Евгений Сухов - Страсть окаянная

– За легкий пар!

Триполин налил водку из запотевшего графина в стопки. Они чокнулись с генералом, выпили, и полковник снова наполнил стопки.

– Ну, что ж, а теперь за средства массовой информации! – вставая, предложил он тост.

Выпил, не чокаясь и не дожидаясь генерала. Затем направился к полке, где лежали его очки. Полковник снял их перед тем, как войти в парную. Тщательно протер стекла носовым платком и, надев очки, улыбнулся. На полке лежало несколько газет, которые полковник приготовил заранее. Продолжая улыбаться, он взял их с полки и протянул генералу.

– Вот, прочитай, за что мы только что пили.

– Молодцы журналюги! – усмехнулся Мирошников, просматривая газеты с разгромными статьями о Максиме Войтовиче. – Не зря писаки свой хлеб жрут!

– Судя по гонорару, который запросил один из редакторов, они на хлеб слишком толстый слой икры привыкли намазывать, – Триполин взял с тарелки кусочек мяса и, обмакнув его в ткемалевый соус, отправил себе в рот.

– И сколько же ты заплатил за эти публикации? – Отложив газеты на край стола, генерал расправлялся с огромным раком.

– Нисколько. Редактор сам отказался от денежного вознаграждения после того, как я ему напомнил о гражданском долге и о том, что неисполнение его может привести к тому, что бутерброды с икрой превратятся в сухари.

– Остальных ты тоже тюрягой пугал? – рассмеялся Мирошников.

– Да никого я не пугал, – отмахнулся Триполин. – Просто в конце беседы сказал редактору, что о нашей встрече не стоит особо распространяться. Этого было достаточно, чтобы он тут же по секрету рассказал о нашем разговоре собратьям по перу. Так что после этого во всех издательствах и на всех телеканалах, куда мы обращались, нас принимали радушно. Были рады помочь, а некоторые даже благодарили за предоставленный материал о Войтовиче.

– Значит, чувство страха оказалось сильнее желания наживы. – Продолжая смеяться, Мирошников вытер руки салфеткой и, вновь взяв одну из газет, начал внимательно вчитываться. – Нет, молодцы все-таки писаки! Жестко, безжалостно... Хотел бы я видеть лицо жены Войтовича, когда она будет это читать...

– Ты опоздал. Она уже прочла. Я «наружку» за ней закрепил. Ребята доложили, она в курсе. – Триполин лениво пережевывал кусочек сыра. – Сказал бы раньше, я бы распорядился, чтобы ребята фотографии сделали. Запечатлели бы ее в момент прочтения этих газет.

– Э, нет, Леня, ты меня избаловал. Меня после твоего эротического кино с участием Войтовича и Епифановой фотографии не шибко интересуют, – генерал хохотал, не переставая. – Я лучше подожду, когда ты фильм про жену нашего олигарха и Константина Климова снимешь. Кстати, на какой стадии развития отношения у этой парочки?

– На заключительной. Все та же «наружка» доложила, что жена Войтовича сама позвонила Климову и назначила встречу.

От продолжительного смеха у Мирошникова начался сильный кашель. Триполин налил водку в стопки и продолжил:

– Давай выпьем за будущий шедевр эротического кино – и в парилочку. Я хочу, чтобы к премьере ты был совершенно здоров.

Они выпили.

Автомобиль олигарха, как всегда, остановился у подъезда Епифановой. Лена спустилась вниз. Войтович покорно ждал ее в салоне. Она привычно скользнула на заднее сиденье «Понтиака», и Максим Константинович тут же заключил ее в объятия. Несколько минут олигарх молча наслаждался близостью возлюбленной.

– Куда мы едем? – наконец спросила Епифанова, когда первый порыв страсти Войтовича поутих.

– Ты же хотела спокойно поесть пиццы в каком-нибудь тихом местечке...

– Да. Это, должно быть, очень тихое местечко... Судя по тому, что мы выехали за пределы Москвы, – Лена смотрела в окно автомобиля.

– В общем, да, – с улыбкой ответил он. – Очень тихое местечко. Тебе должно понравиться.

– А могу я поинтересоваться, где оно находится?

– Нет, – Войтович вновь притянул Лену к себе. – Я все равно тебе ничего не скажу, любовь моя.

– Но я ведь все равно скоро узнаю...

– Не так скоро, как тебе бы хотелось.

– Я заинтригована. – Лена попыталась освободиться от объятий олигарха, однако его рука лишь сильнее сжала плечо девушки. – Ну, хорошо. Не хочешь – не говори. Тогда я буду угадывать...

– Попробуй, – Войтович немного ослабил объятия.

– Мы едем в какую-нибудь загородную гостиницу... Едем по Ленинградскому шоссе. Потом свернем, скажем, в Горки...

– Ну, в общем, тепло... Действительно, мы поедем за город, – признался он.

– Так, и это не Горки, – предположила Лена.

– Нет, не Горки. Что мы бы стали там делать?

– Ну, я не знаю. Может, у тебя там дом.

– Нет. У меня всего четыре дома. Один в Москве, на Рублевке. Второй в Лондоне. Третий в Хорватии... – с удовольствием поддерживал милую болтовню Епифановой Войтович.

– А четвертый?

– Четвертый дом?

– Да.

– Если я скажу тебе, ты сразу догадаешься, – лукаво прищурился он.

– Тогда скажи.

– В самолете.

Лена робко улыбнулась.

– Мы поедем смотреть твой самолет?

– Слушай. Не задавай мне так много вопросов. Я к этому не привык. Обычно люди ограничиваются одним. В крайнем случае двумя. А ты просто-таки завалила меня вопросами. Я должен выкручиваться как-то. Что-то придумывать...

– Ну, я же не все... – Епифанова покосилась на своего кавалера.

– Ты знаешь, я так давно не говорил о чем-то, кроме дел, что мне как-то не по себе, – ответил Максим. – Я чувствую, что здесь ты сильнее меня.

– Это правда? Я сильнее тебя? – Лена в шутку толкнула Войтовича в плечо, и Максим нарочно повалился на бок.

– Так ты скажешь, куда мы едем? – продолжала нападать Епифанова.

– Нет! – Войтович закрылся от нее обеими руками.

– Тогда мне придется вытянуть из тебя эту информацию путем...

Она не успела закончить фразу. У нее в сумочке зазвонил телефон. Мелодия из фильма «Берегись автомобиля» звучала всегда, когда звонил Константин. Выкручиваться было уже поздно. Епифанова забыла отключить телефон. Пришлось взять трубку.

– Да, – отрывисто поздоровалась она.

– Это ты, Лена? – уточнил Климов.

По непривычно короткому приветствию, которое она бросила Константину ее голос было трудно распознать.

– Да. Да, это я...

Войтович, заметил смущение девушки. Он несколько отстранился, предоставив ей возможность ответить на вызов.

– Как дела? – Константин говорил громко, так, что Елене пришлось прижимать к уху трубку, чтобы его голос не было слышно в салоне.

– Все нормально. Потихоньку. Работаю.

– Ты с ним, что ли, сейчас? – не унимался Климов.

– В общем, да...

– Ясно. Тогда буду говорить я.

– Но, ты знаешь... – попыталась возразила Епифанова, но Константин перебил ее.

– Я все понял, – сказал он. – Можешь ничего не отвечать вообще. У тебя сейчас проблем нет?