Найдут людей, которые тут как рыбы в воде, и быстренько вас повяжут.

И как у вас ума хватило этого Герберта на свет Божий вынести, оставили бы тут где-нибудь, так нет, они потащили его наверх и еще царапины сделали, как будто это привидение поработало. Идиоты, да и только!

По тому, как скривилась Елена, Надежда поняла, что ударила по самому больному, что Елена уже выругала своих помощников за смерть Герберта и за то, что оставили его наверху. Надежда решила ковать железо, пока горячо:

— И что вы, интересно, не поделили с бедным американцем? Библию не нашли, а человека уже пришили, а за это, между прочим, смертная казнь полагается. Кстати, следы у него на лице уж не от вашего ли, мадам, великолепного маникюра?

Елена злорадно улыбнулась и ответила:

— А вот это вы скоро узнаете, от чего на лице остаются такие следы. То, что ты, стерва, с моим лицом сделала — это детские игрушки! Но я тебе это припомню, когда ты мне все, что знаешь, расскажешь. У тебя такое же на лице будет, как и у покойничка!

Так что ждите, скоро все увидите.

— Как бы вас самих не сцапали раньше времени, а тогда за все ответ держать придется! И дачку ту в Рейволово вам припомнят, и тех покойничков! — Краем глаза она заметила, как «баранчик» слегка побледнел.

Елена подала знак своему мрачному компаньону. Тот сзади подошел к Надежде и, как клещами, сжал ей локти, чтобы она не могла сдвинуться с места. Сама Елена вынула из кармана зажигалку, щелкнула ею и поднесла язычок пламени к Надеждиному лицу.

— Знаешь, как пахнет горелое мясо?

Сейчас узнаешь, если, конечно, не будешь отвечать на мои вопросы.

— Я ничего не знаю! — поспешила заверить ее Надежда, все это ей начинало уже очень не нравиться.

Шутки шутками, но эти бандиты были настроены очень серьезно. За ними уже целый хвост убийств, им уже все равно.