Бернард Корнуэлл - Хаос ШАРПА

— Я говорил с Луисом, — сказал он.

— И? — Шарп курил редко и теперь едва не задыхался от резкого дыма.

— Кристофер уже пять дней находится на северном берегу. Он был в Порто и вёл переговоры с французами.

— Но на юге-то он был?

Висенте кивнул:

— Они были в Коимбре, встречались с генералом Крэддоком, потом вернулись в Порто. И капитан Аржантон с ним.

— Так, что, черт возьми, делается?

Висенте выпустил струйку дыма в сторону луны.

— Может, они вели переговоры о мире. Луис этого не знает.

Возможно, это действительно были переговоры о мире. После Ролика и Вимейро, когда побеждённых французов отправляли на британских кораблях домой, подобное соглашение уже было заключено. Теперь ведутся переговоры о новом? По крайней мере, теперь Шарп был уверен, что Кристофер встречался с Крэддоком, и у него был требующий исполнения приказ, который частично помог справиться с недоверием к подполковнику.

Подполковник уехал вскоре после рассвета. На восходе где-то на севере слышалась перестрелка, и Кристофер вместе с Шарпом всматривались в туман, застилающий долину. Шарп в его подзорную трубу ничего не мог разглядеть, а вот Кристофер остался под впечатлением прибора Шарпа.

— Кто это «АW»? — спросил он у Шарпа, прочитав надпись.

— Один мой знакомый, сэр.

— Не Артур ли Уэлсли? — удивился Кристофер.

— Один мой знакомый, сэр, — упрямо повторил Шарп.

— Этому знакомому вы, должно быть, понравились, потому что это — чертовски щедрый подарок. Я возьму это и поднимусь на крышу. Я мог бы увидеть оттуда гораздо больше, чем в мою чёртову трубу.

Шарпу это совсем не понравилось, но Кристофер не дал ему шанса отказать. Совершенно спокойно он приказал Луису запрячь кабриолет и забрать тех лошадей, которых Шарп захватил в Барка д’Авинтас.

— Можете не беспокоиться о лошадях, Шарп, — заявил он. — Я забираю их из ваших рук. Скажите, чем ваши люди занимаются в течение дня?

— Дел не так много. Тренируем солдат Висенте.

— Они в этом нуждаются, не так ли?

— Могли бы попроворнее управляться со своими мушкетами, сэр.

Кристофер принес из дома чашку кофе и дул на него, чтобы остудить.

— Если будет мир, тогда они снова могут стать сапожниками или кем там они были до того, как стали шаркать ногами в мешковатых униформах. — он отхлебнул кофе. — Кстати, говоря о форме, Шарп, вы бы приобрели новую.

— Я поговорю со своим портным, — заявил Шарп и, прежде чем Кристофер успел отреагировать на его дерзкую выходку, задал серьёзный вопрос:

— Вы думаете, что будет мир, сэр?

— Вестьма многие лягушатники считают, что Бонапарт откусил больше, чем может прожевать, — беспечно ответил Кристофер. — А Испания очень трудно переваривается.

— А Португалия?

— В Португалии беспорядки, но Франция не удержит Португалию, если не удержит Испанию, — он проследил взглядом за Луисом, выводящим из конюшни кабриолет. — В воздухе ощутимо запахло переменами. И вы, Шарп, не смеете разрушить всё это. На одну неделю — всего одну! — вы тихо тихонько заляжете здесь, а потом я передам вам весточку, и вы вернётесь со своими товарищами на юг. А если повезёт, будете дома к июню.

— Вы имеете в виду, в армии?

— Я имею в виду, в Англии, разумеется, — ответил Кристофер. — Приличное пиво, Шарп, крытые соломой крыши, крикет на артиллерийском плацу, колокольный звон, толстые овцы, пухлые пасторы, стройные женщины, добрая говядина, — одним словом, Англия. То, что все ждут с нетерпением, а, Шарп?

— Да, сэр, — Шарпа мучил вопрос, почему он подозревал Кристофера больше всего, когда подполковник пытался вызвать у него симпатию.

— Так или иначе, нет никакого смысла даже пытаться переправиться, — сказал подполковник. — Французы сожгли каждую лодку на Дору, так что постарайтесь уберечь своих парней от неприятностей, а я увижу вас через неделю-две. — Кристофер выплеснул наземь кофейную гущу. — А если я не смогу сам, то пришлю сообщение. Между прочим, я оставил вашу подзорную трубу в зале на столе. У вас ведь есть ключ от дома, верно? Держите своих ребят подальше от всего этого, они хорошие парни. Хорошего вам дня, Шарп.

— И вам, сэр, — сказал Шарп и, пожав подполковнику руку, незаметно вытер ладонь о свои французские кавалерийские брюки.

Луис запер дом. Кейт застенчиво улыбнуласт Шарпу, а подполковник взялся за вожжи кабриолета. Луис взял под уздцы драгунских лошадей и последовал за кабриолетом вниз к Вила Реаль де Зедес.

Харпер подошёл к Шарпу.

— Мы должны оставаться здесь до подписания мира? — ирландец, очевидно, подслушивал.

— Он так сказал.

— А вы что думаете?

Шарп посмотрел на восток, в сторону Испании. Небо там белело не от облаков, разгорающейся дневной жары, и оттуда, с востока доносилась едва слышная, прерывистая канонада. Этот орудийный огонь был доказательством того, что за мост в Амаранте всё ещё бились французы и португальцы.

— По мне, это миром не пахнет, Пат.

— Люди здесь ненавидят французов, сэр.

— А политиканы заключат мир, — сказал Шарп.

— Эти скользкие ублюдки делают то, что им выгодно, — согласился Харпер.

— Но капитан Хоган не чувствовал в воздухе запаха мира.

— А мимо него ничего не проскочит, сэр.

— Но у нас приказ от генерала Крэддока.

Харпер скривился:

— Вы уже большой мальчик, чтобы слушаться приказов.

— Генерал хочет, чтобы мы оставались здесь. Бог его знает, почему. В этом ветре, Пат, есть чо-то странное. Может, это и есть мир. Бог его знает, что вы и я будем тогда делать.

Он пожал плечами, затем пошел в дом, чтобы забрать свою подзорную трубу. Но её не было. На столе не было ничего, кроме серебряной подставки для писем.

Кристофер украл трубу. Ублюдок, подумал Шарп, чёртов проклятый гнусный ублюдок. Подарок Уэлсли пропал!

— Это название мне никогда не нравилось, — заявил подполковник Кристофер. — Этот Красивый Дом вовсе не красив.

— Так его назвал отец, — сказала Кейт. — Это из «Путешествия Пилигрима».

— Утомительное чтиво, мой Бог, весьма утомительное!

Они вернулись в Опорто, где подполковник Кристофер открыл заброшенные подвалы Красивого Дома, где обнаружилмножество пыльных бутылок старого порто и vinho verde, белого вина, которое на самом деле было золотистого цвета. Несколько бутылок он уже выпил, прогуливаясь в саду. Цветы распускались, лужайку недавно скосили, и единственное, что портило замечательный день, был запах гари. Прошёл почти месяц со дня падения города, но дым всё ещё поднимался кое-где от руин в нижнем городе, где зловоние было ещё более ужасным из-за вони разлагающихся среди пепла трупов. Говорили об утопленниках, всплывающих с каждыи приливом.

Подполковник Кристофер сидел под деревом кипариса и наблюдал за Кейт. Она была красива, просто великолепна, и тем утром он вызвал хорошего французского портного, обшивавшего маршала Сульта, и заставил его снять со смущённой Кейт мерки для французской гусарской формы.