Игорь Чубаха - Хранитель понятий

И сразу Палец с Харчо повеселели, будто негры на баскетбольной площадке. И ведь в натуре искренне возлюбили ближнего Вензеля. Того доброго дедушку Вензеля, который зла не держит и даже намекает, что не прочь с хлопцами в доле ершей попотрошить. И каждому зазудело сделать для старика что-нибудь приятное.

– Тебе этот дуст музейный еще нужен? – заискивающе улыбнулся Палец. На конфискованную фабрику предпочел наплевать и забыть.

– Конечно нужен. Это ж теперь почти моя фабрика, – садистски напомнил патриарх движения, – И я должен заботиться о прибыли. Будешь передавать дела, шепни Пятаку, чтоб он селезня на пельмешки с бараниной пустил. Без костей в нем пятьдесят кило мяса – пятьсот кило пельменей – пятнадцать тысяч рубликов по отпускной цене, – проявил старик недюжинные математические способности. Тем более, что арифметику слепил мимоходом. На самом деле его мозги мозолило то, что гаврики никак не йокнули на Шрамов пароль «Прогноз погоды на завтра...».

Али они не гипербореи, и это не их хвост за Шрамовым полковником ноль-ноль-три волочился? Или только наружно хочувсезнайки начальника СИЗО провожали, а жучками, как елку, не обвешивали?

– Шутишь, да? – осклабился Харчо.

– Увы, Харчо, чем старше, тем шучу все реже. Что-то с юмором моим стало, бьют проблемы по щекам впалым. Кстати, хорошо, что о себе напомнил. Там в каптерке мой пацан Факир твоих бедуинов на прицеле держит. Пойди и скажи ему, что за добрую службу ты от чистого сердца отрываешь ему казиношку «Пьер». Парню будет приятно.

А Харчо наивный думал, что за так отмажется. Все таки большая гнида этот Вензель.

– Кстати, кто из вас пасет начальника СИЗО «Углы»?

Палец с Харчо так искренне невинно переглянулись, что Вензель не поверил им еще шибче.

– Вы, герои, не слишком на Шрама налегайте. Пусть и сам роет тему без задних ног. Не надо мешать. Приструнить его мы всегда успеем, – учил Вензель. Тот самый Вензель, в закромах которого уже прел командир Шрамового отряда быстрого реагирования Шатл; тот самый Вензель, который только свалит с глаз Пальца и Харчо, отрядит верных пацанов в Эрмитаж перерыть архивы.

Этот самый Вензель кроме перечисленных заготовил для Шрама еще столько сюрптизов, что Макиавели бы позавидовал.

Зал небольшого кафе «Омнибус» сотрясала лихая разбойничья песня:

«Горько!» – кричал бесстыжий рыжий кот.

«Горько!» – орал подвыпивший народ.

«Горько!» – гудела улица вокруг.

И нестройный хор мужских голосов, подхватив, помог певцу заложить уши гостей последней строчкой припева:

– А у меня под боком гибнет лучший друг!

В затихающее гудение гитарной струны, в звон бокалов и надсадные вопли «Горько!» вошло новое лицо. В комплекте с нереально огромным букетом роз цвета невинности и волнующе большой коробкой, перехваченной ленточкой с бантиком. Первой лицо засекла одноклассница невесты Валентина.

– Глянь, Люся! – Валентина пихнула локтем свою незамужнюю соседку и подругу по жизни. – Вот тебе на закусь. Один и без кольца. Костюмчик, я тебе скажу, неслабый. И ботинки размером в мою зарплату. И сам ничего, не кривой и не малахольный. Работай, Люся! – Валькин муж сейчас напротив запихивал в утробу оливье, и многого себе на свадьбе одноклассница невесты позволить не могла. К сожалению.

– А вот и опоздавший! – хищно обрадовался круглый невысокий гражданин. По беззаветной трезвости, преувеличенной веселости при равнодушных глазах и концертной бабочке в нем нетрудно было угадать тамаду. – Так, бокал ему, бокал! Не садимся, не садимся! Тост, милейший, тост!

У стаптывающего снег с ботинок новичка отняли коробку и всучили взамен с горкой наполненный водкой бокал. Новичок был похож на английского лорда, заблудившегося в Гарлеме.

– Кто это? – шепотом спросил невестин папаша у благоверной, – Никак, племяш Цибуленко из Кривого Рога?

– Не он, тот в Австралию на заработки подался. Ихний кто-то. Наверняка, не звали, а приперся, – супруге выбор дочери категорически не нравился, а, значит, автоматом не мог понравиться никто из новых, навязанных родственничков.

– Ихний кто-то. Наши не опаздывают, – в этот же момент отвечал батя жениха своей половине.

– Дорогие молодожены! Уважаемые гости! – приподнято начал опоздавший. – Нет ничего важнее семьи. Она – опора, она – подмога. Когда в семье лад, то и остальное складывается. Но все ли понимают такую простую, веками проверенную истину? К несчастью, не придают этому должного внимания люди, от которых зависит наше с вами благополучие. Я говорю о людях, облеченных властью. Ведь без заботы государства о семье, нелегко приходится молодым в созидании семейного благополучия, особенно на первых порах. Меня зовут Сергей Владимирович Шрамов. Я пришел поздравить вас не только как кандидат в депутаты по муниципальному округу, но и как человек, которого натурально волнуют проблемы семьи и брака. Позвольте от всего сердца вручить вам скромный депутатский подарок!

Чуть не проблевавшись от собственной речи, Шрам поставил на стол приговоренный в один прием бокал и пошел вдоль завистливых, заинтересованных, а также ненавидящих взглядов (донесся злой пенсионерский шепот «Расплодилось вас, тараканья, на нашу голову»). Все в русле времени и политтехнологий. Добыча голосов. Правда, кандидат Шрамов позабыл сказать, к какому конкретно округу он приписан. Вот бы все удивились.

Шрам вручил цветы, добавочно поздравил, набрал побольше воздуху и на весь зал гаркнул:

– Горько!

Пьяные гости, как исправные роботы, поддержали клич. Жениха, начавшего бормотать заплетающимся языком слова благодарности, перебили. Невеста, румяная и довольная, всосалась в законные мужнины губы.

– Садитесь, товарищ депутат, – отодвинула стул рядышком с собой «Кристина Орбакайте».

– Меня Люся зовут, – сообщила она, когда Сергей к ней присоседился.

«Нет, действительно, похожа. Или все сделала, чтобы стать похожей. А когда я еще до настоящей Кристины доберусь»... А пока за кандидатом Шрамовым принялись ухаживать с двух сторон. Люся Орбакайте и мадам в возрасте. В глазах последней Шрам разглядел подготовленную к выстрелу просьбу – конечно, чего-нибудь по жилью или по трудоустройству. Миг – и выданная ему тарелка опасно переполнилась студнями, бутербродами и салатами. Также подсунули на выбор рюмку водки и фужер с шампанским.

И Сергей почувствовал, что попал в собственную юность и можно расслабить плечи и перестать ожидать коварного нападения из-за любого угла. Очень ему глянулись бухающие вокруг простые сердечные опухшие лица. Из предложенного патриотично Сергей предпочел водку.