Игорь Чубаха - Пепел и кокаиновый король

Сергей быстро осмотрелся. Зал использовали и как хранилище бесполезного на время кубка мира спортинвентаря. В скупом свете поблескивали тренажеры, штанги, курган мячей в огромной сетке, бейсбольные биты, упоры для спринтерских ног, клюшки для гольфа и прочая сволочь. На другом краю зала можно было различить контуры нескольких дверей. Не иначе, туалеты, сауна, раздевалки. Но вряд ли имеется еще один выход отсюда.

Пепел схватил первый подходящий предмет, попавшийся под руку. Им оказался легкоатлетический диск. Крутнувшись вокруг своей оси, как учит фигура дискобола, Сергей метнул снаряд в тренажерный угол, а сам шастнул за ближайшее укрытие.

Пять секунд спустя дверь зала вновь распахнулась. На пороге замерли три тени. И еще не стих звон потревоженного тренажерного железа,

С порога отрывисто прокаркали фразу, и две плечистые фигуры сорвались в сторону тренажеров. Они побежали, перепрыгивая стопки матов, огибая стойки для шестов, подныривая под брусья. Один же остался у дверей. Вытащил из чехольчика на поясе мобильный телефон, нажал кнопочку. Облегающий джемпер позволял убедиться, что в тренажерные залы этот парень попал не впервые в жизни. На джемпер с мощной шеи свешивалась толстая цепь, не золотая, как лет семь назад было принято в России, а серебряная.

Притаившийся за боксерской грушей Сергей держал в руке клюшку для гольфа. От японца Пепла отделяло три шага.

Раз шаг. Двое поисковиков на том конце зала громыхали отодвигаемым железом. Два. И три. Расплющенный кончик клюшки нырнул под цепь. Ухватив клюшку за края, Сергей повернул ее, будто ворот. Японец, взревев, развернулся. Но вместе с ним развернулся и Пепел, продолжая держаться у японца за спиной. И еще раз провернул клюшку.

Цепь натянулась, сдавливая горло, точно так же на железных дорогах России крепят автомобили к платформам, натягивая проволоку арматурой. Японец упустил момент, когда можно было просунуть пальцы под цепь. Теперь он мог только брыкаться, лягаться, хрипеть и пытаться обо что-нибудь ударить Пепла.

В результате всех его стараний оба рухнули, причем русский сумел извернуться так, чтоб с полом встретилась физиономия японца. После чего Пепел поднял оглушенного и придушенного противника и потащил к шведской стенке. Сергей просунул клюшку в зазор стенки и развернул ее там поперек перекладин. Японец задергался, замолотил руками по деревянным поперечинам. И это была уже агония.

Оставшиеся двое бегом возвращались к двери, перепрыгивая маты, подныривая под брусья и огибая стойки. А Пепел не драпал.

Первый из подбежавших японцев взвился в классическом каратистском прыжке, метя пяткой в голову. Его нога зря вспорола воздух, а бок сшибся с выброшенным навстречу атлетическим молотом. Японец падал уже без сознания, со сломанными ребрами. А Пеплу пришлось выпустить молот, чтобы тот не оторвал ему руки. Снаряд отлетел за связки прыжковых шестов.

Последний японец не торопился. Он обходил Пепла по кругу, ухмыляясь и разминая плечи. Вот он изогнул ладони кобрами, зашипел и с визгливыми выкриками прорубил воздух серией выпадов.

Хренов самурай запугивал противника. Короткой демонстрации показалось мало. Еще боец изобразил, как умеет работать ногами. А умел, скотина. Он взвихрился в воздух и, пока опускался, его ноги нанесли пять воображаемых ударов. И японца, казалось, нисколько не волнует, что противник, используя паузу, вооружается подручными предметами.

Когда японец наконец пошел в реальную атаку, ему навстречу вылетело легкоатлетическое копье, брошенное русской рукой. Самурай увернулся от него играючи. Так же легко уклонился от ядра. А клюшку для хоккея на траве просто перехватил, вырвал из рук Пепла и отбросил в сторону. И с разворота заехал славянину ногою в лоб.

Быть Пеплу в жестоком ауте, не отклонись он в последний миг и не отскочи назад. Правда, это мало помогло. Следующий прыжок каратиста, перешедший в выпад пяткой в грудь, отбросил Сергея на какие-то корзины.

Японец решил поставить красивую точку в схватке. Он взлетел над полом, обернулся вокруг своей оси... Сергей вскочил, опрокидывая корзину, за которую держался, прыгнул куда попало, ожидая кувалдного удара в спину.

Но вместо него раздался хруст на фоне мягкого постукивания и следом громкий вопль. Сергей обернулся. По полу, выкатываясь из корзины, скакали теннисные мячики. Приземлившийся на мячики японец извивался на полу, держась за вывихнутую ногу.

– Фортуна сегодня играет в моей команде, – сказал Пепел. – Будем надеяться и за всю Россию тоже.

Японец, кривясь от боли, что-то грозно выкрикнул. Подергал себя за нос, видимо, обещая Пеплу самые невыносимые ужасы на языке японских жестов.

– Фу-у, утомил ты меня. И на лбу теперь будет шишка.

Пепел снял со стойки не самую тяжелую штангу.

– Попытаюсь тебя не убить, самурай. Но это как повезет. – Пепел не имел права оставлять за спиной такого врага...

– Оле! Оле-оле-оле! Россия вперед! – сами для себя пели в это время на Манежной площади московские болельщики.

А впору было бы петь другое. Что-нибудь вроде «Мама, мама, что ж я буду делать...»

Уличный монитор снова окутал плотный дым от дымовых шашек, когда Хохлов, видимо, все-таки в душе желая только хорошего, отдал точную передачу прямо на ногу Мбо Мпензе. Если бы опешивший чернокожий бельгиец не потерял мгновение, опуская взгляд на бутсу «а правда ли мне так крупно повезло?», он вышел бы один на один с Негматуллиным. Но Мпенза промедлил и был сбит налетевшим Ковтуном, как кеглю сбивает городшная бита.

Над площадью стоял неслышный, иллюзорный скрип милицейских зубов. Легионы правопорядка недоумевали и злились – откуда взялось столько дымовых шашек, когда они д в а ж д ы ощупывали каждого болельщика, не делая скидок ни женскому полу, ни почтенному возрасту? И это когда народу тут собралось не больше полутысячи, и это когда милиции гораздо больше! Однако даже милиционеры, косящие взглядами на экран, не стали бы отрицать, что цветной дым хоть как-то скрашивает тухлую игру российской сборной.

Японские режиссеры, словно специально издеваясь над Манежной площадью, крупно дали на экран текущий счет – «2:1» в пользу Бельгии. И в ответ получили свист, надсадные вопли «Позор!», «Россия, вперед!», «Романцева в отставку, Колоскова на пенсию!» и новую порцию дыма.

Болельщики из числа спокойных обсуджали футбольные страсти с соседями по площади.

– Глаза не горят, патриотизму нет. Видели, как гимн пели? Никто не пели кроме Онопко и Ковтуна. Руку на сердце не клали.

– Титов с Бесчастных рот открывали.

– Какой внутренний чемпионат, такова и сборная. Развалили страну, детский футбол извели, «Кожаный мяч» запинали и еще хотят, чтоб одиннадцать человек бились за честь страны. Нету этой чести, не за что им на хрен биться!