Элизабет Джордж - Тайник

— Да я же понимаю…

— Не думаю. Вы приехали сюда с определенным намерением, и если вам кажется, что я этого не знаю или не понимаю, к чему это может привести, то лучше вам переменить свое решение. А теперь мне нужно кольцо. Немедленно. Позже мы разберемся, где оно побывало с тех пор, как вы подняли его на пляже. А заодно и с тем, зачем вы его вообще подняли. Можно подумать, черт возьми, вы не знали, что в таких случаях надо делать. Я ясно выражаюсь?

Сент-Джеймс не получал таких выволочек с ранней юности и сейчас чувствовал себя так, словно разъяренный учитель прилюдно стащил с него штаны, — ситуация не из приятных. У него даже мурашки по коже побежали, настолько это было унизительно, но делать было нечего — он это заслужил, да еще как. Однако сознание собственной вины не смягчало чувства горечи, испытываемой им в данный момент, и не могло предотвратить удар, который это происшествие нанесет его репутации в будущем, если он не исправит ситуацию в кратчайшие сроки.

— Я не знаю, что могло случиться, — сказал он, — но приношу вам мои глубочайшие извинения. Кольцо…

— Мне не нужны ваши дурацкие извинения, — рявкнул Ле Галле. — Мне нужно кольцо.

— Вы получите его немедленно.

— На это я, черт возьми, и надеюсь, мистер Сент-Джеймс.

Главный инспектор подошел к двери и распахнул ее.

Сент-Джеймс не помнил случая, когда бы его выпроваживали столь бесцеремонно. Он вышел в коридор, где ждал офицер с бумагами в руке. Опустив глаза, точно в смущении, он проскользнул мимо него в кабинет главного инспектора.

Ле Галле захлопнул дверь. А напоследок бросил вместо «до свидания»:

— Хромоножка чертов.

Дебора обнаружила, что буквально все гернсийские торговцы антиквариатом жили в Сент-Питер-Порте. Как и следовало ожидать, они облюбовали старейшие кварталы вблизи гавани. Но вместо того чтобы обходить одну за другой их лавки, она предложила Чероки обзвонить их. Поэтому они вернулись назад к рынку, а оттуда прошли прямо к городской церкви. Сбоку от нее стоял телефон-автомат, который и был им нужен, и, пока Чероки стоял и с серьезным видом наблюдал за Деборой, она скармливала автомату одну монету за другой, выясняя, в каких именно магазинах продается военный антиквариат. Ей казалось логичным начать с них, а потом расширять круг поисков по мере надобности.

Как оказалось, всего две лавки в городе торговали подобным добром. Обе находились на Милл-стрит, мощеной улочке, карабкавшейся вверх по холму от мясного рынка. Мудрым решением муниципалитета она была переведена в разряд пешеходных.

«Впрочем, — подумала Дебора, когда они ее нашли, — здесь все равно ни одна машина не проехала бы, не ободрав себе бока о стены».

Улочка напомнила ей Шэмблз в Йорке: чуть более широкая, она также вызывала в воображении картины прошлого, когда запряженная лошадьми повозка, медленно тащившаяся по мостовой, служила единственным транспортным средством.

Магазинчики на Милл-стрит отражали патриархальный период развития торговли, так как украшения в их окнах почти отсутствовали, а сами окна были снабжены мощными переплетами, и двери тоже были серьезные. Дома, в которых располагались эти заведения, вполне вероятно, служили их владельцам и постоянными квартирами, так как имели по три аккуратных этажа, а их крыши украшали слуховые окна и ряды каминных труб, выстроившихся по росту, точно школьники на линейке.

Район был малолюдный, поскольку лежал довольно далеко от оживленных магазинов и банков Хай-стрит и ее продолжения, Ле-Полле. Пока Дебора и Чероки оглядывались в поисках первого адреса и фамилии, которые она записала на оборотной стороне незаполненного чека, ей пришло в голову, что даже самый оптимистически настроенный торговец рискует прогореть, открыв здесь магазин. Обнаружив первый из двух нужных им магазинов, они увидели в его окне унылый транспарант, объявлявший о грядущем выходе из бизнеса, — вид у него был такой, словно он служил местным торговцам переходящим знаменем.

Антикварный магазин Джона Стивена Митчелла предлагал совсем немного вещей на военную тематику. Возможно, по причине скорого закрытия в нем оказалась всего одна витрина. В основном там были различные медали, компанию им составляли три кортика, пять пистолетов и две фуражки вермахта. Несмотря на разочарование, охватившее ее при виде этой витрины, Дебора решила, что раз в ней все немецкое, то, может быть, надежда еще есть.

Они с Чероки склонились над витриной, изучая выставленные предметы, когда к ним вышел владелец, вероятно, сам Джон Стивен Митчелл. Судя по его влажным рукам и мокрым пятнам на фартуке, они оторвали его от мытья посуды. Не переставая вытирать тошнотворной засаленной тряпкой руки, он любезно осведомился, чем может им помочь.

Дебора вытащила найденное ими с Саймоном на пляже кольцо, стараясь не касаться его сама, и предупредила Джона Стивена Митчелла, чтобы он тоже его не трогал. Она спросила, видел ли он этот предмет раньше и может ли что-нибудь о нем сказать.

Митчелл взял с кассы очки, надел их и склонился над кольцом, которое Дебора положила на витрину с военными артефактами. Вооружившись дополнительно увеличительным стеклом, он стал разглядывать надпись на черепе.

— «Западный бастион», — пробормотал он. — «Тридцать девять — сорок».

Он умолк, точно обдумывая свои слова.

— Так переводится «Die Festung im Westen». А год… в общем, похоже на памятный знак о строительстве какого-то оборонительного сооружения. А может быть, это метафорическое обозначение оккупации Дании. С другой стороны, череп и кости были типичны для отрядов СС, так что, может быть, это как-то связано с ними.

— А к оккупации Гернси оно может иметь отношение? — спросила Дебора.

— Тогда оно затерялось бы, когда немцы сдались союзникам. Но нет, к оккупации оно отношения не имеет. Даты не те. И выражение «западный бастион» теряет смысл.

— Почему это? — Чероки не сводил глаз с кольца, пока Митчелл осматривал его. но теперь вдруг взглянул прямо на антиквара.

— Потому что они не строили здесь крепостей, — ответил Митчелл. — Разумеется, они построили тоннели. Укрепления, артиллерийские батареи, наблюдательные башни, госпитали, много всего. Даже железную дорогу. Но никакой крепости. Впрочем, даже если бы они ее тут возвели, дата все равно указывает на год перед оккупацией Гернси.

И он во второй раз склонился над кольцом с увеличительным стеклом в руке.

— Надо сказать, я такого еще не видел. Хотите продать?

Нет, нет, ответила ему Дебора. Только выяснить, откуда оно могло взяться, так как, судя по его состоянию, вряд ли оно пролежало где-нибудь в земле с сорок пятого года. Им показалось, что самое правильное будет начать поиск с антикваров.