Виталий Гладкий - Седой

В его руке блеснуло длинное узкое лезвие финки.

Костя медленно отступил к печке и схватил стоящую в закутке увесистую кочергу.

– Ого! Да ты и впрямь не из робкого десятка, – недобро ухмыльнулся щуплый и спрятал финку. – Лады. Твоя взяла. Мы сваливаем. Пошли, вы, лопухи!

Он помог подняться Веве, который с ошалевшим видом мотал головой.

– До встречи, парнишка, – сказал щуплый. – Шевелитесь, мазурики!

– Деньги заберите! – крикнул им вслед Костя.

На столе, вперемешку со старыми засаленными картами, валялись мятые купюры разного достоинства.

– Оставь себе. Это квартплата… – закуривая, ответил щуплый.

И исчез в сгустившихся сумерках среди старых товарных вагонов, громоздившихся в тупике около пакгауза.

Тусклая электролампочка сиротливо мигала внутри подвешенного к столбу жестяного колпака, который под напором ненастья болтался на крюке и жалобно поскрипывал. Неяркий желтый свет сеялся вместе с дождем на замусоренный пятачок растрескавшегося асфальта, изредка выхватывая из непроглядной темени разломанный палисадник. За ним угадывались очертания длинного двухэтажного здания. Его широкие окна сумрачно смотрели темными стеклянными глазницами на небольшую, в блестящих оспинах лужиц, площадь.

Если подойти поближе, то можно было заметить над входной дверью здания вывеску с облупившейся надписью «Магазин №…».

Какой номер, можно было только гадать: на месте цифры расползлась уродливая ржавая проплешина. К торцу здания была пристроена крохотная деревянная будка-сторожка. Сквозь ее щелястую дверь пробивались полоски света, исчертившие мокрый асфальт.

Из темноты переулка напротив магазина вышли двое – мужчина и женщина. Внимательно осмотревшись, они быстро пересекли площадь, и подошли к зданию. Немного помедлив, женщина, не таясь, заспешила к сторожке. А мужчина, мягко, по-кошачьи, ступая, нырнул в кустарник, щетинившийся вдоль палисадника.

Женщина постучала в дощатую дверь. Внутри сторожки отрывисто и зло залаял пес.

– Кто там? – спросил хриплый полусонный голос. – Чаво надобно?

– Извините, пожалуйста, мне нужно срочно вызвать «Скорую»! – нервно вздрагивая, ответила женщина.

– Эк, среди ночи угораздило… – недовольно прохрипел голос из сторожки. – Покоя нетути с этим телефоном… Из автомата звонить надобно.

– Не работает, кто-то трубку оторвал… – принялась торопливо объяснять женщина, бросая пугливые взгляды по сторонам. – Пожалуйста, прошу вас…

– Вот паразиты, – выругался сторож. – Им бы все ломать. Сучьи дети…

Похоже, он колебался, не зная, как ему поступить.

– Ладно, заходи… Тузик, пошел на место! – прикрикнул сторож на дворняжку, заходившуюся лаем.

Звякнул крючок, и на пороге сторожки появился дед – бородатый, заспанный, одетый в стеганую безрукавку. В руках он держал «берданку». Пальцы его широкой узловатой ладони лежали на курке.

– Погодь! – строго осадил он женщину, попытавшуюся проскользнуть мимо него внутрь сторожки. – Шустрая… – добавил сторож с осуждением и внимательно оглядел площадь и палисадник. – Входи, молодуха, – наконец смилостивился он над насквозь промокшей женщиной. – Эк, поливает…

Сторож недовольно крякнул и поспешил набросить крючок.

Женщина подошла к телефону, сняла трубку и начала торопливо набирать номер.

– Тихо, Тузик, тихо! – строго приказал сторож дворняге – пес злобно рычал, уставившись на дверь. – Что, не отвечают? – спросил он у женщины.

И застыл, вытаращив на нее испуганные глаза.

– Ты… ты это… чаво!?

Черный зрачок пистолетного ствола смотрел ему прямо в лицо.

– Спокойно, дед, спокойно… Положил ружье! Только без шуток, а не то…

Она попятилась, держа сторожа под прицелом, к двери и открыла ее.

Напарник женщины быстро вошел внутрь. Пес залаял и бросился на пришельца. Тот привычным движением схватил его за загривок и всадил нож в мохнатую грудь по самую рукоятку. Сторож попытался что-то сказать, но напарник женщины, злобно оскалившись, ударил его ножом точно в сердце. Чуть слышно простонав, сторож медленно завалился на скамью.

– Зачем?..

Женщина побледнела и закрыла лицо руками.

– Только мертвые молчат, – цинично ухмыльнулся мужчина, вытирая лезвие ножа о безрукавку старика. – Так спокойней. Это для того, чтобы он в ментовке наши портреты не нарисовал. Ладно, пойдем. Спешить надо. Да телефончик протри и дверные ручки…

Начальник уголовного розыска города полковник Храмов, невысокий лысоватый мужчина с уже наметившимся брюшком, хмуро расхаживал по магазину и курил сигарету за сигаретой. Оперативники и эксперты трудились в поте лица, пытаясь найти хоть какие-то следы воров. И – тщетно.

«Чистая работа… – думал Храмов, нервно разминая очередную папиросу. – Профессионалы, это уже наверняка. – Он вспомнил остекленевшие глаза сторожа и выругался про себя: – «Мокрушники» поганые!

Не было печали…»

Подошел капитан Тесленко, старший оперуполномоченный угрозыска.

– Ну что, посчитали? – не глядя на него, спросил Храмов.

– Заканчиваем. По предварительным данным, украдено следующее… – Тесленко достал измятый листик розовой бумаги: – Три дорогих шубы – песцовая, лисья и беличья, пять отрезов импортного трико, восемнадцать наручных часов, из них пять в золотых корпусах, восемь золотых брошей, семнадцать золотых перстней и колец, десять импортных фотоаппаратов, деньги…

– Сколько?

– Что-то около ста семидесяти тысяч. Уточняем.

– Почему такая большая сумма хранилась в магазине?

– Вы думаете?..

– Именно.

– Я так не считаю. Завмаг новый, молодая женщина, так что…

– Тогда почему?

– Заболел инкассатор, четвертый день гриппует.

– Заменить некем, что ли?

– Я звонил в банк. Говорят, некем: два человека в отпуске, один в хирургии, неделю назад прооперировали, ну и этот…

– Та-ак… Интересная картина получается. Наводит на размышления. Ладно, потом обсудим. Что эксперты?

– Глухо. Правда, следы есть, но настолько невыразительные, что без обстоятельных исследований в лаборатории трудно что-либо сказать. К тому же дождь…

Совещание в кабинете Храмова затянулось. Начальник отдела уголовного розыска был взвинчен до предела. Настроение капитана Тесленко тоже оставляло желать лучшего.

– Черт знает что! – Храмов швырнул недокуренную папиросу в пепельницу. – За полгода девять нераскрытых краж, и все достаточно крупные. А последняя, так сказать, на закуску, – «мокрая». Заметьте – «почерк» один и тот же. Все сработано на высшем уровне. Ни одной зацепки. Мистика.

– Будь оно все неладно… – тихо проронил Тесленко, стараясь не встречаться взглядом со своим шефом.